Дверь, ведущая в комнаты для осмотра, открылась, и оттуда, шаркая ногами, вышла Хелен Янси. Коллин не видела ее много месяцев, даже не знала, что она ждет ребенка. Беременный живот Хелен выпирал из-под пальто, большие ладони порозовели от работы на консервном заводе, волосы заплетены в толстую черную косу. Люк плелся позади все еще слишком маленький для мальчика его возраста.
Он и родился маленьким, весил едва ли пять фунтов. Прабабушка Хелен дала ей какую-то темную пасту и намазала мазью живот. Прабабушка ее и вырастила и всегда говорила, что ноги ее не будет в больнице белых мужчин она считала, что там женщин племени юрок зашивают изнутри, чтобы они больше не могли иметь детей, а без нее Хелен идти отказывалась. Сосредоточенно наморщив татуированный подбородок, прабабушка пела молитвы ритмичные песнопения, которые старуха продолжала часами, казалось, даже не переводя дыхания. «Не молитвы, поправила Хелен позже. Лекарство. Чтобы ребенок легко родился». И так и было Люк выскользнул Коллин на руки, разъяренно молотя кулачками, пока она, ошеломленная и благодарная, сама на шестом месяце беременности Карпиком, стояла коленями на занавеске для душа, которой застелили пол в спальне Хелен и Карла. Это была первая беременность, которую она принимала.
Иди сядь вон там, приказала Хелен Люку, и Коллин вернулась в настоящее.
Люк сел рядом с Карпиком и принялся болтать ногами.
Ты ведь скоро в детский сад идешь, да, дорогой? спросила Коллин. Марша всех звала «дорогими», и эта привычка передалась Коллин, когда она работала в главном офисе лесопилки. Энид сказала, что Коллин так много общалась со стариками, что сама стала почти как они. Люк кивнул. Вы с Карпиком будете учиться в одном классе.
Медсестра передала Хелен какие-то бумаги.
Можете заново сделать справку о прививках для детей ДеВиттов? окликнула медсестру секретарь.
Что, опять?
Секретарь пожала плечами.
Она их потеряла.
Медсестра вздохнула и взяла в руки толстую медкарту Энид шесть детей, и у всех то ушная инфекция, то сломанные кости, то ветрянка и больное горло. Коллин представила свою медкарту: тонкий каталог разочарований. Нет, нельзя так говорить. У нее есть Карпик, вот он, сидит рядом с Люком, болтая ногами.
Пойдем, Люк, позвала мальчика Хелен. Глаза у нее были красные. Она быстро кивнула Коллин на прощание.
Поздравляю, запоздало произнесла Коллин. Раньше они были близки, но отдалились после рождения мальчиков. Она думала, что Хелен принесет ей свои соболезнования или, может, как-нибудь объяснится: «Я слышала, что случилось, но не знала, хочешь ли ты об этом говорить». Коллин ведь отлично справилась, принимая у нее роды? Может, Хелен захочет, чтобы она помогла ей еще раз? Но Хелен только дотронулась до своего живота, словно боялась, что невезение Коллин может передаться и ей, и толкнула двойные двери, выходя навстречу моросящему дожду.
В следующий раз придется заплатить, предупредила Энид медсестра, вручая ей новые справки.
Ладно. Энид сунула их в сумочку. А правда, что дети рождаются без мозга?
Энид. Коллин захотелось на нее шикнуть.
Как там ее зовут? Вышла замуж за одного из парней Куни. Энид посмотрела на Коллин в поисках помощи и щелкнула пальцами, пытаясь вспомнить имя. Бет.
Медсестра окинула Энид строгим взглядом.
Они все еще шумят у вас под окнами? спросила она.
Хиппи недавно приехали из самой Аркаты, чтобы протестовать против вырубки лесов. Гумбольдт ими буквально кишел. Пару недель назад они перекрыли Безымянную дорогу, и Рич не мог попасть домой до самой темноты.
Лужайку подстричь невозможно каждый раз кто-нибудь заявляется с протестом, проворчала Энид. Интересно, а задницы они чем подтирают?
Кто-нибудь должен им рассказать, что деревья отрастают обратно, согласилась медсестра.
Хорошо. Энид забралась на переднее сиденье. С этим покончено. Она поправила пеленку Алси. Напомни мне выгнать Юджина спать в другую комнату. Шесть детей вполне достаточно.
Крестильное платье почти готово, решила сменить тему Коллин.
Через две недели из Кресент-Сити должен был приехать пастор, чтобы крестить Алси. В Кламате уже много лет не было своего пастора. Люди тщательно берегли свои сплетни, галстуки-боло и платья с жемчужными пуговицами, чтобы выгулять все это богатство на пиршестве, которое устраивал «Сандерсон» каждое второе воскресенье жареная рыба, бесплатная для работников компании и по пятьдесят центов для их семей, ешь сколько влезет. Алси все еще попытка судить ребенка по имени. Дети Энид оставались просто детьми, пока не рождался еще один ребенок и титул не переходил к нему по наследству. Алси была названа в честь города в Орегоне, где родился и вырос Юджин у него наконец-то закончились двоюродные бабушки, в честь которых можно было бы назвать дочь.
Чего ты так беспокоишься? зевнула Энид. У меня все еще где-то валяется платье, в котором крестили Мэвис.
Каждый ребенок это чудо, произнесла Коллин.
Ага. Конечно. Скажи это моим сиськам. Свисают до самых колен. Ты бы мне лучше лифчик сшила. Или лучше попроси Рича вырезать лифчик из дерева, потому что ничто другое мою грудь не удержит.
Я скоро занесу тебе платье, ответила Коллин. Осталось только розы вокруг воротничка вышить.
Ладно.
Пикап взбирался по крутому склону дороги, с океана поднимался туман, стелясь под колесами, как дым. Радиостанцию окончательно заглушили звуки помех. Карпик заснул, потом заснула и Энид, посапывая носом. Коллин покрепче сжала руль. Наконец из тумана вынырнул дорожный знак:
«ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ДРЕВЕСНУЮ СТРАНУ»,
а затем два золотых медведя, охраняющих мост.
12 августа
Рич
Все еще одетый в рабочую форму, Рич сгорбился у телефонного автомата, стоящего на станции техобслуживания. Он достал из кармана потрепанную картонную подставку для пива, которую ему дал Джим Мюллер, опустил в прорезь десятицентовую монетку. Повесил трубку, сделал шаг назад. Ладони у него вспотели, и он принялся нервно ковырять носком ботинка пол.
Наконец он опустил в прорезь еще одну монету и набрал номер.
Встретимся на месте, сказал Джим Мюллер.
Сейчас? уточнил Рич. Холод просачивался сквозь его влажную от пота рубашку.
Через полчаса. и Джим Мюллер повесил трубку, прежде чем Рич успел передумать.
Когда Рич открыл дверь в отдел сбережений и займов, руки его тряслись от волнения. Воздух был спертым и затхлым. Оказавшись в тишине помещения, он неожиданно остро ощутил свой собственный запах смесь пота и бензина, сладковатый аромат опилок. Он уже множество лет не был в этом месте. Коллин сама разбиралась с его зарплатными чеками, и все, что ему оставалось делать это просматривать выписки по счету в конце месяца.
Мистер Гундерсен? окликнул его невысокий коренастый мужчина. Он протянул Ричу руку немного неуверенно, словно опасался размеров посетителя. Мы недавно говорили по телефону, напомнил мужчина. Рич думал, что кредитный инспектор будет постарше, в костюме и галстуке. Этот парень был в рубашке с коротким рукавом. Все документы уже готовы.
Джим Мюллер сидел спиной к двери. Он кивнул в знак приветствия, когда кредитный инспектор привел в кабинет Рича и плюхнулся за стол.
Мистер Мюллер уже все подписал, сообщил он. Осталось только вам подмахнуть документы.
Джим Мюллер передвинул стопку бумаг к Ричу, и Рич принялся ощупывать карман рубашки в поиске очков, но нашел только завалявшуюся зубочистку. В глаза ему бросались отдельные слова: его полное имя, права на участок 24-7, 250 000$, ставка 8,96 % годовых.
Рич сглотнул и вытер мокрые от пота ладони о задубевшую, запятнанную маслом ткань джинсов.