Позже Николай признался французу, что не тронул друга именно потому, что почувствовал в нем те же силы, что и в себе: магию. Бастьен тоже оказался колдуном, причем куда более профессиональным. Вместе они прошли всю войну, спасая многих людей, в том числе выручив однажды молодого немца по имени Гилберт. Тот тоже оказался волшебником, и трое мужчин, чувствуя свою близость, пронесли дружбу через войну.
После окончания войны им пришлось расстаться. Николай вернулся домой уже тридцатилетним мужчиной и обнаружил, что отец лежит в кровати при смерти. Он несказанно обрадовался, увидев сына живым, и как следующему по старшинству наследнику (старший брат Николая умер от болезни), повелел следить за родовым поместьем и добиваться его процветания.
Мужчина так и сделал. Он нашел себе жену, завел детей, добился многих успехов. За это время он почти позабыл, что является волшебником, даже волшебство в своем хозяйстве он применял очень редко. Разве что порой, скучными вечерами, он зажигал на руке небольшой огонек и любовался его сиянием. Стоит ли говорить, что он позабыл про волшебный взрыв, который за четырнадцать лет никак себя больше не проявил?
Об этом инциденте напомнило письмо от Гилберта. После войны они разъехалась в разные места страны, и Николай не знал, где его друзья. Бастьен вернулся во Францию, а Гилберт затерялся где-то в Подмосковье, мужчина полагал, что в Немецкой слободе.
В письме немец предлагал друзьям вновь встретиться, спрашивая, знает ли Николай про взрыв. Мужчина ответил, что прекрасно знает, но обсудить все готов только при личной встрече. И вот, спустя двадцать лет после таинственного взрыва, лучшие друзья встретились. Первые три часа встречи прошли за разговорами обо всем подряд, но потом Николай напомнил об еще одной цели:
Думаю, что вы все, как колдуны, двадцать лет назад ощутили странное эхо от волшебства, Бастьен и Гилберт согласно кивнули. И это заклинание было очень сильно, вы об этом тоже знаете. Дело, несомненно, серьезное, и оно должно было рассматриваться на Совете. Но, как вы все знаете, Совета не существует уже более тридцати лет. Возникает резонный вопрос: что нам делать?
Бастьен высказался тут же:
Я считаю, что нужно самим отправиться туда и разузнать, что произошло. Совета нет, но кто-то должен следить за порядком в мире. Колдуны, обладающие такой силой, опасны для человечества!
Николай одобрительно кивнул, но Гилберт неуверенно покачал головой:
Вы думаете, что от этого всплеска что-то осталось? Мне кажется, что даже воспоминания об этой аномалии давно канули в небытие, и никто, корме нас, о ней не помнит. Стоит ли идти туда?
Николай посмотрел на друга. За годы мирной жизни тот отъелся, даже набрал в весе. Мужчина помнил, что в тысяча семисотом году Гилберт напоминал живой скелет с вымученной улыбкой. И сейчас, когда военное время миновало, Гилберт больше не желал рисковать своей жизнью.
Бастьен думал о том же, но в отличии от Николая, не стал молчать и высказал это немцу.
Да, все так и есть, не стал отрицать Гилберт, после войны я стал ценить жизнь. Это раньше я рисковал, кидался во все приключения, очертя голову. Теперь у меня есть жена, двое детей и хорошая работа. Я не хочу терять это все.
Повисло молчание. Николай и Бастьен неуверенно переглянулись. До этого они не задумывались, что к отправившись подозрительному скачку магии на крайнем севере, могут попросту погибнуть. У Николая тоже была жена и трое очаровательных детей, которых он никому бы не отдал. Потерять это все ради какой-то авантюры?
Первым заговорил француз. Медленно, тщательно подбирая слова.
Да, Гилберт. Ты прав. За время войны мы по-настоящему научились ценить жизнь. После окончания этих страшных времен мы обзавелись семьей, новыми друзьями и близкими. Жизнь, мирная жизнь, будто бы только начинается, и хочется провести ее как следует. Но у нас, как у потомственных колдунов, есть так же и свои обязанности. Все мы знаем, что если кто-то обладает настолько большой магической силой, то быть беде. Возможно, это глупые предрассудки и иллюзия. Возможно, что тот, кто устроил подобное, уже давно мертв. Возможно все, но моя душа не успокоится, пока я не проверю, что все в порядке.
Все они тогда согласились с речью Бастьена и начали собираться в дорогу. Оказалось, что поехать на крайний север не так-то легко, и проще всего это сделать вместе с казаками, уходящими в тайгу. Они едва успели добраться до Томска и там с трудом уговорили атамана взять их с собой. Теперь друзья с каждым днем приближались к цели, и внутренне Николай был полностью готов ко всему, что может ожидать их там.
Глава 5
Я Я не могу описать свой ужас от увиденного. Этот зверь ужасен. Именно тогда, когда он чуть не съел меня, я осознал одну истину. Если бы магию не убрали с Земли тогда, то нам бы пришлось это сделать сейчас.
Из письма купца Глеба Волкова своей жене.
Лука вскрикнул, но его голос неожиданно быстро погас. Парень поднялся и огляделся. Они оказались в очень необычном месте. С первого взгляда оно не сильно отличалось от Земли: под ногами была почва, а совсем рядом росли деревья. Но странности бросались в глаза, стоило только приглядеться. Снега не было, деревья были усыпаны листьями, но ледяной ветер, казалось, пролетал сквозь одежду, даже не замечая ее. Листья на деревьях имели кроваво-бордовый цвет, отчего Луке сразу же стало неуютно. Небо здесь было, но вместо солнца оно было усыпано небольшими светящимися точками, которые довольно тускло освещали все вокруг.
Лука повернулся к Захару, который, безжалостно резанув себя по руке, окровавленной ладонью закрывал за собой проход:
Где мы?
Я почем знаю? фыркнул Захар, зажимая рану. Лука увидел, что тот стал еще бледнее. Мы в том же мире, куда провалились твои друзья.
Это я понял, пробормотал Лука. Он бы действительно ни с чем не спутал холодный ветер, который дул и из той дыры. Где их искать?
Кого? Захар спрятал клинок. Друзей твоих? Не знаю, наверное, недалеко. Порталы-то почти рядом были. Я полагаю, что нам туда.
Захар махнул рукой в одну из сторон света. Оспорить выбор Захара Лука не мог, а потому пошел в нужном направлении. Парень чувствовал себя максимально неуютно. Мало того, что он находится не понятно где и непонятно с кем, так еще и промерз насквозь. Пока Захар убегал от преследователей, волоча Луку как мешок, снег забился во все складки одежды. Сейчас он растаял, и Лука, промокший до нитки, под пронизывающим ветром выстукивал дробь зубами, думая о том, что обязательно простудится.
Но не только это волновало парня. Как известно, в стрессовых ситуациях человек обычно сохраняет голову холодной, а страх приходит гораздо позже. Именно это и произошло с Лукой. Он вдруг начал ощущать сильный испуг и отчаяние, задаваясь справедливым вопросом: какого черта тут происходит?! Парень прилагал огромные усилия, чтобы не забиться в истерике. Стараясь успокоить себя, Лука попытался расспросить Захара о том, что происходит, но тот молчал как рыба, не желая разговаривать. Тогда Лука, разозленный бездействием колдуна, начал звать друзей, надеясь, что они его услышат:
Женя! Антон! Женя! Антон!
Не кричи, негромко произнес Захар, много шума создаешь.
А что, тут уже и кричать запрещено?! Лука по понятным причинам сердился на Захара, однако он реагировал на все спокойно.
Не запрещено, Захар задумчиво посмотрел на небо, но у животных всегда хороший слух.
Лука похолодел, хотя из-за ледяного ветра он этого почти не почувствовал.
У ж-животных? зубы щелкали от холода против его воли. К-какие же т-тут живут ж-животные?
Спутник Луки равнодушно пожал плечами: