Через пару минут вошёл генерал Модяев. Усталой походкой, снимая с головы кепку с красной звездой, Иван Фёдорович подошёл к карте и начал пристально на ней что-то рассматривать.
Первый день мы закончили, сынки, сказал генерал, положив головной убор на стол. Есть, у кого что сказать?
Руку поднял Томин, который пришёл вместе с генералом, и подскочил со своего места.
Работаем сидя. Сегодня скачков, взмываний, пикирований и других манёвров хватало, усадил Гавриловича на место Модяев.
Товарищ генерал-полковник, в чём была задержка с первым вылетом? Сами понимаете, что потом
Понимаю, полковник. Но ты на войне, а не на полигоне. Всё просчитать нельзя, хриплым голосом сказал Иван Фёдорович. Причина банальна настолько, что я её даже озвучивать не буду. Все, кто был виноват в случившемся, уже получили от маршала Соколова направление и приказ о переводе в более привлекательные места для службы.
Вот это раз! Значит, где-то косяк был со стороны полка в Ханабаде. Кто же там мог так накосячить, что целый полк новых Су-24х так и не пошёл на задачу.
Чего молчите, как сычи? резко сказал Модяев хриплым голосом. Накричался сегодня на штабных ребят, Иван Фёдорович. Да, развелось много бездарей в ваших округах. Сидят и объясняют мне, что без митинга и плакатов не может полететь полк на боевой вылет. А без проверки обмундирования, лётчику никак нельзя. Или как же так лётчик не прослушал лекцию и теперь на передовой у нас необразованный офицер. Что за бред?! Ох, Павел Степанович был сегодня зол на этих идиотов.
Под этим именем и отчеством скрывался, как я понял, главный маршал авиации Кутахов. Видимо, на прямой связи с начальством в Москве, наш командующий.
Ладно, чтоб вас сильно не задерживать, быстро разберём недостатки и пойдём отдыхать, сказал Модяев и взял указку со стола.
Вкратце, всех усилий авиации было недостаточно. Масуд понёс большие потери, но скрытые резервы духов в ущелье оказались гораздо более обширными.
Крупнокалиберные пулемёты и грамотно расставленные расчёты ПЗРК не давали нам развернуться, указывал Иван Фёдорович на выявленные скопления духов на карте. Как мне докладывал руководитель операции, многие из вас самоуправствовали, меняя схемы захода «на коленке». Совсем оборзели, сынки?
Камень в наш огород. Но ведь порой с борта Ан-26 давали уж слишком трафаретные команды. Как будто сценарий зачитывали к детскому утреннику.
Иван Фёдорович, действовали по обстановке, взял слово Гаврюк. Противник грамотно расположился на склонах, а это значит, что атаковать нужно было ему в лоб. Опасность пулемётов и всего остального, чем можно нас сбить, при данном манёвре минимальная.
Согласен, кивнул Модяев, наливая себе стакан воды. Но строй ломать не надо, а то некоторые чуть друг друга не посшибали в этих ущельях. И где ваши атаки со стороны солнца?
Стоящее замечание. Про это сегодня вообще никто не вспоминал, хотя важный момент. Генерал выпил воды и продолжил разбор.
Про обозначение целей. В каждой группе предусмотреть наличие у старшего группы реактивных снарядов С-24. В ночных условиях пока не рассматриваем.
Такая установка тоже верная. Ведущий группы заходит, обозначает и потом вся группа высыпает бомбы в это же место с необходимым интервалом. Надёжнее работать так, а не только полагаться на авианаводчика.
Теперь момент с катапультированием. Если вам сказали на аэродром, значит, развернулись и назад! повысил голос Модяев и зашёлся в долгом кашле. Вертушки уже в районе, а пара героев продолжает крутиться над горами. Ещё и пугает этих да как их зовут?!
Моджахеды! хором подсказали собравшиеся.
Вот-вот, они самые, кивнул генерал и пошёл за стол. Я знаю, что вы чувствуете, когда сбивают своего товарища или командира. Уж поверьте, за годы войны не раз и не два прикрывал сбитых лётчиков. Но есть общий план, замысел и последовательность действий. Возможно, этих самых минут и не хватит, чтобы десант смог с успехом высадиться.
Странно, на какие же данные опирается Модяев? Вертолётчики явно бы врать не стали, в какое время подошли в район. Да и зачем вообще выносить этот момент в замечание, если не повлияли эти несколько минут на дальнейший ход событий? Кажется, тот самый руководитель операции на борту Ан-26 решил найти виновных среди невиноватых.
Товарищ генерал, поднял руку Бажанян и Модяев дал ему слово. Я находился в том районе с лейтенантом Родиным
Это 206й? переспросил Иван Фёдорович. У него сегодня очень непростой был день. Сколько раз могли сбить сегодня, сынок?
Противник или свои? переспросил я.
Генералу шутка понравилась. Хмурое выражение лица сменилось на сдержанную улыбку. Он даже подошёл ко мне и взъерошил волосы.
Это говорит о том, что держать ухо надо в остро! На 360° крутить головой, ясно сынки?
Так точно! в очередной раз ответили все хором.
Продолжай, подполковник.
Бажанян рассказал о ходе прикрытия Буянова. Как вели себя духи, что видел он сам и какие позиции были поражены.
Ну и главное, кто дал команду, что катапультироваться надо именно в том направлении, а не на север в сторону Саланга? Там, как раз и не было духов.
Много слов, подполковник. Сейчас придёт новый руководитель операции, который сегодня работал на Ан-26 и переговорим на этот счёт, сказал Модяев, присаживаясь за стол. Разрешаю всем тужурки снять, жара невозможная, покряхтел Иван Фёдорович, снимая с себя куртку и оставшись в одной тельняшке.
А почему не полковник Павлов сегодня руководил операцией, как и было запланировано? теперь свой вопрос задал Ребров.
Вот эти вопросы, сынок, обсуждаться не будут. Без вас решим кого, и куда нам ставить.
В дверь постучались, и на пороге появился тот самый боевой кабанчик Хреков. Довольный, но уставший.
Разрешите, войти? спросил генерал.
Да, сынок, входи, сказал Модяев и достал пачку сигарет. Знакомьтесь, сынки, ваш новый руководитель операции.
Етить колотить! Нашли, кого поставить! Полный звездец нам пришёл.
Глава 4
Приплыли! Только что генерал говорил о бездарях в командовании округа, которые за бумажками совершенно забыли о нормальной службе. И вот, перед нами стоит самый яркий представитель этого сословия.
Удивляет, что не кажется Ивану Фёдоровичу странным, что вторая операция под руководством товарища Хрекова и снова сбитый самолёт, а также трудности с поисково-спасательным обеспечением.
Вид у генерал-майора был весьма довольный. Он так и выпячивал грудь, когда его представлял Модяев и рассказывал, как этот представитель командования ТуркВО хорошо провёл предыдущую операцию, которую сам же и спланировал.
Между прочим, тогда был уничтожен известный полевой командир, с гордостью заявил Хреков.
Ну-ну, а наш командир полка чуть кони не двинул из-за прокола с обеспечением его эвакуации. Ещё и несколько человек серьёзные ранения получили.
Если бы там реально был убит один из важнейших руководителей духовских отрядов, то об этом давно уже трубили местные СМИ в лице агентства Бахтар, а замполиты выпускали бы «специальные выпуски» боевых листков.
Ерунду какую-то несут, шипел Ребров, сидящий передо мной.
Мы можем многого и не знать, Гелий Вольфрамович, шепнул я.
Томин услышал наши переговоры и жестом показал соблюдать тишину.
Итак, задач ещё много. Завтрашние цели разберёте с руководителем операции. Всем отдохнуть, подвёл черту под этим разбором Модяев и вышел из кабинета.
Возникла небольшая пауза, во время которой Хреков внимательно осматривал нас своими кабаньими глазками. Интересно теперь посмотреть, как он будет общаться с большим количеством личного состава, которое его, мягко говоря, «не любит».