К черту такую жизнь. К черту Хадсона Вегу.
Глава 27
Устное сообщение
Хадсон
Тебе обязательно так долго торчать в душе? рычит Грейс, когда я выхожу из ванной.
Я смотрю на нее нарочито спокойно:
Похоже, кто-то встал не с той ноги.
Я встала в отличном настроении спасибо за беспокойство. Она проходит мимо, бросив на меня убийственный взгляд. Но я уже час жду, когда мне можно будет пописать.
Это хорошо. Приятно сознавать, что время, которое я провел в ванной, прошло не зря. Но отвечаю я только одно:
Извини.
Твои извинения неискренни. Иначе ты бы не проделывал это каждый день. Она сердито оглядывает меня с головы до ног: И сделай милость, оденься, пока я буду в ванной. У тебя дурацкий вид.
Я одет, отвечаю я, изобразив недоумение. И с какой стати у меня может быть дурацкий вид?
На тебе спортивные штаны, а не настоящая одежда. Это не одно и то же. И, словно для того, чтобы подчеркнуть свои слова, она захлопывает дверь ванной.
Как только дверь за ней закрывается, я сбрасываю с себя личину невинности и недоумения. Я носил ее так долго, что боюсь, как бы она не приклеилась к моему лицу. И что прикажете тогда делать? Трудно отпугивать людей, если ты выглядишь как чертов бойскаут.
Но я обнаружил, что если не считать птичьих криков принимать невинный вид, пока я подкладываю ей очередную свинью, это наилучший способ произвести на нее впечатление.
А мне чертовски хочется впечатлить Грейс.
Должен признать, выдержки у нее куда больше, чем я думал. Я был уверен, что мы выйдем отсюда уже в тот первый вечер, когда я клеился к ней и одновременно выводил ее из себя.
Но вместо этого мы торчим здесь уже полгода, самые утомительные полгода в моей жизни, и конца этому не видно. Именно поэтому я в последнее время начал монополизировать ванную, торча в ней по нескольку часов. Наверняка скоро это ей надоест, ведь так?
Но подойдя к шкафу для одежды который находится на моей стороне, я обнаруживаю, что я не единственный, кто умеет подкладывать свинью. Потому что, пока я был в ванной, Грейс перевернула мои вещи вверх дном.
Под этим я подразумеваю, что она устроила в моей половине полнейший беспорядок. Неудивительно, что она брюзжала по поводу отсутствия рубашки, когда я вышел из ванной. Она хотела поторопить меня, чтобы я заглянул сюда и увидел все это.
Мои рубашки и брюки, которые обычно висят на вешалках, были кое-как свалены в выдвижных ящиках.
А пижамы и трусы висели на вешалках.
Мое постельное белье было стянуто с кровати и засунуто под нее.
Какого хрена?
И это еще не все, понимаю я, когда подхожу к своей коллекции виниловых пластинок. Они по-прежнему стоят на своих полках, но Грейс переставила их. Теперь нет никакого деления по жанрам, а внутри секций они не стоят в алфавитном порядке по первой букве фамилии исполнителя. Все перепутано. Они расставлены как попало.
Она уничтожила всю мою систему.
Я поворачиваюсь к двери ванной и зло смотрю на нее. Это какое-то запредельное вероломство. И на этот раз она не отделается банкой «Доктора Пеппера», которую я тогда потряс, чтобы она взорвалась в ее руке (должен признать, что это была особенно коварная уловка, и я до сих пор помню, как газировка текла по ее лицу).
Дверь ванной открывается под моим сердитым взглядом, и тут до меня доходит, почему Грейс приняла душ вчера вечером чтобы иметь возможность увидеть мою реакцию.
Она за это заплатит. И еще как. Как только я придумаю, что с ней сделать.
Но мои мысли не отражаются на лице, оно остается совершенно невозмутимым, пока она идет из ванной со злорадным блеском в глазах. Я напускаю на себя вид полнейшей невинности, который мне уже осточертел, и говорю:
Кто-то повозился с моими вещами, пока я был в душе.
И тебе нравится то, что получилось? спрашивает она с таким же невинным видом широко раскрытые глаза, лучезарная улыбка. Но я сам изобрел эту игру, и никто меня не переплюнет. Никогда.
Я просто в восторге. Эта система расстановки уже начинала мне надоедать. Я давлюсь словами, но каким-то образом все-таки ухитряюсь их произнести: А теперь всякий раз, когда я буду брать в руки альбом, он будет для меня сюрпризом.
Именно об этом я и думала, соглашается она с энтузиазмом. Я знала, что тебе это понравится.
Да, очень. Я глубоко благодарен.
Затем, почувствовав, что у меня начал дергаться глаз, я поворачиваюсь и иду обратно в зону спальни. Хоть бы она успокоилась на этом и больше не выносила мне мозг.
Но мы с Грейс заперты здесь уже несколько месяцев, и снаружи летает этот чертов дракон, описывая круги и врезаясь то в стены, то в крышу. Мы уже испробовали друг на друге все возможные пранки, так что она, разумеется, не успокоится.
Как и я.
А тебе нравится то, что я сделала с твоим гардеробом? медовым голосом спрашивает она.
Я в восторге, отвечаю я сквозь зубы. Повесить мои трусы на вешалки это гениально.
Мне тоже так кажется. Я имею в виду, что такое яркое белье надо держать на видном месте, там, где его можно видеть каждый день.
Я вижу его каждый день, когда выдвигаю ящики. Я беру одну из пар. Но так тоже неплохо.
Взяв эти чертовы боксеры в руки, я замечаю, что Грейс не просто повесила их на вешалку. Сначала я так ошарашен, что молча смотрю на пару в моих руках. Затем начинаю снимать с вешалок все остальные боксеры и осматривать их. И, конечно же, она испортила их все.
Она изрисовала черным маркером каждую пару боксеров-брифов «Версаче», которая у меня есть.
К изображениям лиц она пририсовала усы, а к нескольким добавила еще рожки, как у черта. А на тех, где нет лиц, она начертила зигзагообразные молнии и звезды и исписала их типичными восклицаниями из комиксов: «Бам», «Бух» и «Шлеп».
Меня особенно оскорбляет вид пары, в центре которой красуется надпись: «шлеп».
Это же были трусы «Версаче», говорю я ей, и, как бы я ни старался сдерживаться, в моем голосе звучит ужас. Каким надо быть чудовищем, чтобы сотворить такое?
Это и сейчас трусы «Версаче», бодро отвечает она.
И, честное слово, будь я вампиром иного рода, я бы уже разодрал ей горло. Однако вместо этого я просто складываю трусы и бросаю их в стопку на кровати.
Ничего, мы еще посмотрим, кто кого.
Глава 28
Мокро быть мной
Грейс
У Хадсона забавное выражение на лице. Жаль, что у меня нет при себе телефона, потому что я бы с удовольствием сделала фотку и сохранила ее для потомков. Похоже, его привязанность к этим трусам сильнее, чем я думала.
Может, подразнить его еще? Видит бог, сам он обожает дразнить меня, когда преимущество на его стороне Тут он поворачивается, и до меня доходит, что я попала.
И еще как. И мне некуда бежать.
Его яркие синие глаза хитро блестят, губы изогнуты в ухмылке, которая всегда означает, что он что-то задумал. Больше того, кончики его клыков угрожающе блестят.
Полгода назад я бы подумала, что мне конец, теперь же я не совсем уверена в этом.
Он делает шаг в мою сторону, и на секунду я бросаю взгляд на дверь. Впервые с тех пор, как мы попали сюда, я всерьез подумываю о том, чтобы испытать удачу с драконом. Он, конечно, прикончит меня, но скорее всего, это произойдет быстро.
А вот если я останусь с Хадсоном, мне грозит нечто похуже, если судить по его лицу.
Даже не думай, рычит он, и он прав. Я знаю, что он прав. Но это значит, что есть только одно место, где я могла бы спрятаться.
Погоди, говорю я, вытянув руку, чтобы остановить его. Мы можем об этом поговорить.
О, именно это я и намерен сделать, отвечает он, делая еще один шаг ко мне демонстративный и неспешный.
Это была шутка. Я просто пыталась Черт побери. Я сломя голову бросаюсь к двери ванной.
Еще семь шагов, еще четыре шага, еще два
Хадсон врезается в меня сзади, и от этого толчка я буквально влетаю в дверь. Я начинаю падать по той же причине, но в последнюю секунду он подхватывает меня и поднимает на руки.