Митяй, подтяни поближе несколько человек, а то эти горячие головы на заседании того и гляди драку устроят, тихо сказал я. Тот понятливо кивнул и быстро скрылся в темноте. А я вернулся на свое место.
Тут у Паши сдали нервы.
Да не отобьемся мы! заголосил он. Вы что, не понимаете? Думаете, немцы нас вот так оставят в покое? Сегодня мы отбились, а завтра они на танках приедут! И все! Конец тогда нашему Калюжному! Не попрет же Слободский на танки, спрячется в лесах, и вся недолга! А мы что? Мы-то как с вами? Думаете, они мстить не придут? Еще как придут! Сразу надо было сдаваться, я еще тогда говорил, но вы не послушали! Ну и вот
В помещении воцарилась гробовая тишина.
Глава 7
После всего никак не мог отбить привкус какой-то кислятины во рту. Мы уже и в лагерь вернулись, и поужинали, даже полкружки самогонки хлопнул, за упокой погибших ребят, а мерзкое ощущение не проходило. Паша этот Фу, до чего гадостно.
Даже не знаю, что противнее сам факт наличия вот такого вот предателя, который на голубом глазу самолично убивает хорошего человека Кольку или мелкая подковерная возня за власть в едва освобожденном селе. Да, бл*ха, у вас других дел что ли нет, кроме как перепалки устраивать по поводу того, кто будет носить кепку первого парня на деревне?
Я перевернулся на другой бок, пытаясь устроиться поудобнее. Было холодно, выделенный мне спальный мешок не то, чтобы очень спасал, но почему-то все эти физические неудобства волновали уже в меньшей степени. Притупилось. Все-таки способность человека приспосабливаться совершенно убийственная. Это в рафинированном двадцать первом веке у тебя ортопедический матрас, климат-контроль гидроусилитель и парктроник. Подсчет белков-жиров-углеводом и анализы на содержание в крови витаминов. А тут пряник засохший с горьким чаем сжевал и уже счастлив. Горячий душ? Ооооо Роскошь!
Из мутного сна я вынырнул уже где-то после обеда. Ну да, я спал, и мне все время снилось, что я ворочаюсь с боку на бок и не могу уснуть. А потом хлоп! открыл глаза, а снаружи все ложками по мискам брякают, вовсю пахнет кашей с тушенкой и Серега рассказывает какую-то очередную байку про своего шурина.
Концерт самодеятельности надо нам устроить, вот что! заявил вдруг Серега, глядя, как я уплетаю свою порцию перловки.
Ага, и танцы с притопами, огрызнулся хмурый заспанный мужик, который тоже был в моей партии спящих. Голова замотана не слишком чистой окровавленной повязкой. Нашел тоже время
Ты, Потап, не язви лучше, Серега погрозил пальцем. Ежели совсем не радоваться, то можно и вконец одичать.
А чему ж тут радоваться? Потап зыркнул в ту сторону, где мы погибших хоронили. Понятно, на что намекает.
Все мы под смертью ходим, философски сказал Серега, подперев подбородок кулаком. Вчера Колька, а завтра может и я. Так что ж теперь, и не петь вовсе? Песня она завсегда душевности добавляет.
Дело говоришь, поддержал Серегу партизан, который сегодня по кухне дежурил. Концерт это правильно. Только надо, чтобы по-настоящему. Афишу намалевать и на доске объявлений повесить.
Вот фрицы по нам и ударят, пока мы будем шансоны слушать, буркнул меланхоличный Потап.
Не ударят! уверенно заявил Серега. Я ведь по молодости в самодеятельном театре играл! Хорошо бы в нашем отряде тоже труппу сообразить. И пьесы ставить!
Труппу буркнул Потап. Слово-то какое противное.
Пойду у командира бумагу и краски попрошу! Серега больше не обращал внимания на хмурое брюзжание Потапа. Афишу намалюю, чтобы все честь по чести.
Серега поднялся и поковылял, припадая на правую ногу, в сторону штабной землянки.
Черт знает что проворчал Потап и повернулся ко мне. Ну вот ты скажи, что еще за концерт может быть? Разве подходящее сейчас время для концерта?
Если подходящего времени ждать, то можно и не дождаться, философски отозвался я. С одной стороны, самодеятельность я не очень любил, с другой Серега абсолютно прав, одичать очень легко. И сломаться от тоски, потому что вокруг грязь, холод, зима близко, а войне конца-края не видать. Нужно давать себе отдушину, иначе и жить не захочется.
Все заговорили разом. Кто-то с энтузиазмом топил за концерт и сетовал, что инструментов маловато, потому что он на пианино умеет как-то, а вот на баяне и гитаре нет. Кто-то поддерживал Потапа, что, мол, у нас товарищи погибли, нехорошо это, как на могиле плясать, получается. Кто-то пытался рассказать историю, что вот к ним в клуб однажды приехал с гастролями народный хор, а механизатор с трактористом прямо в разгар концерта драку устроили.
О чем спорим, товарищи? громко спросил неожиданно появившийся из-за дерева Слободский. Лицо бледное, в руках плотный конверт, похоже, из штаба пакет доставили только что.
О, товарищ командир! обрадованно всплеснул руками повар. А Серега к вам пошел за бумагой. Афишу рисовать!
Какую еще афишу? нахмурился Слободский.
Концерт самодеятельности он, видишь ли, хочет, язвительно проговорил Потап. Можно подумать, у нас других забот нет
Концерт? задумчиво повторил Слободский. А что? Концерт это дело. А то одичаем тут в лесах вконец Саша, можно тебя на несколько слов?