Да, государственный человек, важный.
Тёмные подвалы.
Прочная деревянная лестница, второй этаж, комнаты, косые, наклонные потолки, большие кровати с тяжёлыми матрасами, деревянные витые стулья, два кресла с обивкой,
Всё целое, только без одеял и простыней.
А я уж думала, что тут кругом будет разор и беспорядок.
Томка легко, с улыбкой, вздохнула, ещё раз покружилась по большой комнате, оглянулась.
С чего начнём?
Мария остановилась у солнечного окна.
Широкий свет свободно падал на строганые половицы.
Мелкая лёгкая пыль от их шагов поднялась и уже не опускалась, сверкающее облако занимало всю комнату.
Тишина-то какая! И тихая, совсем не страшная, не как в том чёрном городе
Пристально нахмурившись, Томка, совсем по-хозяйски кинула взгляд на пыльные полы, провела пальцем по подоконнику.
Ага, тишина! Скажешь тоже! Тут, оказывается, такое позавчера случилось! Говорят, стреляли вовсю, немца одного старого наш солдатик молодой убил, крику было! На весь берег. И наши бабы, кто приехал, кричали, и те, немецкие
В дверь тихо постучали.
Томка вздрогнула, прижалась в уголок.
Мария подняла от печки кочергу.
Не шуми. И не бойся.
До входной двери несколько шагов.
Шла тихо, но и не сильно опасаясь.
Кто там?
Это я, Зоя!
Тонкий девчоночий голосок, по-русски.
Тяжёлая дверь снова распахнулась, непривычно легко и широко.
На высоком каменном пороге стояла та самая девчонка, хромоножка, что вместе с толпой встречала их грузовик на дороге.
Здравствуй. Проходи.
Я, вот Это вам.
Худенькая стройная девчонка, виновато улыбаясь, протянула Марии синий эмалированный чайник.
Бабушка Александра велела вам передать. Вода, кипячёная. Она говорит, что вы работать здесь будете, а воды, попить, у вас совсем нет Вот. Послала меня отнести.
Из угла с улыбкой выскочила Томка.
Здравствуй! А как тебя звать?
Зоя.
А меня Тамара!
Мария.
Пожала девчонке узкую холодную ладошку.
Тётя Тамара! Тётя Мария! Можно я с вами здесь поработаю, помогу?!
Переглянулись, дружно захохотали.
Зоя с недоумением смотрела то на одну, то на другую.
Какая я тебе тётя?! Зови меня просто Маша. Ты проходи, проходи
Мария ласково приобняла Зою за плечи, повела в большую комнату.
Давай знакомиться по-настоящему. Это
Договорить не успела, Томка тоже бросилась к Зое обниматься, продолжая звонко смеяться.
А это я-то тётя Тамара?! Тётя! Тоже мне удумала тётя! Называй меня Томкой не обижусь!
Хорошо.
Зоя, всё ещё с недоверчивой улыбкой, рассматривала новых знакомых.
Так я здесь у вас поработаю? Что нужно делать? Вы скажите я смогу!
Для начала
Мария посмотрела на Томку, потом на Зою.
У тебя в чайнике кипяток или просто водичка?
Кипяток. Чайник горячий! Бабушка Александра только что печку затопила!
Это хорошо.
В том, что сейчас нужно говорить и что нужно делать, Мария нисколько не сомневалась.
Решительно обернулась.
Томка, у тебя какая-нибудь еда в чемоданах осталась?
Да, те полбуханки я вчера успела запихнуть с собой. А что?
Пировать будем! Знакомиться будем. Прибраться успеем, нас ведь уже трое. У меня ещё тушёнка в банке осталась, на донышке Вполне хватит твой хлеб помазать.
Знаю! Я сейчас
Томка вихрем помчалась к лестнице на второй этаж, крикнула уже со ступенек:
Я в какой-то комнате наверху стакан в подстаканнике видела! В бумагах, в мятых, валяется на полу. Сейчас принесу, ополосну.
Кипяток, наломанный кусками чёрный хлеб, вкусно пахнущий тушёнкой.
Перекусили, поговорили.
Томка устроилась на подоконнике, на солнышке, болтала ногами, с улыбкой поглядывала в окошко на улицу.
Мария и Зоя сидели на чемоданах.
Стакан в металлическом подстаканнике передавали из рук в руки.
Зоя молчала, не смеялась, как весёлая Томка, только изредка у неё дрожали губы, видно было, что девчонка еле сдерживается, чтобы не заплакать.
Ковырнула кусок краски на близком подоконнике, робко взглянула на Марию.
А можно я сегодня весь день буду с вами? И работать, и так Мне на работу в рыбцех велели только завтра утром выходить.
Конечно! Ты только не переживай, всё будет хорошо.
Мария заботливо потрогала, поправила девчоночью косичку.
Уже хорошо. Мы ведь рядом, поэтому никого и ничего не бойся, ладно?
Ага
Зоя совсем низко опустила голову, плечи затряслись.
Ладно. Перекусили
Мария встала, выпрямилась, оглядела комнату.
Томка, ты пройдись ещё раз по комнатам, и здесь, на втором этаже, и во второй половине. Посмотри, какие там скамейки есть, стулья попроще. Лёгкие неси сюда, а за тяжёлыми потом поднимемся вместе. Хорошо?
Слушаюсь, товарищ командир!
Томка дурашливо приложила ладошку к своим кудряшкам.
Трепушка.
Так точно! Разрешите выполнять?
Брысь!
Маша сделала страшную гримасу, Томка с хохотом помчалась к лестнице, стуча по половицам каблучками туфель.
И снова тишина.
Мария повернулась к Зое.
Ну, теперь говори. Ты ведь что-то мне хотела сказать, да? Важное?
Важное Я хочу, чтобы вы знали. Для меня это очень важно.
Именно я?
Да. Вы такая Вы старше. Вы поймёте всё правильно. Мне просто нужно кому-то рассказать
Худенькие пальцы, ломающие друг друга.
Щёки порозовели от волнения, начала нервно ходить от окна к стене.
Встала рядом, заговорила тихо, не глядя на Марию.
Я из Запорожской области, из села Ореховка Когда началась война и немцы наступали, много наших ребят из села забрали в плен и погнали в концлагерь. Меня тоже Там забор был из досок, в разных бараках жили дети, мальчики и девочки. Были совсем малыши и старшие, как я. Умирали много Каждый день нас выгоняли из бараков в какой-то большой сарай, посыпанный опилками, чтобы мы бегали там по кругу. Приходилось перепрыгивать через мёртвых. А в столовой стояли длинные столы из досок, на которые дежурные рассыпали охапками мелкую рыбёшку, какую-то речную. Она была не солёная, не вяленая, а какая-то лежалая, с запахом По команде нас запускали в столовую, мы врывались толпой, хватали рыбу, горстями запихивали себе в рот. Дизентерия была страшная, от этого дети и мёрли. Или тиф, не знаю
Мне показали глубокую цементную яму с коричневым гнилым рассолом у забора. Я сама потом видела, как старики рано утром крючьями вылавливали из этой ямы трупы, давали стечь, грузили на подводы и увозили.
Забор в лагере был высокий, с проволокой и с замками, сторожа с автоматами ходили, но дети, заключённые, всё равно бежали. Я тоже бежала
Ты?! И как?
Мария сама уже дрожала, слушая тихие и ровные слова Зои.
Поймали. Собаки тогда покусали, сильно поранили ногу. Меня раздели и голую провели перед всеми
Милая моя девочка!
Мария крепко прижала Зою к себе, заплакала вместе с ней громко, безо всякого стеснения.
Потом Потом меня хотели расстрелять, потому что воспалилось ухо, я долго лежала в бараке без сознания, мне говорили, что была при смерти. Однажды ночью какие-то местные люди, не заключённые, из-за забора, вытащили меня, спасли, оперировали в церкви. Когда там бывали облавы, мне затыкали рот, чтобы я не кричала от боли. Потом, после того, как мы победили Сразу же после войны Нам дали какие-то бумажки, еду, и посадили на поезд, в натопленный вагон, там солома была.
Наши?
Да Поезд ехал несколько дней, долго стоял на каких-то станциях, в тупиках, выходить из вагонов нам не разрешали. Привезли в Бранденбург, в другой, специальный лагерь Там нас всех собирали для отправки в Советский Союз. И взрослых, и детей Пленных, гражданских из концлагерей, других, которых немцы вывезли к себе на работу. Потом повезли нас домой. Говорили, что мою Ореховку сожгли. Маму убили Я попросилась остаться здесь.
Сколько же ты там пробыла, в этой Германии?!
Много. Долго.
Постояли, обнявшись.
Помолчали.
На лестнице послышался грохот.
Томка стулья тащит Налей-ка в стакан водички.
Зачем?