Ну вот, сказала Энид. Он проснулся.
* * *
Карпик сидел на заднем сиденье и болтал с Агнес, Мэвис и Гертрудой, девочками с рыжевато-русыми волосами и светло-голубыми глазами, живыми и симпатичными несмотря на то, что их назвали в честь женщин на три поколения старше. Карпик их просто обожал.
Что ты сделала со своими ушами? спросила Энид, отъезжая от подъездной дорожки. Коллин потрогала серьги.
Мне их Рич подарил.
Дай посмотреть. Коллин наклонилась к ней. Хм, и что он натворил?
Ты о чем?
Я знаю, что если Юджин мне что-то дарит значит, он облажался. Вот бы он облажался по-крупному и купил стиральную машину с сушкой.
Ничего он не сделал. Коллин ущипнула мочки ушей. По встречной полосе мимо пронесся лесовоз. Кроме обручального кольца Рич никогда раньше не дарил ей украшений.
Выглядят дорогими, заметила Энид. Наверное, он сделал что-то плохое. Он тебе еще и новый пикап купил. Подумай, что он такого сделал.
Коллин понимала, что это черная неблагодарность, но на самом деле она ненавидела свой новый пикап. В пятницу на Пасху она осталась дома одна, Карпик тогда ночевал у Энид. Ей следовало бы вызвать «Скорую», как только она вышла на улицу, и поняла, что ее старый «Форд» не заводится. А вместо этого ее нашел вернувшийся домой слишком поздно Рич. Она лежала в ванной крови было слишком много, чтобы оставаться в постели, с головой, откинутой на бортик, настоящая сцена из фильма ужасов.
Когда все закончилось, он сразу же поехал в автосалон и купил ей самый шикарный пикап, хотя презирал марку «Шевроле». Она злилась каждый раз, когда садилась в этот пикап как будто хоть что-то могло компенсировать ее потерю, но это был семейный пикап, пикап с ремнями безопасности, рассчитанный на шестерых. И Коллин цеплялась за обещание, которое он сулил: они попробуют еще раз. Они будут пробовать снова и снова.
Заставлю Юджина купить мне стиральную машину с сушкой, когда он получит первую оплату за рощу, объявила Энид, останавливаясь перед магазином «Бистрин», витрины которого были увешаны объявлениями о распродаже товаров к школе. Отбеленные джинсы 12,99$.
Они вошли в магазин, и девочки тут же направились к витрине с белыми ковбойскими сапогами с бахромой.
А эти похожи на папины. Карпик указал на пару желтых рабочих ботинок. Он послушно сел, чтобы их примерить. Подходят!
Коллин пощупала носок, проверяя, где большой палец.
Слишком большие.
Ну пожалуйста! взмолился он.
Она проверила цену.
Он до них дорастет, сказала Энид. А одиннадцатый размер у них есть? Уайету нужна пара.
Энид оставила его дома, и Коллин была этому только рада. Хитрый и вредный, он был одним из тех мальчишек, с которыми, как она надеялась, Карпик не подружится, когда начнет ходить в школу.
Ты не сможешь их носить, пока у тебя ноги не вырастут, возразила ему Коллин. Он с готовностью кивнул, словно собирался прямо тут сидеть и ждать до победного.
Она купила ему слишком большие ботинки и две пары комбинезонов на сейчас и на вырост.
К концу дня они будут грязными, уверила Энид, снимая бирки с трех пар белых сапог, чтобы девочки могли надеть их сразу же. На улице дети принялись перепрыгивать через трещины в асфальте его они видели нечасто. Энид вспомнила, как сегодня утром Рич шел по подъездной дорожке с развязанным шнурком так торопился выйти из дома.
Что-то происходит? спросила Коллин.
О чем ты? уточнила Энид.
Рич выглядит не знаю. Обеспокоенным.
А ты его спрашивала?
Коллин скрестила руки. «Он мне ничего не говорит» подумала она.
Они узнали, откуда взялся череп?
Энид пожала плечами.
Насколько я знаю нет.
Юджин ничего не говорил? допытывалась Коллин.
Только то, что они вернутся в Проклятую рощу в конце месяца, сказала Энид. И я получу свою стиральную машину с сушкой. Ты не знаешь, каково это когда у тебя шесть детей.
Нет, сказала Коллин, пощипывая уши. Не знаю.
Да ладно тебе. Я не это имела в виду.
Я знаю.
Рич
На повороте к дому Ларка стояли, охраняя проезд, два туалета как два несочетающихся между собой фарфоровых льва. Рича подкидывало на изрытой колеями двухколейке, и в груди у него клокотало беспокойство. Всю жизнь он получал оплату за фут доски, и хотя новости о переходе на дневную ставку уже какое-то время витали в воздухе, он все равно оказался к этому не готов. Он припарковал пикап, взял с сиденья упаковку пивных банок «Таб» и жестянку с обедом. Хлопнула дверь, и звук отозвался в ноющей спине болью. Киллер и Банджо подскочили к нему, виляя хвостами.
Стручок, тебя где носило? спросил Ларк, с комфортом расположившись в кресле, стоящем на крыльце. На колене у него покоился уже наполовину готовый снежный человек.
Застрял на хребте Оленьего ребра.
Вы разве не расчистили Ребро пару лет назад?
С западной стороны. Теперь мы на восточной.
Рич поставил ногу на нижнюю ступеньку. Одно это движение, и боль прострелила левую ногу до самой пятки. С работой, в общем-то, проблем не возникало боль появлялась, только когда он долго сидел неподвижно.
Как продвигается дерьмобизнес? спросил он, поднимаясь по лестнице.
Как обычно.
Кел прислал тебе бифштекс с луком.
С луком. Ларк хмыкнул, потом сузил глаза. Что ты тут забыл в будний день? Я же сказал Марше, что не нужно меня проверять. Не помру.
Знаки уже готовы?
В магазине. Ларк кивнул головой в сторону пристройки с ржавой крышей.
Хворост, который Ларк продавал туристам по баксу за вязанку, был сложен под навесом.
Голень Рича пульсировала, под коленом красовался приличный синяк, костяшки пальцев были разбиты, на запястье рана, которую не мешало бы зашить. Сквозь стекло в двери магазина он заметил знак, лежащий поперек верстака. Рядом ведро, в котором отмокала кисть.
Они высохли? спросил Рич.
Еще полчаса. Ларк поскреб челюсть.
Каждый год Рич подвозил Ларка, чтобы помочь собрать ему дорожные знаки, расставленные с интервалом в две мили по обе стороны от моста Золотого медведя, вдоль шоссе 101 от Кресент-Сити до Орика.
Рич покрутил на ладони жестянку, мясо было теплым даже сквозь слой алюминия. Ларк принюхался. Он, конечно, весь день не ел горячего.
Так и будешь тут стоять, как чертов гробовщик? проворчал Ларк.
Рич убрал со стула фотоаппарат «Полароид» и, держа спину прямо, поставил на его место упаковку с пивом и жестянку с обедом.
Тебе кто палку в задницу засунул?
Белка-летяга уронила желудь, который покатился по крыльцу и стукнул Киллера по спине. Пес приоткрыл один глаз, но разбираться с этим дальше ему было явно лень.
Что с черепом? поинтересовался Ларк.
Рич пожал плечами. Влажные от пота складки рубашки терлись о кожу, вызывая зуд.
Слышал, государственные ищейки там все перерыли. Если эти ребята найдут хоть один обломок ногтя, тут же навсегда перекроют рощу. Кто их вообще туда навел? Мерл?
На кой черт ему это делать? возразил Рич.
Да кто знает. Он вечно ведет какую-то свою игру. Ларк сплюнул через перила. Слышал, Джим Мюллер продал свои восемнадцать сороковушек? спросил он, хотя Рич никому об этом не рассказывал.
У Ларка не было телефона, ходил он с двумя тростями, из всех средств передвижения только древний «Интернешнл», который уже тридцать пять лет было как не сдвинуть с места, и все равно Ларк мог рассказать, что происходит где угодно: хоть на далеком хребте рядом с Кузнечной рекой на севере, хоть на юге от Угриной дороги, хоть на востоке от Троицы. Как будто слухи путешествовали по реке, и ему достаточно было окунуть палец в воды Кламата, чтобы узнать последние новости.
Рич подтолкнул жестянку носком сапога:
Бифштекс остывает.
Собаки подняли головы. Боров учуял запах, хрюкнул и поковылял к крыльцу, но Ларк сделал вид, что ничего не услышал.
Сколько в среднем живет установщик чокеров?