Ярослав, слегка удивившись вопросу неужели воевода сам не помнит, но переспрашивать не стал, а принялся перечислять:
Двух еще в городе, во время поджога твоего подворья пришили
Что сделали? не понял Крень.
Ну, пришили значит убили, спохватился Ярослав, а потом попытался выкрутиться: В тех краях, откуда я родом, если кого-то убьют а если кто убил, неизвестен, говорят, что пришили.
Народ только помотал головами, а Ярослав подумал, что надо бы говорить нормальным языком, без жаргонизмов. А не то он в следующий раз скажет замочили, мол, или мочканули. Объясняй потом. А ведь сколько в его мире имеется слов, означающих убийство одного человека другим!
Да, а почему говорят «пришили»? Слово «мочить», наверняка пришло из блатного языка, из фени. Мочить от слова «мокруха». Ну да ладно, пришили и пришили. Надо базар фильтровать!
И человек из будущего опять начал подсчет:
Значит, двое ратников в городе, еще пятерых во время засады убили, да этих трое, которых повесили.
Значит, недостача у Врабия в десять ратников, сосчитал Крень. А было у него, сколько помню, четыре дюжины. Верно?
Верно, согласился Клест, знавший количество дружинников своего соперника.
Стало быть, десяток в земле или на корм воронью пошел, но все равно, у него всё еще больше трех дюжин ратников. А у нас, если с новичками считать, тоже три дюжины, подытожил помощник воеводы.
Новичков пока лучше не считать, вмешался Татень. Посмотрев на Ярослава, сказал: Не в обиду тебе говорю, и не в обиду твоим друзьям. Парни вы неплохие, старательные. Но чтобы полноценным дружинником стать, вам еще пару лет поучиться нужно, да руки кровью обагрить. И мечи вы пока держите, словно баба валек, и из лука через раз попадаете. А уж про то, как ты в седле сидишь, даже и говорить не стану. Собака на заборе и та лучше сидит.
Народ слегка хохотнул, а Ярослав и не вздумал обижаться, хотя кое с чем он мог бы и поспорить. В цель он попадает не через раз, а девять раз из десяти. И то, как они с парнями мечами работают так тоже неплохо. А вот про коня тут старый дружинник прав.
Но разговоры вести о новичках нет смысла. Все и так все знают. Поэтому все быстро притихли и продолжили разговор о деле.
Но, все равно, силы почти равные получаются, сказал воевода. Не пойму только отчего Врабий людей не бережет? Почитай, по дурости своей целый десяток положил. А ведь он в Бранск-то не пятерых привел, как все мы, а пятнадцать. Верно, готовился, поганец.
Воевода, а поджигатели-то что сказали? поинтересовался еще один десятник. Этого Ярослав знал Шукарь. Отчего дружиннику дали такое прозвище, неизвестно, но на щуку он точно не походил. Да и не видел Ярослав до сих пор, чтобы в здешних местах щук ловили. Кстати, прочую рыбу тоже не ловили. Вот это странно. Надо как-нибудь выяснить.
С поджигателями, перед тем, как их повесить, разговаривали Клест и Татень. А еще двое дружинников, которые оказывали помощь начальству.
А ничего не сказали, отмахнулся Клест. Долдонили мол, они приказ своего воеводы исполняли, а коли их повесят, то так тому и быть. И что их воевода Врабий должен князем стать. Страшно, конечно, что душа в ирий не попадет, но куда же деваться-то? Рассчитывают, что Перун простит. Мол они дружинники, народ подневольный, а воля воеводы закон.
Нет, что-то тут не то, покачал головой Крень. Не должен воевода так людьми разбрасываться. Десять человек сгубил! А каждый ратник это на вес золота. А Врабий сразу пятерых поджигать отправил. Повезло, что только двоих убили. А если бы всех? Доведись до меня, я бы лучше из горожан какую-нибудь голь перекатную нанял. Подожгут молодцы, получи за это расчет, а убьют так не жалко.
Я так мыслю завтра мы в Клестово поедем, сказал Клест. А как прибудем, придется нам все силы собрать. Даже и не знаю оставлять ли кого в селе, или нет? Но лучше нам самим против Врабия выступить.
Ярослав, хотя он не слишком разбирался в военном деле, но про то, что лучшая защита это нападение, знал прекрасно. На ринге, если ты сам не перейдешь к атаке, тебя победят. Так и здесь. А еще дружинникам требуется собраться. Это не погоня за поджигателями, когда раз-два и выскочили, а серьезный поход, на неделю, а то и на месяц. Вот теперь придется и обоз брать с провизией для людей и ячменем для коней, и стрел побольше, и всего прочего. Магазинов и постоялых дворов здесь нет, все на себе.
А может, на самом-то деле у Врабия больше ратников? подал голос тот десятник, имени которого Ярослав не знал.
Может и больше, не стал спорить Клест. В прошлом году, когда мы на съезд воеводский собирались, то каждый о своей дружине докладывал. Я помню, что Врабий о четырех дюжинах говорил. Но ратники-то от сырости не заведутся, не мокрицы. За год из пахаря воина не сделаешь, тут Татень прав года два нужно, а то и пять.
Я в дружинниках с четырнадцати годов, а меч в руки взял да на коня сел лет в семь, усмехнулся десятник Щукарь. Если новичков наших в первом да во втором бою не убьют, так год продержаться. А коли до пятого боя дойдут то выйдет из них ратники. Так и у Врабия. Если он пахарям мечи дал то это не страшно.
Страшно, не страшно, а лазутчиков засылать надо, вздохнул Крень. Силы у Врабия сметить. А еще сам он походом на нас пойдет, или в оборону встанет?
Нужны нам лазутчики, согласился воевода. Только, как их заслать? Если раньше можно было открыто проехать мол, воевода послал, то нынче, когда у нас вражда, придется хитрить. Вот, как только схитрить?
Может, торговцами притвориться? предложил Татень. Возы каким-нить товаром заполним, да и поедем? Много возов не надо, а пары хватит.
Помощник воеводы пожал плечами:
Можно бы и торговцами, только товар нужен. А товар так его еще поди, собери. Даже пара возов откуда взять? Соли у нас мало, не повезешь. Шкуры да холсты? Так они у Врабия свои есть. Железо можно взять, оно у нас есть, но опять-таки, коли война, так железо самим нужно.
Татень, как помнится, в дружине Врабия у тебя родич был? спросил Клёст, посмотрев на старого дружинника.
Так он и сейчас есть, отозвался тот. Только не родич, а побратим мой. А ты-то откуда помнишь?
Так ты сам же мне и рассказывал, хмыкнул Клёст. Говорил, что родич у тебя Ну, может и я запамятовал, что побратим. А говорил ты мне об этом лет пять назад.
Ну-ко, я уже и запамятовал, пожал плечами Татень. Вишь, а ты молодец, упомнил. Мы когда-то с твоим отцом, да с отцом Врабия, мурманов гоняли, пустился в воспоминания старик. Пришли они на торг, да наших собратьев лесных людей решили обидеть. У лесных-то людей в лесу Золотая баба стоит, так мурманы ее решили себе утащить, Только не знали мурманы, что на самом-то деле баба не золотая, а деревянная. Просто она на солнце блестит, вот и думают сторонние люди, что это золото. А где лесной народ золото сыщет?
Татень, ты покороче, перебил старика Клест. Увидев, что старый ратник был готов обидеться, примирительно положил ему руку на плечо. Не серчай только, ладно? Вот, ей-ей, я эту историю и от отца раз десять слышал. Ты ведь тогда самолично троих мурманов срубил, верно?
Татень, собиравшийся обидеться, от такой похвалы приосанился и сказал:
Ну, не троих, а только двоих, а твой батька тоже двоих срубил. Так вот, если бы не Елень тот дружинник Врабия-старшего, не жить бы мне. Один из разбойников уже на меня копье нацелил, чуть пузо не проткнул, а он меня оттолкнул, а сам палицей мурмана оглоушил. Опосля боя мы с ним побратимами стали кровь смешали, да перед Перуном поклялись, что кровными братьями будем. Потом, уже через месяц, я Еленя выручил. Не в бою, правда, а на охоте. Волков много расплодилось, мы Врабию-старшему их бить помогали. Волчара матерый Еленя с коня сшиб, едва глотку не перегрыз, а я этого серого жалом копья удоволил.
На этот раз воевода не стал останавливать старика. Пусть выговорится. Но как только Татень затих, Клест спросил: