Ваня написал это, когда мы вошли в столовую. Переживает. И честно, мне хорошо оттого, что я была там не одна, среди старшекурсников. Саня не в счет. Не удивлюсь, если ей было так же некомфортно, как и мне.
А Костя Что ж, Карина его девушка. Думаю, он имеет право злиться. Только кто бы знал, как это трогает. Будто внутри кто-то высекает слова на оголенных нервах. Дергаюсь при каждом взмахе тонкого прутика.
Спасибо.
Пишу ответ. Это первое сообщение, которое я ему отправила за последние недели.
Если тебе рядом нужен друг, я буду им.
Снова пишет. На этот раз оставляю без ответа его предложение. Взгляд перевожу на Сашку. Она тихо улыбается, шлепает губами и иногда их закусывает. В мыслях подруга со своим Стасом. Мажор, который сегодня показал себя с другой стороны. Сама на него по-новому посмотрела.
Ольшанская, тебя после пар в деканате ждут, к столу подбегает наша староста. У нас же окно между парами, но все знают, где студенты обычно находятся в обеденное время.
Я испуганно уставилась на Шурку. Тело бросает в неконтролируемый жар, а следом обдает ледяным воздухом, что острые мурашки вновь ползут по спине.
Здесь у всех родители то юристы, то прокуроры, то судьи, вспоминаю Санину фразу.
Мурашек становится в разы больше, целая орда мурашек на спине, руках, тянутся вдоль шеи, все волоски дыбом встают.
Съеденная картошка и рыба болтаются в желудке и кажутся камнями, которые я проглотила. И ощущаю жуткий спазм в солнечном сплетении и животе, волнение накатывает сильнее и сильнее. Если бы оно измерялось баллами по какой-нибудь шкале, уже вовсю шла бы эвакуация.
Хорошо. Я, сглатываю слюну, она не проходит по гортани, застревает, буду.
Конечно, будешь. Там, слышала, сам Назаров приехал. Ну, отец Карины, с которой ты подралась!
Староста убегает. А вслед я бросаю ей:
Она сама меня спровоцировала!
О, боже, как жалко это звучит. Ни один суд не примет такое оправдание.
Глава 15. Алена
Дверь кабинета декана тяжелая, деревянная. Неподвижно стою напротив нее и не нахожу в себе силы постучаться и войти. А меня там ждут.
Господи, зачем я только полезла к этой Карине? Ну провоцировала, и что? Надо было молчать. Глядишь, сейчас бы не стояла и не грызла свои губы в кровь, ногтями не продавливала бы кожу до отрезвляющей боли.
Алена, я пойду с тобой, Ваня сбегает по лестнице, подходит вплотную ко мне и тесно обнимает.
Не надо, Вань. Я справлюсь.
Еще не хватает чувствовать себя ему обязанной. Он был рядом, когда все случилось, поддержал, я вдыхала его знакомый запах и быстро успокаивалась. Это всего лишь закоренелая привычка.
Радов гладит мои плечи, взглядом обводит лицо, фиксируется на губах и, больше чем уверена, безумно хочет меня поцеловать.
Как я могу тебе помочь? Быть рядом? Здесь? Хорошо, я буду.
Сейчас его слова несколько раздражают, внутри больше волнения зреет из-за надвигающегося разговора с деканом.
Вань, я обняла тебя только потому, что привыкла. Это ничего не значит. Мы с тобой дружим целую тучу лет, очень сложно враз все перечеркнуть, обходить тебя стороной и не замечать.
Ваня смотрит и не верит. Он действительно думал, что после минутных обнимашек в момент моей слабости я мигом закрою глаза и все прощу?
Привыкла, значит Может, тогда не стоит отвыкать?
Улыбается чуть коряво, но хотя бы не злится за сказанное.
Вновь его руки на моих плечах, которые перемещаются по спине и муторно гладят. Костя также обнимал Назарову.
Я пойду, чуть отстраняюсь.
Алена, знай, что я тебя во всем поддержку. Подставлю дружеское плечо, раз пока мы вернулись к этой стадии.
Киваю и увожу свой взгляд.
Дважды постучав, открываю дверь декана и захожу. Даже не дышу. Кожа вся пылает от жуткого переживания. Вся жидкость испарилась из тела и меня начинает мучить суровая жажда.
Кабинет декана большой и светлый, а сам он сидит в огромном кожаном кресле под стать ему: крупному, тучному и высокому мужчине.
Ольшанская Алена Олеговна? спрашивает звонко, как сотни церковных колоколов в праздники. Оглушает, а по спине собрание мурашек вырисовывается. Ненавижу это состояние тотальной беспомощности и охватывающего с ног до головы страха.
Блею свой ответ, взгляда отвести от него не могу. Он же может и отчислить меня?!
Она это, она! Явилась! Что сейчас такая тихая, Ольшанская? Как волосы выдирать, так ты вон какая бойкая!
Перевожу взгляд влево и вижу Назарову, которая покрылась красными пятнами. Ее лицо искривлено гневом и ненавистью. Им причина я. Теперь Карина не такая красивая как была на фотографиях в своем аккаунте.