Я улыбнулась, потирая глаза ладонью. А, да, разумеется, заговорила я, с усилием восстанавливая события минувшего дня, вчера была пройдена. Сегодня смогу привезти оригинал в АУЦ1.
Замечательно. Будем ждать вас. Офис работает до 18.00
Благодарю, до встречи.
До встречи.
Я отбросила телефон, потянулась и не спеша вылезла из постели.
Говорят, нужно иметь цель, чтобы подниматься с кровати по утрам, а что делать, если не вставать и есть цель? Ничего. Ничего ты с абсурдом не поделаешь. Да, и не надо, наверное. В этом абсолютно неидеальном мире должно оставаться место чему-то абсурдному. Пропади оно и вся ирония происходящего пропадет вместе с ним. А без иронии нынче совсем никак. Без иронии не выжить. В этом городе, что пахнет канцерогенами фаст фуда, снятым асфальтом и повсеместной фальшью. Городе, в котором воспитанная книжками, без гроша в кармане, толком не знающая правил игры и, не умея держать равновесие, я, наверняка, захлебнулась бы тем, что называют реальностью. И пропала бы без вести в этой груде бетона с весьма извращенным чувством юмора. Но он оказался ко мне благосклонен. Как ни странно. Радушно окутал своей скользкой прохладой и привил незаменимые качества для выживания: землистый цвет лица, хроническую усталость и самоиронию.
Кутаясь в халат, я подошла к окну. Вчерашний снег крупными каплями размывал перспективу грядущего.
Чем интеллектуальнее человек, тем чернее его юмор, думала я, прислонившись лбом к стеклу. Проверено.
Видимо, этим я его и расположила
\\\
Он стоял, уперевшись вытянутыми руками в стену. Вода струями стекала с потолка по его безвольно опущенной вниз голове, увлекая за собой мокрые пряди волос. Глаза его были закрыты. Я не видела лица из-за его округлого бицепса, но знала, они закрыты. Плечи тяжело поднимались вверх. Медленно и тяжело. Будто пытаясь удержать на себе что-то. Неимоверную ответственность, разом вывалившуюся на эту жилистую трапецию.
Он чуть пошатнулся. Но сохранил равновесие с помощью рук.
«Упора в руки быть не должно» отчего-то подумалось мне. Иначе не удержишь. Иначе падение.
Есть такая степень усталости, когда невольно все скатывается на руки. И они опускаются. У всех. Вне зависимости от физической подготовки.
Я открыла дверь душевой капсулы и осторожно шагнула внутрь. Вода оказалась едва теплая. Мурашки стадом проскакали по спине до затылка. Я мягко обхватила его под плечи, едва коснулась губами кожи между лопаток и прижалась туда лбом. В голову ударил дурманящий аромат запах родного человека. Еще одно чудо природы что по какой-то причине, по каким-то неписаным законам совершенно посторонние люди становятся близкими. Пусть даже на какой-то непродолжительный срок. Всегда это было непонятно. И удивительно. Я улыбнулась краешками губ, глубоко вдохнула и чуть потянула его на себя.
Ты свободен и любим, заговорила я, прижимаясь крепче. Этого с лихвой хватит, чтоб выдержать любую нагрузку.
Что уж, говорить о нагрузке в размере моего веса. Даже с тяжестью характера вместе взятые
Эту нагрузку он взял достаточно легко, хотя и не сразу.
///
Девушка, извините, время не подскажите? спросил он, невесть откуда возникший возле меня. Я сидела на веранде кафе и с остервенением гоняла остатки льда на дне стакана.
Не простое, я приложила бокал со льдом ко лбу и посмотрела на него. Ох, не простое
Он улыбнулся тогда в ответ и посмотрел как-то особенно снисходительно. Я была под этим взглядом будто в клетке, постылой тесной клетке. В обессиленном ожидание, когда меня переведут из нее. Когда проходящий мимо смотритель, остановится, посмотрит с сочувствием и скажет: эту не запирайте более я забираю ее с собой.
Через минуту он сидел напротив. И о чем-то рассказывал. Я не вникала о чем. Я слушала его голос. Казалось, такой голос можно издать только без легких, он больше походил на шорох ветра в листве деревьев. И был как воздух после дождя чистым прохладным и убедительным.
Не скрывая интереса, я наблюдала за ним. Ему было под пятьдесят или около того. Подтянутая фигура, осанка. То, что чаще всего именуется статью. И улыбка. Широкая. Объемная. Магнетическая.
Константин Викторович Поленов, прочла я на тисненой визитке, возникшей передо мной вслед за приглашением посетить совместно какое-то мероприятие. Генеральный директор. Строительная группа компаний Царь Град.
Можно просто по имени, обратился он. Так я чувствую себя не настолько старым.
Мне не удобно принять данное приглашение Константин Ви Костя, осеклась я, чуть было не обратившись по имени отчеству.
Он мягко улыбнулся, демонстрируя тем самым, что ему приходятся по вкусу, как я поправляю себя.
Вы просто моя спутница. Не более. Сразу после мероприятия я отвезу вас домой. Или раньше, после официальной части, если совсем уж заскучаете. Ничего личного, поймите правильно.
И все же, настаивала я.
В чем причина? Можно узнать?
Можно, кивнула я. Едва ли найдется в моем гардеробе туалеты под стать вам и статусу предстоящего события.
Он негромко рассмеялся.
Красивая молодая дама может идти в черном свитере куда угодно, заговорил он, пробежавшись по мне глазами. Набери мне завтра, и мы обговорим все сопутствующие детали.
Пожалуйста, добавил он и ближе придвинул ко мне визитку.
Я была взволнована. Это было заметно. Но постепенно успокаивалась, слушая его голос и, в который раз отметила, какая от него шла уверенность, сила и власть. О том, что он еще деспотичен, неуживчив и непоследователен в действиях, я узнала позднее. К этому же прибавилась его особая удачливость и высокомерие. Он ко всем относились с легкой улыбкой, некой помеси теплоты и надменности. Небрежно похлопать по плечу, было особым его жестом демонстрации превосходства, а укротить непокорного излюбленным развлечением.
Для предстоящего мероприятия и пестроты и убранства ты слишком лаконично выглядишь, выдал он, разглядывая меня, когда я вышла к нему по ступеням торгового центра.
На мне было белое платье простого кроя, забранные на затылке волосы, на ногах босоножки, в руках маленькая сумочка и очки. Большие темные очки. Я приспустила их на край переносицы и посмотрела на него с изумлением.
Точно! я сделала акцент указательным пальцем, демонстрируя, что что-то забыла. Затем скинула большой бумажный пакет на плитку, вынула оттуда серый пиджак, расшитый пайетками, цепями и вышивкой, и набросила его на плечи.
Недаром же кардиналы, которые действительно правят бал, провозглашаются серыми, улыбнулась я, спускаясь к нему.
Он улыбнулся в ответ, окидывая меня довольным взглядом: И этот цвет тебе очень к лицу.
Пока не скользит по нему, добавила я мысленно. И не ложится тенью
Но вместо этого лишь прокрутилась вокруг своей оси, взяла его за руку и повлекла за собой в ритмы играющих уличных музыкантов.
Я не умею танцевать, ухмылялся он особенно ласково, когда мы достигли центра пешеходного бульвара и остановились, развернувшись друг к другу. Я предпочитаю смотреть, как это делают другие.
Хорошо, шепнула я, приподнимаясь на носочки. Когда-нибудь я станцую для тебя. А пока нам нужно потренироваться, чтоб не отдавить друг другу ноги где-нибудь на очередном твоем официальном приеме.
Резким жестом я выдернула шпильку, слегка помотала головой, пуская каскад волос по спине, и положила руки ему на плечи. Далее пространство закрутилось в танце. Я смеялась в голос, запрокинув голову назад. Чувствовала его дыхание на тонкой коже шеи и ключиц. Вдыхала аромат его духов, его тела вперемешку с запахом городского зноя на рубеже лета, свежести неминуемой ночи, и слепящих вспышек цифровых билбордов. Как коротких замыканий восприятия, финальной из которых условились мои растрепанные волосы вперемешку с сединой его жесткой щетины.