Ты выпил восемь, уточнил Полчек.
Только потому, что ты всё время переспрашивал! Это тебе уточни, то распиши. От этого знаешь, как в глотке сохнет!
Глава 3. Узелок времени
На царящий в порту бардак Полчек взирает не без удовольствия. Прожив в этом городе много лет, он так его и не полюбил. По его мнению, Порт Даль в самом худшем смысле провинциален.
«Располагаясь между нынешней столицей Чела, Всеношной, и бывшей столицей Империи, Корпорой, город тонет в культурном космополитизме», писал Полчек в статье для газеты «Портодальский перфоманс», претендующей на гордое звание вестника передовой региональной культуры. Писал, разумеется, под псевдонимом, посещая редакцию исключительно под личиной. Его газетное альтер эго, эльф Рампуэль Закулисный, отличается изысканным сарказмом на фоне лютого снобизма, и Полчек слегка гордится этим тайным сценическим образом.
**
«Пытаясь претендовать на синтез двух культур классической имперской, которую тщательно культивирует на руинах былого величия Корпора, и модернистского, слегка балаганного, склонного к легковесной ерундистике стиля Всеношны, Порт Даль лишь нахватался худшего с обеих сторон. Наши обласканные властями драматурги натужно рожают ублюдочные помеси тяжёлого островного пафоса и безмозглой клоунады континентального бурлеска. Театральная жизнь Порта Даль похожа на унылое сношение присыпанных блёстками каменных троллей, которым какой-то идиот привязал красные клоунские носы. С рассветом они, разумеется, превращаются в булыжники, а зрители недоумевают: «Что за неприличную кучу камней пытались выдать нам за искусство?»
**
Дымящиеся развалины порта вызывают у Полчека такое же приятное лёгкое злорадство, как и реакция на его ядовитые фельетоны. За голову Рампуэля Закулисного уже трижды назначали награду, и от кинжалов наёмных убийц ехидного колумниста спасало лишь то, что сам Полчек не только маг иллюзий (довольно, впрочем, посредственный), но и весьма сильный хронург, умеющий уйти из редакции газеты до того, как туда пришёл.
Стоять, киса! цепляет он рукоятью трости пробегающего мимо юного уличного табакси.
Чо надо, лысень? тот агрессивно раздувает полосатый хвост и прижимает уши, но удрать не пытается.
Хочешь заработать пару монет?
За ухом чесать не дамся! шипит тот. Я не из этих!
Немножко сплетен, как вы любите, улыбается Полчек. С чего начался этот погром?
Бродячие табакси чудовищно любопытны, обладают отличным зрением, слухом и чутьём и всегда в курсе того, что творится вокруг.
Десять куспидатов! внезапно выпаливает котёнок, и сам обалдевает от своей наглости.
За десятку серебром я куплю столько табакси, что смогу сшить шубу из хвостов. Один.
За один куспидат я нассу тебе в сапоги! Восемь.
За восемь я почешу за ушами твою мамку и всех отцов прайда. Два.
Да я сам твою мамашу за ушком чесал! Шесть!
Сошлись на четырёх. Полчек знает, что переплатил, но подросток табакси оказался действительно ценным свидетелем.
Вот здесь всё и случилось, лысень! заявил он, нервно дёргая обкусанными по краям ушами.
У Полчека длинные, до плеч, слегка седоватые волосы, часть шевелюры заплетена в косички, украшенные разноцветными бусинами материализованных заклинаний, но для табакси все, кто не покрыт шерстью целиком, «лысни».
Я как раз на той крыше сидел. Смотрел Ну, на всякое.
Где чего плохо лежит ты смотрел, отвечает Полчек.
Не без того, ничуть не смущается котёнок. Жизнь такая. Своей миски нету.
И что же ты увидел такого, за что хочешь аж четыре корпорских куспидата?
Хочу я десять. Но ты жадный лысень. Все лысни жадюги бесхвостые.
Больше четырёх не дам.
Ну и грунг с тобой. Мелкий противный зелёный грунг. Такой же лысый, как ты! табакси изобразил рыжим хвостом неприличную загогулину.
Рассказывай, киса, а то и четырёх не получишь, строго велел Полчек.
В общем, вот тут, перед таверной отжигал Нюхопёс.
Кто?
Ну, один парень, его тут все знают. Так-то он из гильдии нищих, но вообще дико талантливый. Такой рэп мочит, вау!
Зачем он мочит репу? удивился Полчек.
Рекламно-Эмоциональная Поэзия, РЭП, пояснил снисходительно рыжий табакси.
«Эй, гражданин, подавай монетку,
я рэпчик тебе читану в ответку!
Как только услышишь мои текста́,
Поймёшь, что жизнь твоя суета!»
Котёнок продекламировал нарочито гнусаво, дёргаясь так, как будто ему тролль на хвост наступил.
Ну, разве не круто?
Нет, пожал плечами Полчек. И рифма так себе, и размер страдает.
Сам ты страдаешь, лысень! презрительно фыркнул табакси. Нормальный текст. Нюхопёс, когда начинает задвигать про свою ногу, то всех вокруг реально кроет. Хошь не хошь, а монетку отдашь. Рэперы однажды станут знаменитыми, как Мья Алепу!
Мья была оперной певицей. Это высокое искусство.
Вот увидишь, лысень, улица ещё придёт на сцену!
Упаси нас Вечна, фыркает Полчек, так что там с ногой у твоего Нюхопса?
Ну, так-то с ногой у него всё норм, но монету он сшибает как одноногий.
«Подайте ветерану Диаэнкевала,
который врагов Корпоры завалит,
На заклинание регенерации,
чтобы враги остались в прострации»
Котик снова задёргался.
Это сколько же ему лет должно быть, если он Диаэнкевал брал? удивился Полчек.
Ничего он, конечно, не брал, кроме денег! И деревянная нога иллюзия. Но когда он начинает читать, никто устоять не может. Талант!
Ладно, давай к делу, блохастый.
Чо сразу «блохастый»? нервно почесался табакси. В общем, Нюхопёс был в ударе, я прям заслушался. А одна девица аж сомлела: побледнела вся и по стеночке, по стеночке брык! И озябла. Нюхопёс к ней, а она как заверещит! Тут у него нога деревянная и исчезла. Я уж думал, ему щас навешают, но тут такое началось! Все иллюзии, какие были на променаде, как дракон языком слизал! В таверне матросы как увидели, что им Старый Гориг вместо пива наливает, а главное откуда Сразу всем стало не до Нюхопса с его ногой.
А что за девица?
Да какая-то, отмахнулся котёнок. На птаху по одежде похожа, только совсем молодая.
И куда она потом делась?
Без понятия, лысень. Гони мои куспидаты.
Ты хотел десять?
Хотел. Но ты же не дашь?
Десять не дам. Но могу докинуть парочку.
Пять!
Не наглей. Три.
Три и половину!
Три и подзатыльник.
Ладно, три, жадюга.
***
Табакси не так хороши в поиске, как овлинги или двоедушники, но перепуганная девушка оставила за собой такой отчётливый след паники с ноткой безумия, что уже через полчаса вздыбивший шерсть на загривке котёнок уверенно показал рыжей лапой:
Там она!
Прибрежная таверна из самых распоследних, дыра дырой, место, где с одинаковой вероятностью зарежут как за кошелёк, так и за его отсутствие, стоит на сваях над водой, но её край заходит на берег. Между дощатой платформой, образующей скрипучий пол таверны, и песком грязного пляжа осталась тёмная узкая щель. Полчек присел на корточки и заглянул. В узком замусоренном пространстве сильно пахнет йодом, гниющими водорослями, пролитым пивом и тухлой рыбой. Девушка забилась так далеко и свернулась так плотно, что никак не достать. Глаза закрыты, колени прижаты к подбородку, дыхания не слышно.
Она жива вообще?
Живая, кивает табакси, просто обмерла с перепугу.
Лезь за ней.
Эй, возмутился котёнок, на это я не нанимался! С тебя ещё два Нет, три куспидата!
Знаешь, задумчиво сказал Полчек. Я ведь уже нашёл то, что мне нужно. Как ты думаешь, что мне мешает просто взять тебя за шкирку и швырнуть в море вместо оплаты?
И что же? спросил тот, опасливо отодвигаясь.
То, что у тебя, рыжий мешок с какашками, полностью отсутствует! Совесть! Быстро заткнулся и полез.
Через несколько минут из-под платформы показалась чумазое растерянное лицо девушки.
Мне пришлось ей мурлыкать! злобно прошипел табакси. Это унизительно!