Ты что-то путаешь, дружочек, участливо произнёс Бартоломео. Никто в нижнем мире не должен знать, что вы с крушта, иначе вы там долго не протянете. Ни оружием, ни одеждой, ни привычками вы не должны выдавать в себе воздушных кочевников.
А откуда такое недоверие нижних людей именно к нашим мальчикам? поинтересовалась Келли. Они просто хотят стать мужчинами, разве это преступление? Говорят, те, кто не вернулся из Миртару, порой очень неплохо живут. И не особо прячут прошлое на панцире крушта. А вот тех, кто только с него спустился, учат всячески скрывать свою личность.
Это была неслыханная дерзость для девчонки не только явиться на уроки Миртару, но и задавать там вопросы, но Бартоломео не проявил недовольства. Он похвалил Келли за любознательность и сказал, что если недоверие простых людей ещё можно преодолеть, то подозрительность политиков никогда.
И в чём таком подозревают мальчиков Миртару ваши правители?
Ой, милая девочка, неужели не догадываешься? В том же, в чём вам стоило бы подозревать таких людей, как я, кабы не изолированность Сонной Долины. В разведке, сборе сведений о другом мире с целью его завоевать.
Это чушь! Нам не нужен нижний мир, у нас свой путь!
Откуда это знать правителям нижнего мира? Они судят вас по себе. Возможно, вы просто копите силы. С отказом от возвращения на крушт мальчик больше не вызывает интерес у королевской контрразведки. А пока пребывает в Миртару, он потенциальный шпион.
Новый урок Бартоломео сильно взбудоражил Варэка. Он потребовал, чтобы Келчи рассказал Мудрейшим обо всём, что сегодня говорил сомнительный преподаватель.
С чего это я, почему не ты?
Ну я же не жалуюсь!
Язык перед старшими отсыхает, как у твоего Лилле перед девочками?
Нет, просто правильные парни они никогда не жалуются.
А я, значит, по-твоему, неправильный парень?
Ну, чего ты начинаешь? Просто сходи и нажалуйся, делов-то!
Келчи ничего не ответил, а просто сделал вид, что Варэка рядом нет. Непоседа понял, что придётся рассчитывать только на себя.
На следующем уроке Варэк открыто посягнул на авторитет Бартоломео попробовал уничтожить его в диспуте. Но был разбит в пух и прах. Финал этой дискуссии он запомнил на всю жизнь.
Только не смотри на меня с такой ненавистью, добросердечным тоном сказал Бартоломео охрипшему от спора парню. Не я твой враг со своей грязной правдой, а юные мифотворцы со своим стерильным обманом. Не в заботе о мальчиках Миртару юноши Миртару травят эти байки, а только в угоду своему тщеславию. Ты мечтаешь, как минимум, спасти мир в своём путешествии, но героические подростки, спасающие мир, живут только в историях, сочинённых этими же подростками.
У Варэка сильно болело горло и закончились аргументы, поэтому всё, что ему оставалось, прохрипеть жалкое: «Я не верю тебе».
На самом деле ты просто не хочешь мне верить. Доказательств нет ни у меня, ни у юношей Миртару. Но почему тогда ни один из них не посетил мои занятия, чтобы бросить мне обвинение, что я лжец? Если я лгу, то оскорбляю всех мужчин общины, так почему ни один не явился спросить с меня за оскорбление? Отцы семейств слишком заняты бытовыми вопросами, Мудрейшие глобальными. А молодёжь? Пригласи любого юношу Миртару на диспут со мной он откажется под любым предлогом. Потому что знает: когда я начну его ловить на оговорках и мелких ошибках, в прах обратятся все легенды о великих воинах и охотниках, а на свет божий выползут истории о полотёрах и банщиках, уборщиках и посудомойках, воришках и попрошайках.
С того дня Варэк прекратил посещать уроки Бартоломео, но зато пристальней стал следить за тем, что тот делает в свободное время. Но уже через два дня этой слежке настал конец.
Бартоломео намеревался побродить по берегам озера, уходившего под скалу, один, но за ним увязался профессор Марти. Учёный уже тридцать лет подрабатывал учителем Миртару у круштанов в мечте изучить круштов.
А ведь вы не так просты, как кажетесь, господин Бартоломео! говорил Марти, азартно щёлкая пальцами. Вы позиционируете себя как обычного человека приземлённых интересов, но я отмечаю в вас скрытую страсть к исследованиям. Зачем вы кидали деревянные чучела с привязанными камнями в озеро? Явно не подразнить скальных жуков! Кстати, моя версия это не жуки, а такие же моллюски, как крушты. Возможно, скальным жуком становится любой крушт без круштана, когда его панцирь становится таким тяжёлым, что он не может летать.
Я всего лишь заговаривал духов воды, морщась от назойливости Марти, сказал Бартоломео. На моей родине все так делают. Не забывайте, профессор, нам весной опять погружаться в это озеро.
Бросьте, маска деревенщины вам совсем не к лицу! замахал руками Марти. Я думаю, вы пытались понять, так ли свирепы скальные жуки, как о них говорят. Нападают ли они на человека, считают ли его за добычу.
Клянусь, профессор, вы мне льстите! скрипнув зубами, заверил его Бартоломео.
Значит, и на Мёртвую гору вы ходили не с научной целью?
Абсолютно. Просто собирался поглазеть на бесхозный хитин.
Бросьте, Бартоломео! Неужели вы не знаете, почему Мёртвая гора священна?
Откуда? Я же не круштан.
Ну как же! На тех пластинах панциря, которые не подвержены наростам, круштаны ведут летопись своего крушта! Эта гора история их народа, их родовая память, их библиотека! Я не верю, чтобы такой образованный человек, как вы
Да с какого перепоя вы решили, что я образованный?!
Э-э-э я случайно услышал одну вашу лекцию. Вы дословно процитировали «Учение о неправде». Этот труд признан еретическим, и его запрещено переписывать, а оригинального издания осталось не больше двадцати экземпляров. Абы кому не выдают такие книги. Да абы кто и не понимает таких сложных книг.
Бартоломео слегка наклонил голову и с плотоядной улыбкой попросил профессора сказать спасибо мальчику.
Какому мальчику?
Который притаился в полусотне шагов, за камнем, похожим на перевернутую галеру.
Э-э-э и за что же мне его благодарить?
Если бы не он, я бы немедля проверил агрессивность скальных жуков по отношению к человеку намного более точным способом.
Бартоломео всё так же улыбался, но от этого его угрозы становились ещё страшнее. Бормоча извинения, профессор попятился, а потом припустил наутёк.
А ты, Непоседа, не забудь сказать спасибо своему другу, если, конечно, он просто немой, а не глухой вдобавок.
Лилле не немой! воскликнул Варэк, выходя из-за камня. Он просто не любит болтовни.
Зато очень любит тебя, раз не отпускает одного в опасную слежку! сказал Бартоломео, тыча куда-то за спину парню.
Лилле, если ты здесь, подай голос! крикнул Варэк, не спуская с Бартоломео глаз и на всякий случай вытащив из-за пояса топор-крюк.
Думаешь, это уловка, чтобы ты повернулся ко мне спиной?
засмеялся Бартоломео. Завязывай ты со своими мечтами о подвигах! Поймать шпиона это слишком хорошо звучит, чтобы оказаться правдой. Да, я не циркач, но и не злодей-детоубийца, как ты вообразил.
Бартоломео внезапно прекратил смеяться, и даже характерный задорный прищур на несколько секунд разгладился. Взгляд мужчины выражал, казалось, искреннее сочувствие, а голос стал тихим и грустным:
Когда вы поймёте, бедные мальчики Миртару, что я здесь единственный, кто вам не враг? И что хуже старших братьев, запудривших вам мозги сказками о нижнем мире, только ваши отцы и деды, швыряющие вас туда. Они превратили ваше взросление в муку, в испытание, которое не каждому дано пройти!
Что ты понимаешь в Миртару?! наконец подал голос Лилле, который действительно решил подстраховать Варэка, хотя тот ему и запретил. Этот обычай древний, как сама Матерь Круштов! Я лично боялся Миртару и без твоих басен, но всё равно не откажусь от него! Сомневаться в Миртару значит сомневаться в мудрости предков, а отречься от предков значит отречься от своего рода, племени и языка.