III
В ту ночь вся база отдыха дома, деревья, арки, заборчики была ярко освещена. Разноцветные гирлянды весело перемигивались в окнах. У каждого дома играла музыка, слышался смех и возгласы «Ура! С Новым годом!» Они тоже спустились на улицу: их ждали друзья. Мама обнимала её, целуя в макушку и шепча: «Я с тобой, не бойся». Внезапно небо расцветилось причудливыми узорами. Огненные искры взмывали вверх со страшным свистом, бухая над головой. Затухала одна вспышка, оживала новая. Неужели никому не страшно? Почему все смеются? Пожалуйста, хватит! Она вжалась в мамины руки и зажмурилась.
К ним вплотную подошёл мужчина. От него неприятно пахло дымом и ещё чем-то резким. В руке он держал палку с маленьким шипящим огоньком. Размахивая ей, закричал: «Эй, зеленоглазая, смотри!» Несколько искорок больно укололи в нос. Испугавшись, она вырвалась и побежала: между людей, машин, костров, обезумев от грохота рассыпающихся фейерверков, дальше, как можно дальше. Она не заметила, как оказалась за воротами в ту ночь они стояли нараспашку. Перебежав через широкую тёмную дорогу, остановилась под фонарным столбом, тяжело дыша. Тут было не так слышно фейерверки, никто не кричал и не пугал. В жёлтом свете уличного фонаря мерцали снежинки на мягких еловых лапах.
Успокоившись немного, она подумала, что нужно вернуться к маме, броситься в спасительные руки и попроситься в номер. Пусть компания веселится хоть до утра она пойдёт спать. Выбравшись на дорогу, она замешкалась, стряхивая с головы снег, и не заметила, как из темноты вдруг вынырнуло что-то огромное с горящими глазами и ослепило её. Огнедышащее чудовище остановилось и оказалось грузовиком. Из него выскочила девушка и закричала: «Петя, мы её задавили!» Но, подойдя ближе и сев на корточки, воскликнула: «Жива! Только испугалась сильно или ушиблась. Надо в больницу!» Вышел Петя, бородатый, пахнущий мандаринами. Поднял её за подмышки и внимательно посмотрел в глаза. «Симпатяга, ты чья будешь? Раз в Новый год одна по улицам бегаешь, значит, ничья. Поехали».