Из рваных динамиков приятным ритмом заиграла танцевальная музыка. Сделав её слегка потише и приоткрыв механической ручкой боковое стекло, я двинулся дальше.
В тот момент, когда я пересекал Третье транспортное кольцо, зазвонил мобильный. Я выключил приёмник и взял телефон. На дисплее большими буквами мигало «UNKNOWN».
Алло, хрипловато произнес я.
Привет, чувак! бодро отозвался голос.
Привет, ответил я, пытаясь разобраться, кто говорит.
Куда пропал? Вторые сутки тебя ищу. Опять забухал, что ль? Голос в трубке засмеялся задорным смехом.
Да неее, я здесь, всё нормально, без смущения ответил я, а кто это?
Лёх, ты чо, реально бухой, что ль? Голос стал более серьёзным и немного напряжённым.
Прости, не узнаю, виновато оправдывался я, башка с утра болит!
Я так и понял Человек на том конце провода снова повеселел. Это Серёга.
Ааааа, Серёга! Привет! бодро подхватил я, судорожно соображая, какой именно Серёга мог мне позвонить.
Так ты нормально? не унимался тот.
Отлично! Как сам?
Лучше всех, ты же меня знаешь! Серёга снова закатился задорным заразительным смехом. Когда встретимся? Дело есть.
А когда тебе удобно? опасливо спросил я.
Да хоть сейчас! Подваливай на Савёлу. Дело серьёзное.
Неее, щас не могу, прости. За Анькой еду, слегка соврал я, поскольку так и не понимал, с каким Сергеем разговариваю.
За Анькой? Серёга выдержал паузу. Твоих баб всех не упомнишь! Он снова засмеялся. Ладно, смотри сам, набери меня, как освободишься. Но лучше сегодня. Завтра поздно будет. Дело серьёзное!
Да, без проблем, ответил я, до связи!
Пакеда, чувак! ответил Сергей и повесил трубку.
Тем временем я уже подъезжал к Садовому. Роман жил на Павелецкой, за вокзалом, в грязном бомжатском районе, на последнем этаже старой пятиэтажки с видом на рельсы. Пока я вспоминал гудевшей от вчерашней попойки головой, как лучше проехать к Павелецкой, нужный поворот направо остался позади, и у меня не оставалось других вариантов, кроме как съехать на Садовое налево и развернуться.
Съехав с Ленинского вниз, к ЦДХ, я внезапно обнаружил перед глазами жезл полицейского, активно машущего мне с требованием остановиться.
Приехали! с грустью сказал я сам себе, оглядывая через зеркало заднего вида десяток стоящих полицейских в форме и пару служебных машин.
Добрый день. Сержант Вырыпало. Ваши документы. Необъятного размера служитель порядка смотрел на меня суровым взглядом сквозь щель приоткрытого окна.
Секунду, ответил я, судорожно соображая, что же делать.
Сержант Вырыпало, глядя через плечо вправо, на проезжающие мимо автомобили, терпеливо ждал моих документов. Я демонстративно повернулся назад, к заднему сиденью, делая вид, что ищу сумку, затем пошарил рукой по правому переднему сиденью, заглянул под него, снова посмотрел назад, открыл бардачок, из которого на пол вывалились какие-то скомканные бумаги, пачка презервативов и замызганный кожзамшевый чехол для документов. Я поднял чехол. Внутри лежали документы на «Форд», права и свёрнутая в десять раз страховка ОСАГО. Я протянул весь этот комплект сквозь щель окна инспектору, стараясь лишний раз не дышать в его сторону и не смотреть ему в глаза.
Сержант Вырыпало с ещё более серьёзным видом взял документы, внимательно рассмотрел, развернув замызганный полис, ещё раз посмотрел на меня и, буркнув что-то неразборчиво себе под нос, протянул документы обратно.
Стараясь не совершать никаких глупых движений, я забрал весь этот комплект, включил первую передачу и выехал на Садовое кольцо.
Моему любопытству не было покоя. Съехав с Крымского моста, я припарковал автомобиль у тротуара и открыл документы.
«Форд Сиерра» 1983 год выпуска, цвет серый. Владелец Барсуков Алексей Игоревич.
Херасе! в свойственной мне манере сказал я и достал права: Барсуков Алексей Игоревич, 1978 года рождения Херасе! повторил я и убрал документы обратно. Прикольно!
Глава 4
Не успел я убрать документы обратно в бардачок, как телефон снова зазвонил. На дисплее горело «Роман», чему я был несказанно рад.
Привет, Ромка! закричал я в трубку, не успев нажать на зелёную клавишу.
Привет! Звонил? сонный Ромкин голос не давал сомнений в том, что он только что продрал глаза.
Звонил, конечно! Ты дома? Я буду у тебя через десять минут. Натягивай трусы! бодро отрапортовал я.
А сколько времени? Ромка и вправду по обычаю потерялся во времени.
Скоро два. Харэ дрыхнуть! Вставай!
Два? Ромкин голос зазвучал очень возбуждённо.
Два, два. Поднимайся!
Слушай, Лёш, у меня в три встреча. Заскакивай к вечеру. Я пиздец как опаздываю!
Стой, Ром, заволновался я, мне бы только переговорить с тобой пару минут.
Неее, Лёх, давай вечером, реально опаздываю. Сраный будильник! Сквозь Ромкин крик был слышен грохот разных предметов и стук каких-то дверей. Очевидно, Ромка и вправду сильно торопился.
Ром, от меня Анька ушла! выпалил я.
Кто? переспросил он.
Анька! Кто-кто?!.. Прикинь?
Какая Анька? В трубке послышался плеск текущей из крана воды.
Ты чо, Ром? не на шутку заволновался я. Моя Анька!
Ушла и ушла, первая, что ль? откуда-то издалека ответил Рома. Я тебе перезвоню после встречи. Вечером обсудим.
Роман повесил трубку. В моей голове копошились стаи разноплановых мыслей, своим гулом не давая сосредоточиться. Я не понимал, что делать. Возникшая ситуация казалась до боли глупой и одновременно с этим бесила своей безвыходностью.
Ко всему прочему, оранжевый огонёк остатка топлива в баке замигал назойливым ярким светом, после чего загорелся непрерывно.
Совершенно не представляя, что делать дальше, я съехал на Яузу и остановился на заправке.
Девяносто второй на триста, пробормотал я заправщику и достал единственную тысячную купюру.
Пополнив бак и внимательно пересчитав сдачу, я медленно выдвинулся дальше по Яузе. Ничего не оставалось, кроме как набрать тёще.
Поскольку к ней в гости мы ездили очень часто, не реже двух раз в месяц, и мне в обязательном порядке приходилось звонить ей на мобильный с просьбой заказать пропуск для въезда на территорию коттеджного посёлка, её телефон я знал наизусть.
Восемь девятьсот шестнадцать Я набрал его быстро и легко. Парадокс заключался в том, что даже номера лучших друзей я на память не знал, поскольку они всегда были в «избранных», а вот записать тёщу в телефон я не решался, так как «Тёща» звучало грубо и могло вызвать скандал с Аней, а «Ольга Александровна» выглядело чересчур официально и раздражало меня самого.
Аппарат абонента временно заблокирован, отчитался механический голос в трубке.
Ну вот, здрасьте! протянул я, поскольку таких случаев в моей практике с тёщей еще не было.
От безнадежности ситуации, а также в силу одолевавшего меня чувства голода я заехал в «Макдональдс» и съел чизбургер с картошкой. Солнце по-прежнему светило тёплыми лучами, лёгкий ветерок теребил почерневшие от автомобильного смога листочки московских тополей. Сквозь чистое окно «Макдака», как мы по-свойски называли его с друзьями, я смотрел на припаркованный старый убогий «Форд», явно немытый много месяцев подряд. Его ржавый вид вызывал жалость. В рядах дорогих столичных иномарок он сильно выделялся, вызывая раздражение окружающих.
Допив «Колу» и умыв в туалете всё ещё припухшее лицо, я принял решение съездить на мойку. Нельзя сказать, что я был сильно чистоплотен, но позволить себе ездить на столь грязном автомобиле по тёплой осенней Москве я точно не мог!
Триста двадцать рублей без ковриков, на плохом русском произнёс темноволосый мужчина с большим золотым перстнем на пальце. За коврики ещё пятьдесят.
Давайте с ковриками, решил я, и мусор весь выгребите, пожалуйста.