Николай замолчал на полуслове. Лицо его стало красным, будто он и впрямь долго бежал, но наконец остановился. Ноздри его раздулись, и желваки ходили, как у разъяренного борца.
А иногда хочется оборвать всё это, и заново, заново всё, только уже без ошибок. Прожить, наконец, как дело сделать, чтобы уж в последний раз. Может тогда отпустят меня! А то, веришь, надоело! Который уже раз живу, кажется, а всё одно и тоже повторяется. Не могу я изменить ход вещей, а надоело всё, до зеленых чертей! повернувшись лицом к Дэну и глядя ему в самые глаза, хрипел Коля.
Да-а, не знал я, что ты так глубоко себя закапываешь, философ прямо! сказал Денис, чтобы что-то сказать. Тебя, случайно, не Аристотель Платонович Бердяев зовут? зачем-то вставил он шутливый вопрос, хотя сам внутренне поёжился. Может быть, ты и прав, немного помолчав добавил он, но я бы не отказался разок-другой прожить точно так же, как живётся сейчас.
Каждый баран за свою ногу будет подвешен, неопределённо проговорил Николай.
Не знаю я, кто за что подвешен, но только не вижу ничего ужасного, что нам с тобой ещё раз придется прожить вот это утро, а потом этот день. Тем более Новый год скоро.
Наступит Новый год, а там мой день рождения. Мне исполнится тридцать девять, с новой обречённостью и густеющей тоской говорил Николай Степанович. А в тридцать девять я узнаю свой страшный диагноз, и как крыса начну трястись за эту жизнь, которая ничего не стоит. А потом побегу по врачам, разбазаривая огромные деньги впустую, вместо того, чтобы потратить их на какое-нибудь дело! прорычал Николай, и глаза его сделались безумными.
Да чего такое с тобой творится сегодня? испуганно проговорил Денис. С чего ты взял, что всё это действительно правда? Может, тебе только кажется. А вот отдохнешь на природе, расслабишься, выпьешь, в конце концов, настроение твоё изменится, и забудешь ты всю свою дребедень, или уж по крайней мере, станешь относиться к ней с юмором?
Хотел бы, да не получается! Как через стекло вижу, что со мной произойдет, до мельчайших деталей
Туман над домом наконец рассеялся, вместе с ним куда-то подевалось сизое сигаретное облако. Солнце, запоздало и тускло, совсем по-зимнему осветило террасу, и Денису вдруг стало заметно, как сильно постарело лицо его друга за это утро, как проявились бывшие ещё вчера незаметными морщинки у глаз, и даже седина, в аккуратно постриженных височках, стала заметнее.
Нет! Хватит философию разводить! Поехали! Пора тебе развеять свою тоску! сказал Денис, решительно. Где там шофер? Спит, как суслик! Десятый час уже пошел! нарочно громко проорал Дэн.
Сам поведу, сказал Николай, не вставая, однако, с места.
Поведёшь, значит поехали, сказал Денис и взял рыбацкие снасти Николая.
В это время вышла домработница.
Николай Степаныч, обедать сегодня во сколько будете? сдавленным голосом спросила девушка.
Мы теперь дня два не появимся, ответил было Денис, но Николай почему-то горько взглянул на него.
Может, через пару часов вернёмся уже, ответил хозяин особняка и своей тоски-печали, захлопнув дверь машины.
За рулём оказался Денис, нарочно первым занявший это место, чтобы не подвергать опасности себя и друга, который разошёлся не на шутку, и вести машину сейчас, пожалуй, не смог бы.
Вот мы сейчас с тобой на рыбалочку, потом в лес, как ребёнка уговаривал друга Денис, а там грибочки.
Какие грибочки? Ноябрь месяц, пресно отозвался Николай.
Так ведь тепло же. Снега нет. Может ещё будут? Устанешь, как собака, потом отоспишься, а уж потом домой, к Оленьке, под бочок, с видом заговорщика, подмигнул Денис.
Мы, с Оленькой, как кошка с собакой существуем! Под какой бочок? Целый год уже не спали вместе. Я даже завещание составил, по которому весь мой бизнес тебе остаётся. Просто говорить не хотел, чтобы заранее не радовать. А то бывало, как представлю, что этой корове всё достанется и прахом пойдет
После произнесённых Николаем слов, в салоне автомобиля повисла тишина. Николай молчал, впав в свою ипохондрию, которая снова пришла на смену тревожному возбуждению, а Денис не знал, как реагировать на то, что услышал. Подумав, он решил никак не проявлять своё отношение к словам друга, подозревая, что это может оказаться шуткой.
Ну, ничего страшного, чего-нибудь другое придумаем! Свет не без добрых людей, найдем у кого погреться, заговорил Денис вновь, продолжая свою мысль и делая вид, что не слышал последние слова Николая.
Надоело всё, флегматично проговорил Николай. Надоели эти девки. Я их бессмысленные рожи видеть не могу!
На рожи можешь и не смотреть, нейтрально отозвался Денис. Ну, впрочем, как хочешь. Но отдохнуть ты у меня, все равно, отдохнешь.
Не знаю, не знаю, с каким-то злорадным ехидством пожал плечами Николай.
Ну, чего ты опять придумал? Чего твое предвидение ещё намололо? начиная и вправду уставать от колиного нытья, спросил Дэн.
Я голову даю на отсечение, что мы через несколько километров попадём в аварию. Машина в лепёшку, а у нас даже царапин не останется. Зато пока обратно, домой добираться будем, на нас нападут
Хватит, хватит тоску нагонять! Так я и думал, что ты по новой начнешь придумывать свои страсти. Ничего такого не будет! сказал Денис, но внутри почувствовал холодок.
Вот увидишь, будет! Могу поспорить, что именно так всё и случится. А я не могу умереть ни от чего другого, кроме рака легких, снова выдал своё пророчество Николай Горе-Степанович.
Да бред это всё, чуть не плача говорил Денис. Я могу поспорить, что это бред! И ни от какого рака ты не умрешь, и ни в какую аварию мы не попадём, пока я за рулем. Дорога пустая, да и к тому же мы почти приехали уже. Километров пять осталось до нашего места.
Не веришь? отчаянно и глухо, спросил Николай.
Нет, конечно, неуверенно и теряясь, ответил Денис.
А хочешь я докажу тебе, что прав? Только ты уж тогда не виляй!
Докажешь? Чем ты докажешь? вконец растрёпанный, закричал Денис.
Чем? протянул Николай с жутковатой улыбкой. Ну вот хотя бы тем, что я, чего бы не делал, не смогу погибнуть сегодня, даже если специально стану лезть на рожон.
Только этого не надо, вконец испугавшись, выпалил Дэн. Хватит! Подурил и достаточно, пытаясь прозвучать твёрдо и спокойно, но всё больше паникуя, говорил Дэн.
Да нет уж, нет! Раз ты не веришь, я тебе докажу, тихо прохрипел Николай, всматриваясь в дорогу.
Верю, теперь верю, суетливо и не своим голосом согласился Денис.
Не дрейфь! Ну-ка, останови машину, со спокойной уверенностью велел Николай.
Зачем? испуганно и не останавливаясь, спросил Денис.
Да ладно, расслабься! Не бойся ничего. Останови.
Не могу я, у меня тоже предопределение. Ноги сами на педали жмут. Вот еду и еду, пока в лес не доберусь, желая вновь прибегнуть к иронии, балакал Дэн.
Хватит со мной как с дитём малым. Останови! властным тоном сказал Николай, делая ударение на последнем слове, и Денис невольно подчинился.
Остановился Дэн на пустынном перекрёстке, находящемся в неглубокой ложбине, где всё ещё белел залежавшийся утренний туман. Николай прошёлся по обочине, неторопливо оглядел ближайшие окрестности. Остановка в пути подействовала не него благотворно и успокаивающе: лицо его прояснилось, и он заметно повеселел, присев у куста шиповника. Денис, взволнованно и ожидая какого-то чудовищного подвоха, ждал, заразившись тем тревожным возбуждением, которое только что покинуло Николая. Сердце Дениса бешено билось.
Заметив вдалеке машину, приближающуюся к их перекрестку, Николай звучно выдохнул, как перед рюмкой водки, и затаил дыхание. В последний момент, когда летевший на полной скорости внедорожник был уже совсем близко, Николай шальным голосом прокричал Дэну: «Я сейчас брошусь ему под самые колёса, а он вывернется, и я всё равно не смогу погибнуть».