Карпик? снова позвала мама.
Если она заставит его сейчас вернуться за дождевиком, он попал.
Не уходи далеко, ладно, Грэмми? Оставайся там, откуда виден дом.
Снаружи висел туман. Скаут поднял голову.
Карпик сразу же нашел двух червей, и они упали в банку с приятным плюхом. Он нарвал горсть травы и кинул ее следом.
Затем он поднес к глазам бинокль, направил его на большие деревья и повернул колесико, как учил дядя Ларк. Он внимательно осмотрел ветви, выискивая взглядом белку-летягу. В любой момент такая может спланировать вниз, раскинув мохнатые руки и расправив кожистые крылья. Тогда он бы посадил белку на поводок, и они вместе бы сходили в гости к белке-летяге дяди Ларка, которая сломала лапку, когда была маленькой, а дядя Ларк ее нашел. Карпик уже даже устроил гнездо в нижнем ящике комода и насыпал туда горсть арахиса из банки. Белка-летяга лучше котенка.
Ветерок шевелил траву, растущую на краю двора. За холмом вплоть до самого леса росли заросли колючек и папоротников, чертополоха и жгучей крапивы. «Оставайся там, откуда виден дом», сказала мама.
Но белки-летяги жили на больших деревьях.
Карпик посмотрел на карту, расчерчивающую его ладонь, затем сжал руку в кулак, заставив ручьи пойти волнами. Скаут лежал, положив морду на лапы, но как только Карпик двинулся к тропинке, он вскочил, склонив голову набок. Черное ухо торчало выше, чем серое. Карпик услышал металлическое позвякивание цепи Скаута и зарождающийся в его глотке лай.
Ш-ш-ш, он поднял руку так же, как это делал его отец, и Скаут замер.
Карпик стянул с пса ошейник. Скаут понесся по двору, прижимаясь носом к земле, задрал ногу так высоко, что чуть не упал, и принялся увлеченно копать землю, вынюхивая кротов.
Карпик немного согнул ладонь и вновь ощутил, как папин палец рисует карту. Проклятый ручей вытекает из родника, а вода в нем чистая и слегка сладкая.
Скаут чихнул, отфыркиваясь от грязи, и понесся вверх по тропинке. Карпик немного помедлил раз тысяча, два тысяча и рванул за ним. С каждым шагом ремешки его комбинезона натягивались, впиваясь в плечи, а в голове звучал голос мамы: не дерг уходи дерг далеко. Туман каплями осел на щеках. На вершине Лысого холма Карпик повернулся и направил бинокль в ту сторону, откуда прибежал: где-то там, у подножия скалы по другую сторону дороги, плескался океан, но отсюда его не было видно.
Вокруг дома клубился туман. На кухонном окне теснилась герань с листьями мягкими, как бархатный нос лошади, и на краю пустого двора взад-вперед, взад-вперед колыхалась трава.
Коллин
Коллин огладила пальцами розовые атласные розы, которые она пришила к воротничку крестильного платья. Вдалеке прозвучал сигнал: десять тридцать, время ланча. Она услышала, как Карпик открыл ящик комода перед тем, как выйти на улицу, и мысленно отметила, что надо бы проверить, что он там делал. Несколько недель назад она нашла в куче его носков одного из котят Энид. Рич, конечно, тут же начал чихать.
Но Уайет его мне отдал! завопил тогда Карпик, бросаясь на кровать лицом вниз.
Коллин отложила шитье, поднялась с дивана и отправилась в комнату Карпика. Брауни, старый и потрепанный конь на палочке, стоял прислоненным к комоду. Хорошо было бы отнести его Энид и отдать девочкам, но каждый раз, когда она об этом заговаривала, Карпик хмурился и отвечал отказом.
В нижнем ящике комода она нашла веточки и горсть орехов.
Коллин собрала мусор, высыпала его в ведро и открыла заднюю дверь.
Карпик!
Она открыла хлебницу, бросила ломтик хлеба в тостер.
Карпи-ик!
Затем достала джем. Незаконченный кроссворд все еще лежал на столе. Желание. Пять букв, первая Т. Из тостера выскочил поджаренный кусочек хлеба. Коллин подцепила его, намазала маслом. Одинокая буква Т как топор. Как развилка дорог.
Карпик! Пора перекусить! Она вышла на улицу. В кронах деревьев клубился туман, рододендроны покрывала роса. Карпик! Идем за яйцами!
Она внимательно осмотрела заросший травой край двора. Теперь точно было ясно Карпик где-то прячется. Честно говоря, начал это все Рич. Он так картинно прикладывал руку к сердцу, когда Карпик выпрыгивал на него из кустов, что теперь он проворачивал этот трюк ежедневно. Позабытая банка из-под кофе лежала в траве. Карпик каждый раз с нетерпением ждал, когда Рич снимет с нее крышку.
«Вот теперь все как по маслу пойдет», говорил Рич, вытряхивая из банки дождевых червей. Обычно он ловил рыбу на мушку, но Карпик так старался, что не похвалить его было просто нельзя. Лицо его буквально светилось гордостью и той самой чистой радостью, которая охватывала его каждый раз, когда Рич купал его еще совсем маленьким. Он обожал воду, плескался и трепыхался, словно карась в садке, так что Рич стал звать его Карпиком, а потом кличка как-то прицепилась и стала именем.
У будки лежал ошейник с прицепленной к нему цепью.
Скаут?
У него еще не зажили царапины после той стычки с дикобразом. Со стороны моря потянуло холодным ветром. Коллин перевела взгляд на холм, и у нее заныло в затылке.
Карпик? позвала она, забыв о грусти, которую сдерживала все утро.
Скаут убежал! закричал Карпик, выскакивая из зарослей ежевики. Щеки у него были расцарапаны.
Коллин вздохнула.
Он пошел искать папу, каждый раз, когда этот пес оказывался на свободе, он несся к Ричу. Пойдем мыть руки, мистер.
На кухне Карпик слизывал со своего тоста джем. Коллин достала из кухонного ящика мазь от бородавок. Всего несколько недель и Карпика придется отдать в школу. Красная коробка для обеда, которую она для него купила, таилась за закрытой дверью гардероба. Каждый раз, когда Коллин открывала дверь, чтобы достать резиновые сапоги, коробка таращилась на нее в ответ.
Покажи мне руку.
Плечи Карпика опустились, но он послушно вытянул ладонь.
«Он слишком хорошо себя ведет», как-то пожаловалась Энид.
Бородавка у него росла на основании большого пальца. Коллин принялась втирать крем, мысли ее витали, постоянно возвращаясь к встрече в аптеке. Наконец она закрутила крышку, запечатав мечты внутри, и сунула кроссворд под деревянную миску.
Они поднялись на холм и перевалили через хребет, двигаясь к Чесночному ручью. Затем свернули на север по низине. Если повезет, когда они вернутся домой, Скаут уже будет лежать на крыльце.
А что, если он потерялся? спросил Карпик, словно она произнесла эту мысль вслух.
Ничего он не потерялся.
Карпик побежал впереди. Скоро он оставит ее как это делал каждое утро Рич, чтобы затем вернуться домой усталым и озабоченным миром, в котором ей не было места.
«Дети как щенки, говорила Энид. С двумя справиться легче».
Энид беременела так же легко, как другие женщины подхватывали простуду. Ладно, забеременеть было несложно даже для Коллин если бы только Рич согласился попробовать. Проблема у нее была в том, чтобы остаться беременной. Она покачала головой. Надо подумать о чем-то другом.
Что это за ручей? задала она. Вода бурлила.
Чесночный.
Ты уверен? Они проделывали этот путь уже сотню раз.
Вот чеснок он бежит у самых ног, начал Карпик. Течет сквозь заросли клевера вплоть до самого севера. Доберешься до полей вытяни руку поскорей. Иди на восток по Оленьему Ребру, доберешься к форту Юджина поутру.
А нет более простого пути к форту Юджина?
Карпик взглянул на ладонь.
Можно просто идти вдоль Затерянного ручья.
Всю дорогу?
Карпик кивнул:
Но так будет дольше.
Наконец они вышли на край поляны. Прошло восемь лет с тех пор, как они с Энид продали дом, но Коллин до сих пор становилось спокойнее, когда она приходила сюда, чтобы бросить взгляд на знакомые стены. Еще их прадедушки и прабабушки расчистили эту землю у подножия хребта Оленье ребро. Тут они занимались сельским хозяйством. Мама считала, что если человек может позволить себе есть магазинные консервы это верный признак, что он чего-то да добился в жизни. В конце она уже почти ничего не ела, но никогда не отказывалась от консервированной груши в сиропе.