Виктория Владимировна Татур
Ульрик, кто же ты?
© В. Татур, 2024
© А. Попова, иллюстрации, 2024
© Оформление серии. АО «Издательство «Детская литература», 2024
Вступление
Ровно в три часа ночи тётушка Пэт проснулась от жуткого рыка. Во дворе садовых гномов кто-то грозно хрипел, рычал и топал.
Тётушка Пэт соскочила с кровати, просунула ноги в войлочные тапки с меховыми помпонами, надела на голову красный колпак и принялась трясти дядюшку Тилля.
Ты слышал? В нашем саду кто-то есть. Пойди разберись!
А если там притаился тролль? Дядюшка Тилль натянул лоскутное одеяло до самого носа и задрожал от страха так сильно, что даже редкие волоски на его лысине стали подрагивать.
Не говори глупостей! Они безобидны. Тролли ещё ни разу не нападали на гномов.
Ни разу до сегодняшнего дня простонал из-под одеяла дядюшка Тилль.
В дупле старого клёна, где жили садовые гномы, зазвенела посуда. Тётушка Пэт вооружилась поварёшкой и чугунной сковородой:
Я не позволю никому топтать мои цветы!
Свирепый рык повторился вновь. И теперь совсем близко. Прямо у старого клёна. Тётушка Пэт решительно распахнула полукруглую дверь и обмерла. На её клумбе с фиалками топтался пятнистый кабан. В бледном свете луны его клыки блеснули остро заточенными ножами. Кабан бил копытами и раздувал ноздри. А на его спине болталась сумка из грубой холщёвой ткани.
Тилль, скорее, на помощь! закричала тётушка Пэт.
Иду, дорогая, простонал дядюшка Тилль и осторожно спустил одну ногу с кровати.
Тётушка Пэт набрала в грудь побольше воздуха и с воинственным воплем бросилась на кабана. Тот, будто испугавшись поварёшки, тонко взвизгнул и бросился в густые кусты мальвы.
Мои цветы! завопила тётушка Пэт. Тилль, где тебя носит?
Иду, пампушечка моя, из глубины клёна отозвался дядюшка Тилль и спустил с кровати вторую ногу.
Ты от меня так просто не уйдёшь! Словно щитом, тётушка Пэт прикрылась чугунной сковородой и обогнула кусты мальвы.
Но свирепый зверь и не собирался так просто уходить. Всем известно, что пятнистые кабаны не забираются в чужие сады от нечего делать. Они предвестники неприятностей, которые обязательно произойдут. А тётушка Пэт вот уже двести лет не знала никаких неприятностей и ещё бы столько же прожила в тишине и покое.
Да помоги же ты мне! взревела она так, что дядюшка Тилль с перепугу вместо красного колпака надел на голову ночной горшок и наконец выскочил на улицу.
Не дожидаясь помощи, тётушка Пэт изо всех сил треснула сковородой по кустам мальвы. Раздался жалобный визг, а через секунду из них выскочил кабан. От боли он подпрыгнул и обронил сумку. Оглянулся, чтобы вернуться за ней, но, увидев высоко поднятую чугунную сковороду, бросился наутёк.
Не знал, что кабаны носят сумки. Дядюшка Тилль задумчиво почесал свой острый нос.
Тётушка Пэт аккуратно подцепила поварёшкой край сумки и чуть не лишилась чувств от того, кого увидела в ней.
А на следующий день за чашкой травяного чая она прочла страшную новость в свежей газете. На первой полосе крупными буквами было написано: «Вчера королева гномов родила сына! Ночью во дворец ворвались тролли и растерзали её вместе с младенцем. Теперь место королевы займёт первый советник Громодыр. Когда земля совершит ровно десять оборотов вокруг солнца, он станет законным королём Смолэнда».
А я тебе говорил, что тролли злобные существа, проворчал дядюшка Тилль.
Чушь! Разве можно верить газетам?!
Ох и трудные же времена придут, если Громодыр станет королём.
Это мы ещё посмотрим, сказала тётушка Пэт и покосилась на холщовую сумку, что аккуратно лежала на комоде.
Глава 1. Дурная примета
«Бамс, хрясь, бух», раздалось в саду. Ветки старого клёна затрещали, листья вспорхнули, словно стая испуганных птенцов, и на клумбу с цветами свалился маленький гном по имени Ульрик. Он отряхнулся и потёр ушибленную коленку. Ульрик поправил сползающий на нос красный колпак в заплатках. Вытащил гусеницу из левого мохнатого уха и бережно посадил её в траву.
И свалился же ты на мою голову! услышал он визгливый голос своей тётушки Пэт. Опять все фиалки растоптал! Вечно от тебя одни неприятности!
Ульрик попятился, пряча за спиной книгу, и натолкнулся на раскладной деревянный стул. «Хрумс» стул разлетелся в щепки.
Хох, прыснул от смеха дядюшка Тилль. Он лежал в гамаке, натянутом между двух цветущих акаций. И, казалось, будто завис между воздушными облаками.
Но как только дядюшка Тилль увидел свою жёнушку, упиравшую руки в пухлые бока, тут же изобразил на своём лице строгость.
Тётушка подняла Ульрика за шиворот:
Что у тебя там? А ну, показывай! Она выхватила из его рук книжку.
На обложке рыцарь в блестящем шлеме с развевающимися красными перьями держал за хвост зелёного дракона с жёлтыми шипами на спине и огнём, вырывающимся из пасти.
Ульрик любил забираться в старое воронье гнездо, сооружённое на ветке клёна, и читать. Он представлял, как однажды совершит великий подвиг и спасёт какое-нибудь славное королевство от жестокого дракона.
И чем ты забиваешь свою голову? Запомни: с гномами никогда не происходят никакие приключения. Ни-ког-да! сердилась тётушка Пэт.
Неправда, возразил дядюшка Тилль и перевернулся в гамаке, в молодости я служил в армии короля и храбро сражался с опасными врагами.
Да ты никого страшнее мокрицы не встречал! Сколько я тебя помню, всё время в гамаке валяешься.
Не слушай её, Ульрик, обиделся дядюшка Тилль.
А он и не слушает, тут же подхватила тётушка Пэт. Вчера я просила его полить розы, а не устраивать в клумбе запруду и сажать туда лягушек. Она загнула пухлый палец. Позавчера велела прополоть сорняки, а не выдёргивать тюльпаны. Тётушка загнула второй палец. А сегодня он растоптал фиалки.
Ульрик опустил голову, переминаясь с ноги на ногу и пряча улыбку.
А хочешь, обрадовался он, придумав, как загладить свою вину, я схожу на Ромашковую пустошь и наберу целую корзину птичьего молока?
Что ты! испугалась тётушка. Даже не вздумай!
Мне скоро десять, а я даже в школу не хожу. Сижу здесь, как в клетке, расстроился он.
Всё, что нужно уметь садовым гномам в наших Вишнёвых Садах, это заботиться о цветах. Я лучше любого учителя могу преподать тебе урок, если только ты будешь слушать меня, отозвалась тётушка Пэт. И пока тебе всё-таки девять, ты ещё слишком мал.
А вот здесь я позволю себе с тобой поспорить, дорогая, не согласился дядюшка Тилль. Ульрик, ну-ка, встань вон к той клумбе нарциссов!
Не наступи на маргаритки! вскрикнула тётушка Пэт.
Ульрик, стуча деревянными башмаками, послушно прошлёпал к цветам.
Вот видишь, обрадовался дядюшка Тилль, нарцисс ему еле до носа достаёт. Да ты, парень, о-го-го какой большой вымахал. А ведь ещё совсем недавно под лопухом бегал!
Ульрик благодарно кивнул и уже в который раз подумал, что если бы не дядюшка, то не вылезал бы он, Ульрик, из ежовых рукавиц тётушки. Вот были бы здесь его мама с папой, они уж точно бы не ругались из-за испорченных цветов. А может быть, даже вместе с ним скакали бы по клумбам, ловили лягушек и щекотали брюшки паучкам. Но тётушка Пэт, как только Ульрик спрашивал о своих родителях, каждый раз поджимала губы и с головой уходила в клумбы, остервенело выпалывая сорняки. А потом разражалась тирадой о том, какие они безответственные, раз бросили его и уехали в кругосветное путешествие.
Ну, хорошо, согласилась тётушка Пэт и расправила складки на своём переднике, ты действительно подрос.
Она скрылась в дупле клёна, прикрыв за собой дверь, и через минуту вышла с корзинкой:
Можешь сходить на Ромашковую пустошь. Только не смешивай птичье молоко с земляными червяками. И плотнее натяни колпак. В детстве ты переболел корью. Теперь нужно беречь уши!