Итак, начинает биолог, я думаю, что всем нам будет, э-э-мм, интересно послушать Веронику Крылову, которая, э-э-мм
Мэ-э-э! передразнивая, блеет кто-то с задних парт.
всю осень провела в удивительном, э-э-мм, месте совершенно не замечает издёвок препод, научно-профессиональном молодёжном, э-э-мм, лагере Научграде. Вероника, просим!
Бэ-э-э! торжественно завершают с задней парты.
Я злюсь. Ну что за идиоты?!
Иван Петрович, а можно я вам лично потом всё расскажу? Когда стадо покинет загон?
Кто-то хихикает, биолог интеллигентно разводит руками и, пару раз наморщив нос, чтобы поправить очки, берётся за мел.
Ну что ж, воля ваша. В таком случае, э-э-мм, записываем тему сегодняшнего урока, которую мы с вами уже
Слышь, Крылова, вплетается в речь учителя сдавленный шёпот с задов, у нас так не прокатит! У нас либо ты со всеми, либо против всех!
Оборачиваюсь. Там Щелкунов, глядя на меня, медленно ведёт пальцем по шее. Подкатываю глаза и отворачиваюсь. Хомо дебилиус. Что он вообще в одиннадцатом классе забыл, с таким-то IQ2?
Однако ему на выручку неожиданно приходит царица Каримова.
Иван Петрович, а вам, э-э-мм, ещё нужны кандидаты на международную олимпиаду в Пекине? А то у нас, э-э-мм, Крылова очень хочет поехать!
Ну а что, искренне воодушевляется биолог, Вероника, между прочим, одна из немногих кто
Бэ-э-э! с задо́в.
имеет все шансы пройти, э-э-мм, отбор на поездку!
Ещё бы! У неё такая крыша в комобре3, что ей можно сразу золотую медаль дать!
Ага, экстерном! Первый раз что ли!
В поднявшемся гвалте непонятно кто ржёт над «шуткой», а кто просто, воспользовавшись моментом, начинает болтать о своём. Я молчу, уставившись в парту, лицо пылает. А Иван Петрович, сцепив руки на животе, терпеливо ждёт, пока шум стихнет. Наконец, поправив очки, разворачивается обратно к доске, но вместо продолжения темы урока, изрекает вдруг:
Мой вам, Вероника, совет не берите в голову! Пока одни упражняются в пустом острословии, другие, э-э-мм, делом доказывают, кто был прав, а кто у мамы с папой просто не получился!
Класс взрывается хохотом такого поворота от Бэмэки точно никто не ожидал! Потерявшая дар речи Каримова вспыхивает не меньше меня, а её верная поддувалка Грушко аж с места вдруг вскакивает:
А у кого-то и мамы с папой вообще нету, только сестра шаболда, и её любовник, который вашей дорогой Крыловой грамоты в комитете образования рисовал! Но только всё, кончился праздник! У шаболды новый мужик, а Крылова теперь и сама из тех, кто у мамы с папой не получился! И мы ещё посмотрим, закончит ли она вообще одиннадцатый класс, или вылетит в какой-нибудь технарь с аттестатом за девятый в зубах! И, донельзя довольная собой, гордо восседает обратно.
Класс резко затихает, даже Иван Петрович теряется. И в этом душном молчании я, с трудом унимая предательскую резь в носу, встаю и, не глядя ни на кого конкретно, чеканю:
Личная жизнь моей сестры, никого кроме неё не касается, это раз. А во-вторых, для тех кто сомневается что я всего добилась сама, я клянусь, что сначала закончу эту школу с золотой медалью, а потом с первого раза поступлю на биофак в МГУ. Сама. На бюджет. И если я этого не сделаю я сама лично признаю, что я не получилась у у мамы с с па папой на последних словах я уже не могу держать ни безнадёжно дрожащий голос, ни слёзы. Поэтому хватаю сумку и, без спроса покидаю кабинет.
До конца урока я стою в рекреации второго этажа, в царстве начальной школы. И хотя вокруг меня происходит полнейших хаос мельтешащей мелюзги чувствую я себя чертовски одиноко. Как снег за окном: вроде со стороны глобальная метель, а на самом деле каждая снежинка сама по себе.
Едва раздаётся звонок на большую перемену, я спешу в столовку занять место себе и Женьке. Однако она сначала задерживается, а потом в упор не видит меня в толчее. Наконец замечает и, подхватив поднос, садится со мной.
Фух, я уж думала стоя жрать придётся! Посылает мне воздушный чмок и торопливо набивает рот макаронами.
Буду знать, что самый верный способ заловить тебя, это столовка, в тон ей шучу я, и сходу перехожу к тому, что накипело: У меня, прикинь, с новым классом полная засада какая-то, как будто я им всем по сто рублей долж
Кать, Свет! совершенно не слушает меня Женька. Идите сюда, тут свободно!
Вообще, к этому моменту места появились уже много где, и звать девчонок именно сюда не было необходимости. Но они и мои бывшие одноклассницы, так что и повода не позвать тоже.
Привет, мимоходом кивают они мне и тут же, уже втроём, начинают активно обсуждать какую-то вечеринку. А я остаюсь лишней. Меня здесь словно нету.
Из разговора понимаю, что у ещё одной моей бывшей одноклассницы Янки Абрамовой уехали родители, и в её полном распоряжении остался двухэтажный дом, в котором, конечно же, было решено устроить тусу.
Кстати, Тарасов тоже идёт, это уже прям точно!
И что? Смирнова-то наверняка с ним прилепится! Фигово другое Абрамова уже позвала Фёдорова, и он обещал прийти! Говоря это, девчонка вдруг поправляет пальцем несуществующие очки на переносице: Большое спасибо за приглашение, специально добавляет голосу гнусавости, максимально утрируя манеру одноклассника, я всенепременно буду рад засвидетельствовать вам своё почтение!
Бли-и-ин сразу же кривятся остальные. Ну вот нафига он там нужен? Опять будет душнить!
Нафиг он вообще Абрамой сдался?
А ты, типа, не знаешь? Или думаешь, она сама алгебру на пятак тянет? Не, ну так не интересно. Будет там слоняться, от скуки лезть куда не надо, а если, не дай бог, обнаружит, в ассортименте не только лимонад, так точно стуканёт или бабке своей, или сразу Янкиной матери!
Блин Точняк. Ну и смысл идти тогда вообще?
И вот ту-то Женька неожиданно вспоминает обо мне.
Кстати, Ник, а ты что сегодня вечером делаешь? Может, пошли с нами? Янка точно не будет против, ты же её знаешь!
Я смотрю на неё, не веря своим ушам, потом на затаивших в ожидании ответа дыхание девчонок. И снова на Женьку. Вот так, значит, да? Побыть нянькой для Фёдорова, пока вы развлекаетесь? Ну спасибо, подруга.
Нет, я не смогу.
Да ладно тебе, Никусь, ну подумаешь, сходишь, развлечёшься! Ну один раз!
Нет, твёрдо повторяю я и, поднявшись, забираю со стола свой поднос. У меня учёбы много, и так ничего не успеваю.
Уходя, слышу за спиной язвительное «фе-фе-фе», представляю при этом рожу передразнивающей девчонки. Да и плевать на неё, я с ней особо-то никогда и не общалась. Но вот приглушённое: «Ну и вали! Нашлась, блин, профессорша» сказанное Женькой заставляет споткнуться на ровном месте. Замираю на мгновенье но беру себя в руки иду дальше.
Я и раньше видела, как шушукаются за моей спиной, почти всегда точно знала, кто именно распускает сплетни и относилась к их нападкам с философским спокойствием. Но уж никак не ожидала, что однажды к ним примкнёт и Женька. И это оказалось неожиданно больно.
Во время предпоследнего урока на экране телефона беззвучно всплывает уведомление о личном сообщении в соцсети. Полного текста я не вижу, только начальные «Здравствуйте, Вероника! Это» и отправителя Трошин Павел Геннадьевич. Цокаю, подкатив глаза, и поспешно убираю телефон в сумку. Прям хоть профиль закрывай, честное слово! Хотя, какой смысл, если сама же этого Трошина к себе в друзья и добавила когда был нужен.
Глава 3
Сегодня было всего семь уроков, но домой я прихожу уставшая, словно на мне пахали. Даже есть не могу, несмотря на голод, только принимаю душ и так и сижу потом на кухне в одном нижнем белье, тупо пялясь в пространство. Наконец навожу кружку ядрёного кофе, зацепляю пару печенек и отправляюсь в зал, учиться. Мне ж теперь не просто на золото закончить надо, но и в МГУ поступить. Хоть тресни.
Нет, так-то я и в самом деле планировала пробоваться и в МГУ в том числе, но Одно дело «в том числе», и другое «зуб даю, поступлю именно туда» Язык мой враг мой, и теперь публичная клятва словно повисла надо мной Дамокловым мечом вызывая острейший приступ прокрастинации. Хочется заниматься чем угодно, только не делом.