Нас Антон. мужчина направил внимательный, но не самый миролюбивый взгляд на собеседницу.
Антон, ну, начну с того, что я профессиональный театральный критик, так, на секундочку, с 20-летним стажем, дама уловила явный сарказм в голосе оппонента и пошла в наступление, и, как вы понимаете, могу отличить рецензию от набора предложений. критикесса взяла Сенин текст. Правильно было бы написать так: «В спектакле Алексея Романовского чувствуется парафраз с «Тартюфом» Эфроса по таким-то и таким-то критериям. Но спектакль Эфроса недосягаем, потому что и потому». А так получается, что автор этой просто какой-то пародии на театральную рецензию, честное слово, изначально пришел с мерилом. У него не возникли мысли о парафразе во время просмотра спектакля. Во всяком случае, так следует из текста. И, как тут ни крути, получается некорректно. И по отношению к театру, и по отношению к Эфросу, как ни странно. Вы согласны, коллеги?
Все присутствующие одобрительно закивали.
Нет, товарищи, вы не подумайте, что цель нашего собрания уничтожить человека и выкинуть из профессии, пояснила Алла. Такой цели я перед собой не ставлю. Мне нравится смелость Арсения, его напор, эрудиция. Но критика это тоже профессия. Так что ничего личного.
Значит просто не стоит воспринимать эту статью всерьез, Антон откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди. Человеку значит надо учиться, а это только через практику, как, собственно, и в любой профессии.
Вы правы, Антон, человеку надо учиться, в разговор вступила элегантная, стильно одетая дама с холодным острым взглядом и большой надписью на лбу «стерва в пятом поколении». Но практикой основы профессиональной этики, увы, не наработаешь. Это я вам говорю, как главный редактор самого читаемого журнала о театре в России. С разными авторами приходилось работать.
А у нас в России ещё кто-то читает о театре? Антон улыбнулся. Ну, конечно, кроме вас, уважаемые театральные эксперты.
Главред бросила на Антона уничтожающий взгляд, а Ильинская слегка толкнула его локтём.
Ну, если вы игнорируете театральную периодику, это вовсе не значит, что вся остальная Россия следует вашему примеру, молодой человек, прошипела редакторша.
Ладно, сейчас не об этом. Я просто очень не люблю, когда театр через СМИ продвигает только одно мнение о спектакле, и, как говорил Жванецкий, «ради бога, не надо другого».
Вы явно не понимаете, редактор тяжело вздохнула, словно пытаясь двоечнику объяснить элементарный пример. Мнение автора построено на ложной предпосылке, что один спектакль можно сравнивать с другим, и что личное «нравится не нравится» может быть основой профессиональной рецензии, опубликованной в СМИ.
Поймите, я не любою, когда театр в принципе реагирует на такие вещи и таким образом. Выглядит так, как будто, чем больше людей прочтут не хвалебную рецензию на спектакль, тем выше вероятность того, что в зале будут пустые места. Театр должен ставить спектакли, а то, что это ещё и помогает кому-то развиваться в профессии, театр не должно волновать. Если спектакль хороший, на него и так все придут.
И здесь я вами не соглашусь, потому что рецензия это не только средство пиара и инструмент создания воронки продаж, диалог начал напрягать редакторшу. Это ещё и экспертная оценка. И на этом конкретно с вами я бы хотела закончить дискуссию.
Не спорю, но человек журналист, а не критик, и это тоже надо учитывать, Антон не сдавался.
И по-журналистски это тоже непрофессионально, редактор теряла терпение.
Возможно, это непрофессионально. Но давайте будем честными, сейчас вообще пишется очень много непрофессиональных вещей, в том числе, и о театре. Но как-то так получается, что хвалебные статьи проходят почти незамеченными, мол, всё правильно, так и надо. И это не двигает театр никуда. Выходит, он сам поощряет некачественные рецензии. Да, критика, конечно, так себе, зато такая удобная, не правда ли? И я сейчас даже не про конкретную статью говорю, а про целую тенденцию «кукушка хвалит петуха за то что хвалит он кукушку».
Так, всё, мы с вами пошли на второй круг, мне это уже неинтересно, редакторша раздраженно отмахнулась.
В разговор вернулась Алла.
Антош, ты по-моему дискуссию вообще не туда увёл. Мы сейчас говорим об этике. Не о содержании, а о форме. Дело вовсе не в критике. Дело в этике. Понимаешь? Если мы перестанем ею пользоваться, то всё сведётся к беседе на уровне «ты не Калягин, а ты не Ален Делон». И куда мы тогда прикатимся?
Алла, скажу тебе так Знаешь, что меня смущает во всей это истории? Что наша дискуссия, поднимающая, не спорю, весьма важную и интересную тему для театрального пространства, совпала с повесткой дня рецензия не восторженная. И я ещё ни разу не видел в инфополе упоминаний о других подобных неэтичных поступках. Мне не нравится, когда чей-то труд оценивается по критерию «нравится не нравится», но в данном случае уже со стороны театра.
Это исключительно совпадение, Антон, и ты исключительно не видел, в голосе Аллы проскользнуло раздражение.
Да ладно вам, нормально написал человек! в разговор вступила коллега редакторши. Конечно, тот, кому выпало счастье видеть спектакль Эфроса, не забудет его никогда.
И особенно, кто не видел, из Аллы вырвался язвительный смешок. Тань, молодой человек еще не родился ко времени Эфроса.
В тексте год рождения не указан. Должно быть, смотрел видео. Эх, коллеги, посадить бы вас на месяцок на редактуру текстов, что к нам со всей России приходят.
А вообще удобно: проснулся утром и опа, я театральный критик! к дискуссии присоединилась упитанная блондинка средних лет; изначально ей природа нарисовала добродушное лицо мультяшного пони и даже в своём негодовании она оставалась забавно-трогательной. Вот думаю, проснусь завтра и объявлю себя журналистом SevMedia, например. Ну и ладно, что я плохо пишу, мне самомнение позволяет!
Уважаемая, прошу прощения, а вы кем работаете? Антон достаточно громко задал вопрос упитанной даме, чтобы привлечь внимание остальных.
Я, уважаемый, работаю администратором ТЮЗа, ответила блондинка, поджав губы.
Может вы мне тогда ответите, почему хвалебные статьи не вызывают такого негодования? Ведь мега-критиканов и графоманов в городе достаточно. Давайте тогда справедливости ради проанализируем остальные похожие статьи, их стиль и профессионализм.
Антон, согласна, хвалебных не надо, но элементарная этика должна присутствовать, я об этом, устало произнесла Алла.
Каждый может и вполне имеет право высказать своё мнение, стараясь оставаться вежливой, процедила администраторша. Но о чувстве такта никто не должен забывать. Есть обычная человеческая воспитанность и этика. Вот это лично меня и зацепило. Не больше. А понравился спектакль и кому что показалось Знаете, нас рассудит зритель. Если будет полный зал, значит у нас всё получилось. Нужно просто уважать и любить людей, бережно относиться к ним. И неважно на сцене они творят или едут с тобой в маршрутке. Поверьте, это дорого стоит.
Про бережное отношение я согласен, кивнул Антон. Но ещё раз повторюсь, ничего мега бестактного я в этой рецензии не увидел. Можете меня закидать камнями.
Товарищи, а позвольте, теперь вмешается так называемый «критик», из глубины комнаты прозвучал громкий и решительный голос Арсения, он не спеша вышел к присутствующим. Когда я отправлял статью на публикацию, то предполагал, что моя рецензия вызовет определенный резонанс, но, конечно, не в таких масштабах. Друзья, скажу честно, удивили. Начну с того, что я сам себя критиком никогда не позиционировал. Уже не знаю, кто первый пустил эту утку, да это уже и не важно. Правда несколько иная я просто пишу о театральных постановках, высказываю своё личное мнение, которое никак не претендует на истину в последней инстанции. Если оно кому-то не нравится, ну уж извините. Почему, интересно, такой резонанс не вызывали мои другие рецензии, где я почти всё одобрял? Стоило мне только в первый раз с чем-то не согласиться, высказать своё мнение, которое кому-то может не понравится и понеслось Простите, но где тут бестактность? В том, что я провёл сравнение с другой постановкой? Что я прямо написал, что в Краснове не увидел Тартюфа? Да, не увидел. И что? Я не имею права об этом написать? Укажите мне конкретно тот абзац, где я кого-то оскорбил или небрежно написал о спектакле. По-моему, в итоге, я всё вывел в позитивное русло. Нет, это просто удивительноВпервые за свою журналистскую карьеру я посмел что-то осудить в спектакле и меня уже готовы распять.