Сколько ты хочешь? Заплачу вдвойне, но чтобы завтра же вышли.
Толик задумчиво взглянул на Олега. Тот незаметно пожал плечами: мол, думай сам.
Ладно, решился Косорылый. По рукам.
Они с Бучеком заговорили об экипировке, а Гончар вышел на лестницу не хотел, чтобы интерполовец слышал разговор с полковником.
Нашли проводника? быстро осведомился Костюченко, едва в трубке раздался голос Олега.
Нашли. Косорылый.
И что он?
Отмораживается. Никаких подробностей.
А что наш комиссар Мегрэ?
Да разве ж это комиссар, с досадой буркнул Гончар. Рэмбо на минималках, Джон Макклейн сраный. На подвиги его потянуло. Я, главное, не понимаю зачем он в Зону-то рвется? Что он там найти хочет?
Может, думает, раз с первого раза откровенного разговора с проводником не получилось, за пару дней язык у Косорылого развяжется.
Может, и так, согласился Гончар.
А давай-ка ты, Олежек, тоже в Зону сгоняешь. Приглядишь за ними, мало ли. Я КПП предупрежу насчет вас, чтобы не задерживали. Ну, что скажешь?
А что тут можно сказать, если начальство уже распорядилось. Только обрадовать Толика. Но Косорылый вдруг заартачился.
Через КПП не пойду, не хочу свою рожу светить, уперся он и виновато взглянул на Олега понимал, что Гончар тайком в Зону не полезет, пойдет легально, а значит, придется встречаться там, в Зоне, что получалось далеко не всегда.
«Да тебя на КПП как облупленного знают!» хотел возразить Олег, но махнул рукой.
Косорылого неожиданно поддержал Бучек:
Давайте все сделаем так, как неделю назад. Вы же тогда не через КПП шли? Пойдем тем же маршрутом.
Сдвинув в сторону кружки с остатками чая, Толик разложил на столе карту.
Полчаса ушло на то, чтобы выбрать место встречи. Олег предложил точку перед мостом с пространственно-временной аномалией перед его проходом по-любому нужен отдых, но Косорылый категорично покачал головой:
Забудь про мост. Мы шли по льду у старой плотины.
И, предвидя не успевший прозвучать вопрос: «Зачем такой крюк было делать?» пояснил:
Кирдык мосту с аномалией досталось ему осенью, доски совсем сгнили.
Лед, небось, уже тонкий, заметил Олег.
Тады ой, придется через плотину, подвел итог Косорылый.
Бучек в разговор не вмешивался, но, казалось, впитывал каждое слово. «Интересно, откуда он так хорошо знает русский язык? подумал Гончар. Даже если учил в школе в его детстве все учили, то без практики уже должен бы забыть».
Одежонку надо другую справить. Косорылый кивнул на городские хайкеры интерполовца. А то у вас ботиночки на тонкой подошве.
Бучек удивленно посмотрел на свои ботинки и перевел растерянный взгляд на сталкера.
Вроде нормальные ботинки, трекинговые, произнес он. «Иронию судьбы» словак явно не смотрел.
Все правильно, поддержал сталкера Олег. Как минимум нужны термобелье, мембрана. И не смотрите, что днем тепло, ночью морозит, и сильно. Еще нужен удобный рюкзак, не с сумкой же вы пойдете.
Я разберусь, буркнул Косорылый. Сейчас сгоняем к Живчику.
Лучше к Паше, он хоть дерьмом не торгует, подсказал Олег.
У Паши дороже встанет, авторитетно возразил Толик и повернулся к словаку: Деньги есть?
Бучек показал «Визу».
Толик закатил глаза.
Эх, Европа! пробормотал он и потянулся за курткой. Разве же это деньги? Живчик твою карточку разве что в задницу засунуть может, больше некуда.
Бучек подошел к Олегу.
Получается, теперь мы с вами увидимся уже в Зоне?
Гончар изобразил вежливую улыбку:
Надеюсь, не разминемся.
Вышли они вместе. Гончар проводил взглядом две фигуры высокую Бучека и едва достающего ему до плеча Толика и уселся за руль. В голове настойчиво крутилась одна мысль: «Вот и кончились мои каникулы».
В Зоне Олег не был почти полгода, если точнее пять месяцев и двенадцать дней. Как вывел в середине октября на Большую землю Катьку с Филиппом, так больше и не ходил, а если предлагали выдумывал какой-нибудь предлог для отказа. Тех полутора месяцев, в течение которых он почти безвылазно просидел на метеостанции дочь караулил, пока она Аните компанию составляла, ему хватило с лихвой. У него тогда прожитый день за неделю шел, если не за месяц столько нервов забрал. Раз в три дня бегом до КПП забрать вещи и продукты, которые привозил Косорылый, отчитаться по телефону перед начальством, позвонить двум издерганным женщинам, считающим его самым большим негодяем на Земле, и метнуться обратно.
Дочку он не торопил. Как пообещал, что будет ждать столько, сколько потребуется, так и держал слово. Понимал, что Аните нужно время, чтобы восстановиться. Да и Катюхе тоже. Еще неизвестно, кто из них больше нуждался в отдыхе. Анита все-таки взрослый человек, за восемнадцать лет привыкла к своему странному одиночеству, а Катьке в ее шестнадцать досталось не по годам. Навалилось разом и местные отморозки, и головорезы «Меркурия», и Зона с ее причудами. И дождался в первых числах октября, когда ночами земля уже начала покрываться инеем, Катя собралась домой. «Анита сказала, что дальше справится без нас», коротко объяснила Катя, но Олег подозревал, что не только в Аните было дело. Скорее всего, Филипп заскучал по привычной и комфортной Европе.
Олег довел ребят до КПП, где их уже ждали вертолет и джип, рядом с которыми нервничали брюнетка и блондинка. Женщины молча разобрали детей, глянули недобро на Олега и, не прощаясь, разошлись в разные стороны. Блондинка с Катей к джипу, который направился в Булганск, брюнетка с Филиппом к вертолету, взявшему курс на читинский аэропорт.
Через пару дней, отчитавшись перед полковником Костюченко, Олег навестил Катю дома в Иркутске. Тем же вечером нашел Дюбеля с его прилипалами и простыми словами объяснил, как себя вести. Мартине он решился позвонить лишь спустя несколько дней, но нарвался на ледяную холодность.
Как Филипп? спросил он тогда.
Нормально, можешь осведомиться у дочери, они каждый день в «Телеграме» общаются.
А ты как?
Я тоже нормально.
Вот и весь разговор.
Как-то теперь его встретит Зона?
По дороге домой Олег заехал в контору подновить аптечку, в гастрономе закупился тушенкой, галетами и прочей снедью. Дома первым делом позвонил Кате, но разговора не получилось дочка куда-то убегала. Снял с антресолей рюкзак и большую коробку, в которой хранил шмот. Быстро уложил все необходимое и вдруг поймал себя на мысли, что не чувствует привычного волнения. Раньше накануне выхода его чуть ли не трясло от напряжения, до самовнушения доходило, чтобы успокоиться, а сейчас никаких эмоций.
Рюкзак отправился в коридор, к приготовленным на завтра берцам и куртке с эмблемой «Восточного Периметра». Настало время заняться вопросом, который Олег так и не смог для себя решить за все восемнадцать лет, что ходил в Зону. На стол легли два ножа: мощный тяжелый фултанг и легкая аккуратная финка классическая пуукко. Какой выбрать? Если бы гориллы Меркулова не отняли нож, найденный на Фолклендах, Гончар пошел бы с ним. Боевые ножи он недолюбливал, сражаться ни с кем не планировал, но каждый раз слегка тосковал, вспоминая, как тот нож лежал в руке, неощутимый, словно часть тела. Он даже попытался найти похожий, побродил и по магазинам, и по мастерским, пару раз говорил с Пашиными орлами, но ничего подобного так и не встретил.
Сейчас перед ним лежали два ножа. Один мощный, неприхотливый, матовый, с рукоятью, оплетенной паракордом. Второй легкий, полированный, изящный, рукоятка из карельской березы. Нож нужен в Зоне всегда, но какой? Каждый раз, когда он брал любой из них, приходилось жалеть, что нет другого. А когда брал оба то получалось, что один таскал зря. Угадать ни разу не получилось. Или это Зона так над ним подшучивала?
Внезапно пришла в голову мысль: вот если бы он решил придумать имена ножам, то фултанг точно получил бы мужское имя, а пуукко женское. С женщинами у Олега в последнее время ладилось не особо, и в коридор к собранным вещам отправился надежный и самоуверенный фултанг.