Алдвин Мортенсон
Времена Темпры. Мир Tornscape
Рукопись составлена Алдвином Мортенсоном Альтендантским. Данное произведение было создано благодаря кропотливым трудам и исследованиям моего коллеги Бавдей Андрея, которому я выражаю свою благодарность.
Глава 1
Тёплые солнечные лучи осторожно, будто с опаской, проникли через широкое окно, осветив просторную спальню. Такой эффект получался от того, что стёкла высотой в человеческий рост были дополнительно забраны коваными решётками, изображающими виноградные лозы. Проходя через них, свет вышедшего на небосклон Торгвара дробился, ослабевая и не нарушая лишний раз покой спящего. Рассеянные жёлтые лучи оставляли блики на тяжёлых атласных шторах и холодном каменном полу.
Одну из стен занимал массивный камин с кованой решёткой, за которой тлели угли. Над ним висела пара железных щитов со скрещёнными за ними мечами, а к полке сбоку прислонилась видавшая виды алебарда. Место перед камином занимало широкое кресло, в ногах которого была постелена шкура большой лесной кошки, добытой когда-то хозяином спальни на охоте. Другую стену занимала книжная полка, уставленная тяжёлыми томами в кожаных переплётах, а на самом верху покоился медный кувшин, привезённый из далёкой экспедиции.
Наконец, у стены напротив окна расположилась кровать, слишком большая для одного человека. Над кроватью висел искусно выкованный кузнецами ещё век тому назад фамильный герб рода фон Криглихинген, а в ногах стоял обитый железом сундук. Под тяжёлым же одеялом сейчас крепко спал хозяин этой спальни и всего дома, нынешний глава этого рода и последний его представитель Готфрид, более известный под псевдонимом «Гёц».
К пятому десятку прожитых лет этот мужчина успел прославиться во всех уголках воинственного Королевства Кригмарк. Не одними лишь ратными подвигами, но и как грамотный командир, не теряющийся в пылу схватки и умеющий с ходу находить правильные решения. Не меньше, чем в военных походах, Гёц бывал и в экспедициях к Эпицентрам Эфира, возвращаясь оттуда с новыми знаниями и ценными артефактами. Процент выживших под его командованием был заметно выше, так что солдаты часто просились присоединиться к его войску и с гордостью носили данное завистниками прозвище «Проклятые».
Господин! услышал мужчина сквозь сон знакомый женский голос, господин, просыпайтесь!
Недовольно поморщившись, Гёц перевернулся на другой бок, уткнувшись лицом в подушку, но голос не унимался.
Я знаю, что Вы уже не спите!
Тяжело вздохнув, он перевернулся на спину и открыл глаза, покосившись на стоящую в дверях тонкую фигурку. Юная девушка с золотистыми волосами, заплетёнными в пару кос, встретилась с мужчиной прохладным взглядом голубых глаз. Одетая в скромное и опрятное платье служанки, она подняла перед собой руки и стукнула ложкой по краю стакана, выбивая из него серебристый звон.
Поднимайтесь, а то завтрак остынет! практически пропела служанка в такт звону.
Зараза пробурчал Гёц, приподнимаясь на локтях, покой мне только снится.
Господин, так Вы же сами просили не давать Вам спуску, чтобы не разленились, напомнила она.
Точно так, кивнул мужчина, тяжело поднимаясь, за исполнение приказа хвалю, а за излишнее усердие осуждаю.
Полно Вам, коротко поклонилась служанка, мне воду погреть или опять холодной обливаться будете?
Холодной, на секунду задумавшись, решил Гёц, здоровее буду. Завтрак не остынет?
Так я ж его ещё не приготовила, нимало не смутившись, ответила она.
Эмилия! с деланым возмущением он попытался выразить негодование, но получилось плохо, что я говорил об обмане?
А где я соврала? вспорхнула ресницами служанка, я лишь сказала, что завтрак может остыть, если Вы не встанете. Ни слова неправды.
Хитрая зараза, покачал головой мужчина, уже не пытаясь скрыть улыбку, вот до чего книжки доводят. Шевелись, давай! Я скоро спущусь.
Слушаюсь, господин, с очередным коротким поклоном Эмилия удалилась, оставив Гёца переодеваться и приводить себя в порядок после сна.
И в самом деле, эта девушка говорила правду и только правду. Она действительно следовала указаниям самого мужчины будить его после рассвета, вне зависимости от планов на день. Выработав режим долгими тренировками и походами, он не собирался от него отказываться или как-то ещё давать слабину, воплощая в себе качества истинного кригмаркца. В потускневшем от времени, но всё ещё рабочем зеркале в углу спальни отражалась рослая широкоплечая фигура Гёца, усеянная множеством боевых шрамов. Ледяная вода из бочки, что вскоре на них обрушилась, окончательно смыла с мужчины остатки сна.
Переодевшись в домашнее, Гёц спустился в обеденный зал, где Эмилия уже накрыла на стол и на пару со своим братом Эмилем споро расставляла дымящиеся блюда. На тарелках аппетитно расположились мясо, овощи, и свежеиспечённый хлеб, потому как завтрак мужчина считал самой важной за день едой.
Доброе утро, господин, лёгким кивком поприветствовал его Эмиль.
Его волосы были на тон темнее и собраны в хвост, и, разумеется, вместо платья он носил мужской вариант костюма слуги. Что касается самого зала, то его, как и спальню, освещал проникающий через окна солнечный свет, рассеянный коваными решётками. Если бы этого оказалось недостаточно, то имелся камин, а высоко под потолком на цепях покачивалась люстра с множеством свечей.
Центром же комнаты являлся тяжёлый квадратный стол, мастерски сработанный из кригмаркского чёрного дуба, пропитанного пахучим лаком. Горячие блюда и напитки неоднократно проливались на его поверхность, а ножи и вилки скоблили и царапали, но так и не смогли оставить на этом столе никаких ощутимых следов. Стулья, расставленные с каждой стороны, ничуть не уступали тому в надёжности, не проседая под весом даже самых прославленных из генералов.
Бывало, что обеденный зал в доме Гёца превращался в импровизированную комнату совещаний. Тогда на нём расстилался большой пергамент с подробной картой той или иной местности, куда командование намеревалось отправить отряд «Проклятых» или любой другой при участии своего прославленного командира. Для обозначения позиций и планирования манёвров использовались резные деревянные фигурки. С ювелирной точностью те повторяли все детали снаряжения, и даже малейшие черты лица настоящих солдат и офицеров.
Невероятное мастерство тех, кто изготавливал этих миниатюрных воинов, поневоле вызывало уважение даже у сурового, живущего настоящими битвами, мужчины. Он слышал, что некоторые из молодых аристократов даже заказывали целые партии фигурок для себя лично и тратили целые часы и дни на их покраску. Гёц для таких увлечений считал себя уже староватым, да и стоило всё это времени и денег, которых у него не было, но совсем уж баловством не считал.
«По крайней мере, это развивает стратегическое мышление», в который раз подумал он, глядя на резной сервант, в котором покоилась его собственная коллекция миниатюрных воинов.
Этот набор использовался только по прямому назначению и не был покрашен, щеголяя светлыми оттенками дерева. Как бы они ни умоляли, но даже Эмиль и Эмилия до фигурок не допускались.
Брат и сестра как раз закончили сервировать завтрак и все трое уселись за столом. Да, пусть официально они и числились слугами, но Гёц действительно считал тех частью своей семьи, позволяя находиться рядом. Он не отправлял их есть отдельно, не требовал поклонов и вообще стал для сирот заменой отца, которого они потеряли. Взаимно ему благодарные, Эмиль и Эмилия трудились на совесть, ведя хозяйство и ухаживая за домом благо, для скромного по меркам знати двухэтажного особянка их усилий вполне хватало. Мужчина вообще не стяжал роскоши, а славу может и любил, но только ту, что была получена на поле боя.