Мои брови сходятся вместе.
Сводный брат?
Да. Родители удочерили меня, когда мне было пятнадцать, туманно отвечает она, прежде чем совсем сменить тему. Ты всегда применял силовые приемы в хоккее? Не думаю, что кто-то из нас ожидал подобного шоу так рано в сезоне.
Я включаю поворотник и сворачиваю в просвет между деревьями на бегущую между ними проселочную дорогу. Гравий почти успокаивающе хрустит под шинами.
Мне не нравится драться, как на вчерашней игре. Если мама узнает, то никогда мне этого не забудет. Тренер уже всыпал мне за риск в самом начале сезона, но это ничто по сравнению с яростью мамы.
Тогда зачем это делать?
Вопрос справедливый, но я все равно напрягаюсь.
Я собирался только толкнуть парня за атаку на Брейдена, но козел много болтал. В частности, о моей сестре. Ава резко втягивает воздух. Я смеюсь. Да. Похоже, они провели расследование перед игрой. Точно знали, как меня спровоцировать.
Боже, какая сволочь!
Мои глаза расширяются от ее гнева. Я съезжаю на обочину гравийной дороги и ставлю пикап на ручник. Ава не встречается со мной взглядом, когда до нее доходит. Она слишком занята выглядыванием в окно, ее любопытство берет верх.
Они задели мое уязвимое место, и я не сумел это скрыть, признаю я.
Она снова поворачивается ко мне, приподняв уголок губ.
По крайней мере, команда выиграла. Оставила последнее слово за собой, так сказать.
Я ухмыляюсь.
Да, не уверен, что смог бы показаться на глаза, если бы мы проиграли.
Все не настолько плохо.
Не пытайся меня утешать, Ава. Настолько.
Ее слабая улыбка становится шире, отчего в уголках глаз появляются морщинки.
Хорошо. Это абсолютно уничтожило бы твой имидж.
Несерьезно покачав головой, я беру с заднего сиденья сложенное там толстое шерстяное одеяло. На улице не холодно, но ветер пронзительный.
Я кладу одеяло себе на колени и, взявшись за ее подголовник, киваю на окно:
Готова?
Ава, прищурившись, смотрит на деревья и темноту за ними, как будто они могут подсказать, безопасно ли входить в их дом или ей следует спасаться бегством. Ее нервозность оправданна. Если она сейчас скажет мне отвезти ее домой, я отвезу, не задавая вопросов. Я не жду, что она уже доверяет мне, но надеюсь, что попробует. Только сегодня вечером.
Если бы я планировал убить тебя и носить твою кожу в качестве одежды, то не пришел бы смотреть кино со всеми твоими друзьями и не сообщал бы им, что везу тебя куда-то одну. Со мной ты в безопасности. Честное скаутское.
Я салютую ей двумя пальцами.
Она сжимает нижнюю губу между пальцами, прежде чем кивнуть, хоть и нерешительно.
Тогда показывай дорогу, Бойскаут.
Глава 6
Оукли
Я всегда знал, что рано или поздно я перееду от семьи. Но все равно представление о чем-то и реальность две разные вещи.
Переезд в Ванкувер всегда был в планах, но я не ожидал, что он так быстро станет реальностью. Мой отец был огромным фанатом «Ванкувер Варриорс». Дома до сих пор одна из подвальных комнат забита его коллекцией свитеров и хоккейной атрибутики с автографами. Я уверен, что с момента его смерти там ничего не трогалось, и думаю, что так будет всегда.
У меня было десять лет, чтобы оплакать его, но я так и не достиг этой точки. Точки, где мне хватит сил войти в эту комнату и оказаться в окружении вещей, которые он любил почти так же сильно, как нас. Я принял его смерть а как иначе после десяти лет? но осознаю, что, переступив порог комнаты и упаковывая его вещи, уничтожу последнюю ниточку, связывающую нас с ним.
И хотя я не могу заставить себя войти в ту комнату, я решил сделать все, что в моих силах, чтобы играть за его любимую команду. Оглядываясь назад, я понимаю, что идея нелепая, учитывая, что в профессиональном хоккее ты не решаешь, какая команда тебя выберет, и вообще нет гарантий, что тебя выберут. Но успех у меня в крови. Я не успокоюсь, пока не окажусь там. И хотя я мечтаю играть за «Варриорс», я знаю, что папа выписал бы мне подзатыльник, если бы я пожаловался, что меня задрафтовала другая команда.
Мысли давили на меня с самого переезда, и эта поляна в лесу стала своего рода убежищем. Тихое место, где я могу побыть один, слушая только плеск волн о камни пляжа и копошащуюся на деревьях живность.
Я обнаружил это место совершенно случайно, когда бесцельно колесил по дорогам с головой, забитой нежеланными мыслями, но очень рад этому.
Уханье совы где-то в кронах деревьев вытаскивает меня из задумчивости. Задевая мое плечо, рядом ерзает Ава, когда опирается на вытянутые за спиной руки и запрокидывает голову к черному небу. Звезды висят гроздьями, больше не скрытые городскими башнями.
Ты замерзла? спрашиваю я неожиданно хриплым голосом.
Одеяло мы расстелили, чтобы не промочить штаны из-за мокрой травы, так что на нас только одежда. Не слишком холодно, но я не позволю ей мерзнуть на ветру.
Она поворачивает голову, встречаясь со мной глазами.
Я в порядке.
Хорошо.
Ты замерз?
Твое беспокойство мне льстит, но я в порядке. У меня достаточно высокая температура тела.
У меня наоборот. Хотя не могу сказать, что часто ее меряю. По крайней мере, пока не валяюсь при смерти.
Я дергаю бровями.
Какая ты, когда болеешь? Плаксивая или упрямая?
Однозначно упрямая. Я признаю, что плохо себя чувствую, только когда заболеваю настолько, что не могу встать с кровати.
Я так и думал. Ты не похожа на плаксу, признаю я.
На ее лице мелькает веселье.
А какой ты, когда болеешь?
Я делаю вид, что задумываюсь.
Никакой. Я могу пересчитать по пальцам одной руки, сколько раз болел, но я определенно сонный. Пока не пойду на поправку, сплю целыми сутками.
Так просто? спрашивает Ава, и я киваю.
Чуть улыбаясь, она возвращает взгляд к небу и вздыхает.
Я рада, что ты привез меня сюда. Здесь спокойно.
И отличное место, чтобы проветрить голову.
Это часто случается? Потребность проветрить голову?
Ее вопрос звучит невинно, но я-то знаю. Она копает, а значит, ей любопытно. Хотя бы чуть-чуть. Но сегодня я не готов открыться и позволить своим тайнам удобрить лесную почву.
Я притягиваю колени к груди и обнимаю их руками. Мы сидим перед маленьким озером, в нескольких футах от каменистого берега. С двух сторон нас окружают пышные деревья, которые словно прячут озеро от посторонних. Мне почти неудобно нарушать их уединение, прежде чем я вспоминаю, что это чертовы деревья, и мысленно даю себе подзатыльник.
Ты не говорила, что из Ванкувера, меняю я тему.
Она кивает:
Мы о многом не говорили той ночью.
Правда. Кое-кто слишком устал и заснул.
Я не виновата, что целый час проплакала в ванной у какого-то качка.
Я застываю при напоминании.
Как ты? Она в недоумении смотрит на меня. Я имею в виду расставание.
Она опускает взгляд в землю, отчего я хмурюсь.
Становится легче.
Он хоть пытался поговорить с тобой?
Он не переставал пытаться несколько недель после нашего возвращения домой. Но я думаю, бойкот в течение такого долгого времени слишком ранит мужскую гордость, чтобы продолжать попытки. И слава богу.
Хорошо. Пошел он. Ты по-прежнему уверена, что не хочешь рассказать мне, кто он?
Ее глаза расширяются, и она поспешно отвечает:
Да. Очень уверена.
Мою спину лижет подозрение.
Ты сейчас ведешь себя очень подозрительно, Ава. Но я сегодня добрый, так что пусть будет так.
Ого, спасибо, смеется она.
Я вытягиваю ноги и опираюсь на руки, поворачивая голову к ней. Наши глаза встречаются, и я наклоняюсь ближе. Ее дыхание сбивается, и мои вены наполняются искрой успеха.
Я улавливаю аромат ее духов и подавляю стон. Сладкий и пряный. Прямо как она.
Однако тебе следует знать, что я планирую найти этого парня, говорю я тише. И когда найду, прослежу, чтобы он пожалел о том, как поступил с тобой. Ты заслуживаешь лучшего.
Ла-адно, выдыхает она, чуть кивая.