Жажда движения вдохновляет их, тогда молодые люди идут быстрым шагом на морской берег, насколько это позволяет трава и мышиные норы, путающая их ступни. Они испытывают неизъяснимое волнение, понижают голос, хотя кроме родной степи и моря их никто не может услышать. Их нежно окутывает темнота, и они, обнявшись, утопают во мгле черного моря и сумерках берега. Никогда еще зыбучий песок не знал такой неги прикосновения влюбленных шагов, каждая желто-белая песчинка под их ногами, легко поскрипывая, кричит от счастья. Не раз Олгасий заводит серьезный разговор об их отношениях, но девушка, неискушенно отдаваясь настигшему ее счастью, не желает его слушать, она закрывает рот любимого долгим поцелуем, отрываясь лишь оттого, что странное, обжигающее тепло исходит от его тесно прижатого к ней живота. В такие моменты влюбленный испускает тихий радостный стон, и она отворачивается, понимая, что за их ласками кроется еще большее блаженство, пока не понятное ей. Не всегда их ночи безмятежны, однажды, когда в очередной раз они бродят по берегу моря в спокойных и тихих сумерках, внимание их привлекают крупные следы на песке в том месте, где успела отступить вода после летнего шторма, бывшего накануне. Отпечатки чьих-то больших шагов, частично залитые водой, кажется, идут из самого моря. Пораженные непонятным явлением, Олгасий и Асия придумывают название для этого берега следы Посейдона.
Олгасий резко оборачивается, его подруга вздрагивает от неожиданного громкого свиста, поблизости в сумерках ни души, они озадаченно переглядываются. И только приблизившись к большому камню, начинают весело смеяться, за ним, согнувшись пополам, на корточках притаился младший брат Асии, Гиндан.
От кого прячешься? в один голос интересуются неразлучные друзья.
Бывает, сюда причаливает лодка, я слежу за пришлыми людьми. А, может, они и не рыбаки вовсе?
Не знаешь, кто это может быть? спрашивает Олгасий у Асии.
Нет, чужие, наверное.
Рыбаки из Киркинитиды, заключает Олгасий.
Жизнерадостный, как утренняя заря, Гиндан бежит впереди влюбленных, это маленькое существо подвижно и проворно; целыми днями без еды носится по степи и берегу моря, у него есть дом, но он может и не ночевать в нем мальчик предпочитает свободу. Гиндан презирает обувь, одежда его всегда разорвана на локтях и коленках, он редко расстается со своей красной островерхой шапкой; ему не обязательна крыша над головой; его свист самый пронзительный и громкий на побережье, а речь грубовата, мальчик знается со всеми, кого не повстречает на местных дорогах. Но это не главное; дитя природы, Гиндан обладает бесценным сокровищем у него доброе, отзывчивое сердце, которое побуждает его заступаться за того, кто слабее, и он преданно любит свою сестру.
БЫСТРОЕ ДЕТСТВО
Пусть дует ветер шум цени.
Природный ритм чудесный Разум.
Взаимодействуй с ним и ты
Пифагор
Девочка лет тринадцати четырнадцати в длинном, прямом платье синего цвета с глухим воротом, поверх которого накинутый льняной плащ касался земли и делал ее похожей на юную нимфу степей; и юноша, в серых широких штанах, стянутых у щиколоток яркими тесемками, и бордовом распашном кафтане держались за руки и увлеченно беседовали. Парень по виду старше девушки года на три четыре, он покровительственно оберегал ее, даже нечаянно наскочивший грызун, потревоженный в своем неглубоком земляном домике, пускался наутек от одного свиста скифской плети.
Они долго стояли у подножия холма со стороны моря, не в силах расстаться.
Слушай, сказал он, не отпуская подругу. Погоди, Асия, как было бы хорошо, если бы мне не нужно было уходить сейчас. Ни сегодня, ни потом, никогда нам не стоит расставаться!
Как это? удивилась она. Я буду жить с родителями и братьями.
Конечно, но ты вырастешь, будешь большая и красивая. Я непременно увезу тебя с собой, Олгасий бережно держал ее за плечи.
Куда мы поедем? Асия доверчиво смотрела на него широко открытыми глазами.
Еще не знаю, но вернусь из похода непременно с подарками, молодой скиф мечтает о большой и удачной военной экспедиции, прикрыв веки и опустившись на большой покатый камень.
Девочка присела рядом, касаясь сбоку его торса своей спиной, голову склонила к плечу.
Мне привези красные сафьяновые сапожки с узкими носками и маленькими, плоскими каблучками, такие, как у нашей княжны Каллиопы, а брату небольшой меч. Он все время бегает за мной, и чуть что не по нему, заступается за меня, говорит, что вырастет и будет меня защищать.
Хорошо, будут тебе алые сапожки, а брату подарю настоящий акинак с посеребренной рукояткой.
Как он будет рад, девочка прильнула к нему и крепко обняла за шею. Только ты быстрее возвращайся!
О, обязательно. А ночью мы бы скакали по степи до нашей заветной дубовой рощицы. Я бы служил у царя в Новом городе. Хочу все самое лучшее, что только есть на этом свете, дать тебе.
Такое, может присниться только во сне! Сколько нам надо ждать, пока это настанет? грустила молодая скифянка. Наши мечты нельзя отдавать на откуп времени или морю. Послушай, вчера я молилась на берегу и просила совета у богов. Меня услышал Посейдон*, он бросил к моим ногам вот это, и она достала из складки плаща древнюю бронзовую монетку.
Олгасий поднес ее к глазам и повернулся в сторону полной луны, щедро освещающей холм холодным голубым светом. Он смог разглядеть изображение двух мелко рогатых оленей, устремленных вперед в прыжке с поджатыми ногами, как будто пытающихся быстро скрыться от опасности, а над ними коршуна с огромными когтями. Мужчина потер монету о край бурнуса.
Никогда не видел таких монет, береги ее, моя находчивая Асия.
Она рассмеялась своим удивительным смехом с неожиданными переливами от дурачества к серьезности.
Зря трешь монетку, все утро сегодня я чистила ее порошком из светлой глины. Видишь, там вверху злой ястреб с большими когтями, он устремлен на бедного кулана, вон того, что поменьше. Что сказал мне Посейдон, подарив монету?
Это ничего не значит, засмеялся скиф, Посейдону нет дела до нас с тобой.
Не говори так, испуганно протянув руку к губам любимого, девчушка пыталась приложить палец к его рту в знак молчания. Боги всегда слышат меня и дают дельные советы. Я разговариваю с ними, как с живыми, боги такие мудрые по части наставлений! И, еще не было ни разу, чтоб моя просьба была оставлена ими безответной.
Она смотрела на смеющегося Олгасия, невозможно было без улыбки смотреть на нее.
Возможно, эти два кулана это мы с тобой, а коршун над нами, как злой рок. Как нам победить его?
Ее вопрос, сдается, направлен не столько ему, сколько далекому небу, на которое они смотрят. Или морю, которое они в данный момент не видят, но всегда слышат его умиротворяющий шум.
ПТЭХРАМ, ОСВОБОЖДЕНИЕ ХОРЫ
Истина бытия это стремление
текучего бытия к Благу.
Платон Афинский
В меняющемся по спирали круге жизни неизменным остается постоянство, та завидная непременность, с которой каждое утро появляется солнце над горизонтом. Чередуются времена, унося с собой старую веру, преображаются и боги, но небесное светило все так же, с завидным постоянством поднимается над горизонтом с востока, для него нет разницы светило ли оно две с лишним тысячи лет назад или греет землю сейчас. Глинобитные дома, крытые тростниковой крышей, а затем хижины из рваного камня без всякого фундамента с южной и восточной стороны у холма укрывали семьи кочевников от осенних дождей и пронизывающих северо-восточных ветров. Скифы, потесненные с севера сарматами в направлении степей Тавриды, дошли до западного побережья понта Эвксинского. Богатая сочными травами степь радостно приютила скотоводов у прекрасного холма вблизи моря, и это место стали называть Птэхрам из-за многочисленных бараньих стад, пришедших вместе с пастухами.