Публика не могла не заметить, как прямо у них на глазах человек сгорает от страсти; хватается то за сердце, то за голову, протягивает руки в сторону одиноко сидящей дамы. «Не, ну мужик реально сходит по ней с ума». Посетители стали оборачиваться, чтобы разглядеть его пассию. «Он ведёт себя так, как будто кроме них рядом никого нет, а эта мадам делает вид, что не знает его, скромно прикрывает лицо ладонью, лишь изредка бросая взгляд на сцену».
В атмосфере, наполненной романтикой романса, невозможно было усидеть на месте. Публике, раскочегаренной жаром страстей и одурманенной алкогольными парами, захотелось танцевать. Врубили музон. Зал пришёл в движение. Мужчины торопились, женщин, как ни странно, здесь было мало, и они были нарасхват. Одиночки рассыпались по танцполу, кто-то переминался с ноги на ногу, топчась на одном месте, кто-то отплясывал, дрыгая ногами. Но к одинокой дамочке никто не решался подойти. Виталий Николаевич пригласил на танец свою визави.
Я часто бываю здесь, но раньше никогда вас не видел.
А я здесь впервые. Сказать по правде, сбежала, просто сбежала от своих проблем. Всё надоело, огорчения дома, неприятности на работе Захотелось отвлечься от всего. Да ладно, всё это ерунда. Не хочется распространяться в такой прекрасный вечер.
Мне можно ничего не рассказывать, я всё понимаю с полуслова, сказал он, подумав, а что тут особенно понимать: разведёнка, тащит на себе семью и за маму, и за папу, работает день и ночь, чтобы обеспечить достойную жизнь себе и своим домочадцам. Я сразу вас заметил и попал под власть вашего обаяния, сказал Виталий Николаевич, чувствуя, что тает от её живого тепла. Как вас зовут?
Алла.
Виталий. Он поцеловал ей руку, вызвав у Аллы кипение в крови. Прошу принять во внимание, что всё сказанное имеет самый искренний характер. Перейдя на официоз, он попытался притушить разгорающийся огонь.
Она с трудом преодолела стеснение и произнесла:
С вашим голосом вам нужно петь в опере. Здесь он не вмещается зал маловат.
Алла не преувеличивала, Виталий Николаевич это знал. Но каждый раз, когда слышал подобный комплимент, воспринимал его как намёк на свою несостоятельность.
Я человек скромный, не пробивной. Помните, как нас учили: «скромность украшает человека».
А вам ничего пробивать не надо, вы просто пойте, и женщины будут от вас без ума. Она не скрывала, что с ходу пала жертвой его таланта и чарующей силы.
Держа Аллу за талию и утопая в флюидах её обаяния, он прочитал ей на ухо своё стихотворение о встрече двух сердец.
Прекрасные стихи, но я не помню, чьи.
Мои, сказал он, пристально глядя ей в глаза.
Она вспыхнула, принимая стихи на свой счёт.
Аллочка, вы не находите, что здесь слишком шумно, а нам есть о чём поговорить? Хотите, пойдём ко мне, у меня одноместный номер.
Рушились стены оборонительных сооружений, чувства победили разум и захваченная его магнетизмом, она готова была капитулировать.
Нет, тогда уж лучше ко мне, у меня и шампанское есть.
Пережив развод и решив раз и навсегда рассчитывать только на себя, под напором его обаяния и страсти, опьянённая его голосом и вниманием она забыла о своём обете безбрачия. Женская натура её подвела, оборона была прорвана, броня растаяла, как тает лёд под действием паяльной лампы.
Они провели незабываемую ночь.
Проснувшись как заново рождённый, Виталий Николаевич чувствовал в теле необыкновенную лёгкость. Аллы рядом не было. Из душевой сквозь шум воды доносилось женское мурчание, повторяющее как на заезженной пластинке «Ах, какой он мужчина, ах, какой он мужчина»
Виталий Николаевич сладко потянулся и тут обратил внимание на лежащий на прикроватной тумбе листок бумаги с номером телефона и подписью «Твоя Аллочка». «Только этого мне не хватало», подумал он, поспешно оделся и направился к двери.
Виталий, ты куда? удивлённо подняв брови, остановила его на пороге Алла.
Опаздываю. Дела.
Она обняла его и, прильнув к груди, постаралась незаметно засунуть бумажку в его карман.
Что это? Он выдернул записку у неё из рук.
Это подтверждение моих серьёзных намерений, игриво ответила она. Надеюсь на долгие отношения.
Зачем? Переспали для здоровья и всё.
Как зачем? Ведь нам же было хорошо? недоумевала она.
Да, хорошо. Получили удовольствие и разбежались.
Виталий! Виталий Николаевич! Возьмите, я вас прошу, вы же потом будете жалеть. Наша встреча не случайна
Виталий Николаевич был обескуражен, ему было неловко от этой неприглядной сцены. Умная женщина, а унижается, совсем забыв о своём достоинстве. Нужно было найти способ поставить точку.
Я, он сделал многозначительную паузу и высказал первое, что пришло на ум, решил вернуться в семью.
В семью? Да, семья это святое. Для Аллы семья действительно была святым понятием.
Виталий Николаевич долго не мог успокоиться после встречи с Аллой. Всё-таки она его зацепила. Почему же тогда он не взял её телефон? «Другой мог бы взять, и просто не звонить. Другой, но только не я. Зачем обнадёживать женщину. Она будет ждать звонка. А так никаких иллюзий. Должна же она понимать, вся жизнь игра, и люди в ней актёры. А наша встреча всего лишь эпизод, сцена».
Вместе с тем в душе росло разочарование в этом любовном приключении. Раньше такого с ним не бывало. Но сейчас, после той высоты, на которую его подняло Небо, он переживал падение в своих собственных глазах. Ему хотелось освободиться, очиститься, пойти в храм исповедаться. Но как рассказать батюшке о своём скотстве? Какая же тварь человек, как легко в нём уживаются животное и возвышенное.
Он рассматривал эту встречу с разных сторон, но так и не смог сознаться себе в том, что испугался обязательств, не хочет ответственности за новые отношения.
Как она сказала? «Семья это святое!» А что если если, поговорить с сыном? Может, есть возможность воссоздать семью, возраст у нас такой, что обоим нужна опора. Да и не чужие мы, у нас уже взрослый сын. Виталий Николаевич не чувствовал угрызений совести, алименты платил исправно, дарил подарки на день рождения и Новый год. Совесть его была чиста. Правда, ему было неведомо, как можно было в одиночку на эти копейки ребёнка растить: кормить, обувать-одевать, платить за садик, учить, обеспечивать всем необходимым для школы, содержать студента. А когда до него дошли слухи, что его бывшая занялась торговлей, решил самоустраниться, не помогать же богатым. Это ему самому, бедному, помощь нужна.
Как-то раз, проходя мимо местного рыночка, он увидел её у павильона с одеждой. Вот так сюрприз! У него на глазах она продала дублёнку. Дождавшись, когда она отпустит покупателя, Виталий Николаевич как бы случайно подошёл к её месту.
Обвёл глазами развешанный товар.
Процветаешь?
Ага. А ты как? Выживаешь? глядя на его затрапезный вид, спросила она.
А что нам остаётся делать? Мы мешками деньги не ворочаем, живём на зарплату.
Она повернулась к витрине, сняла оттуда мужскую дублёнку и подала её своему бывшему:
Ну-ка примерь.
А что, примерил: куртка была в самый раз.
Это тебе.
Подарок?
Нет, гуманитарная помощь бедствующему люмпену от зажравшихся буржуев.
Ну, спасибо. Не ожидал. Это ж, наверное, дорогая вещь?
Конечно дорогая, я с дешёвкой не работаю, у меня клиентура из Москвы приезжает.
И правда, это куртку он носил много лет, и она была всё как новая. Только Виталий Николаевич и представить себе не мог, как заработать на такую куртку. А она, его бывшая, брала деньги в долг, ездила в шоп-туры и таскала на себе неподъёмные мешки, экономя каждый доллар. Ей нужно было растить и учить сына. Она вкладывала в него душу, стараясь воспитать из него такого надёжного мужчину, о котором сама мечтала.
Виталий Николаевич всерьёз стал обдумывать как вернуть семью. Прошло больше двадцати лет как они расстались, и он не задумывался, как им живётся без него. Он знал только, что замуж она не вышла. Сын окончил институт, по специальности работу не нашёл, поэтому устроился менеджером на фирме, на работу ездил в Москву. «У него скоро день рождения, надо бы ему позвонить, хорошо бы увидеться»