«Создание-то глупое» вдруг всколыхнулось, звёзды поплыли, а веки стали очень тяжёлыми и дед то ли провалился, то ли вошёл в другое измерение. Конечно в измерение сна!
Соломенную крышу деревенской хаты чуть освещала Луна и она на чёрно-синем небе казалась тёмно красной Все окна чернели, как глубокие провалы, и лишь в одном тускло мерцал как давно умирающий свет. Скрипнула дверь, и в тёмном дверном проёме чуть забелела человеческая фигура То была женская фигура в подвенечном наряде
Глава 2-я. БИВУАК
Так случилось, что и вторую главу приходится начинать с Луны, тускло освещающей табун казацких лошадей, стреноженных, со снятыми сёдлами. Сёдла с вальтрапами нужны теперь для отдыха седоков. На вальтрапы казаки ложатся, а сёдла подкладывают под голову. У некоторых казаков к походной сумке приторочена ещё попона, но она занимает много места, и её берут, в основном, зимой, чтоб согреть лошадям спины. А сейчас на всякий случай.
Огромный костёр освещал бивуак, расположившийся рядом с безымянной небольшой речушкой. Сочные берега речушки густо поросли осокой и высокими, вечно плачущими, вербами. Вербы опустили свои ветви в воду, чтоб полоскать их там, если есть вода, а когда её уже нет оплакивают старицу опавшими листьями, похожими на слезинки.
Кавалеристы повечеряли смачной гречневой кашей на сале, запивая её наливкой, изготовленной из опавших слив и яблок. Такова традиция сотни.
Сотня расположились группами на разном расстоянии от костра. Кое-кто уже громко храпел, а, не успевшие уснуть, с интересом слушали брехню балагура, щедро делящимся небылицами. Некоторые в них верили, но больше удивлялись как он мог так складно сочинять не сбиваясь с сюжета и не останавливаясь. Талант!
Все лошади кавалеристов были стреножены и мирно щипали траву. Благо противник далеко, даже очень далеко, не только по расстоянию, но и по времени.
На данный момент он противник, ещё и не определён. А если и определён, то только стороной света. Вообще-то все напасти исходили с Юга как из более горячего направления, судя по горячей крови его жителей и по условиям климата, нежели с Севера от флегматичных северян.
Есаулы с сотниками пока придумывали разные манёвры, вычисляли противника за стаканом хорошего вина и ароматом приятного табачного дыма. Не напрасно же кавалеристов выгнали из казарм, а лошадей из удобного стойла. Что-то где-то должно случиться, или просто очередной смотр и очередные учения, как захотелось есаулу или даже полковнику.
Скорее, молодому есаулу, чем немного тучному, но ещё не грузному полковнику. Полковник в последнее время, так думали, служил цепным, извините за выражение, псом и сторожем своей собственной молодой жены. Там такая краля! Если кто видел. На самом деле это было не так. Его жена имела полную свободу, которая ей была абсолютно не нужна Она любила своего мужа!
Видели её не многие, но есть и такие, что видели. Например, молодой казак, что сейчас слушает очередные байки сослуживцев и набивает табаком глиняную люльку. Табак он берёт из красивого, кем-то подаренного кисета Ну, кем? Конечно, влюблённой молодухой! То ли его суженой, то ли, не дай Бог чьей то законной женой. Бывает!
Почему-то чужая жена, как мёдом намазанная очень липкая, и в добавок очень сладкая!
Ведь говорят же другие кавалеры, что у тебя, дурачок, жена самая сладкая! Особенно в те моменты, когда ты в дальних походах. Слушай друзей своих и верь им! Врать-то они не будут.
Не успел молодой казак набить свою люльку, как раздалось, чуть ли не общее, ржание лошадей. В основном, ржали кобылицы. Как казаки определяли пол лошади по ржанию до сих спор ведутся споры с переменным успехом, но чаще там, где больше нечего делать кроме как спорить!
Так или не так, но ржали кобылицы, потому что в отдалении послышалось приближающее ржание жеребца.
Молодой казак, так и остался с не набитой до конца люлькой, и устремил свой взгляд в сторону ответного ржания. Пока там было только ночное марево. «Неужели полковник?» подумал казак и почти машинально спрятал кисет в складки седла.
Минуты через три возле костра уже гарцевал ладный, по всем правилам породы, жеребец. В его больших глазах отразилось пламя костра и прошло какой-то искрой по наблюдающим так, что по спине забегали мурашки! К чему бы это?!
Седок погладил коня по шее и тот успокоился. Потом он лихо спрыгнул, оставил на жеребце седло и уздечку, лишь связал её узлом возле ушей. Рукой потрогал коня по крупу, как бы говоря «Свободен»!
Конь отошёл метров на десять и начал щипать траву.
Кто-то из не спящих заметил
Не боишься оставлять оседланного коня? Ночной шельмец прыгнет в седло и поминай как звали! Гость улыбнулся красивой улыбкой, показывая ровные немного хищные зубы и ответил.
А ты попробуй, прыгни в седло! Улыбка его сразу исчезла, а на месте улыбки появились над губами тонкие чёрные усы. Во всей ладно скроенной фигуре чувствовался не то шутливый, не то серьёзный задор.
Если об заклад попробую, ответил тот же голос, а впустую только время терять. Сказал и отвернулся, показывая своё пренебрежение.
Почему же впустую. Играем по взрослому! Проиграешь ставишь бутылку доброго самогона, а оседлаешь коня и проскачешь четверть версты он твой! Да что там проскачешь! Усади свою задницу в седло и конь твой!
От такого пари, показалось, даже спящие казаки вскочили и пронеслось над бивуаком
Вот это да! Вот это круто! Ты землячок не духарик, часом? Спросил кто-то.
Ладно, земляки, вы здесь решайте кто пойдёт арканить моего коня, а я повечеряю. Полагаю, что уже казённую жратву вы проглотили и котёл облизали, поэтому повечеряю, тем, что день ушедший мне приготовил.
В руке у гостя оказалась небольшая торба. Её вначале не заметили, так как внимание было поглощено самим появлением интересного незнакомца. Он подошёл к костру, вынул из торбы салфетку, аккуратно постелил её на траву, потом из торбы выудил несколько молодых луковиц с зелёными перьями, краюху чёрного хлеба и внушительный кусок сала. Сало он нанизал на палаш и навесил над языками пламени. Над костром появились вспышки от воспламеняющегося жира и послышалось дополнительное шипение.
Кушал он повернувшись лицом к огню сидя на корточках, то приподнимаясь на цыпочках, то опускаясь, придерживаясь какого-то, подвластного ему пружинного ритма. Когда покушал, спрятал салфетку в торбу и тихо свистнул. Через пару минут рысью прискакал его конь. Гость спрятал торбу в притороченную суму и похлопал коня по крупу. Конь тут же отошёл.
Ну что, мужики, предложение в силе. На кону жеребец с одной стороны, и бутылка самогона с другой стороны. Ставьте самогон на кон и начнём игру. Хоть так залезайте, хоть ловите жеребца на лассо, как ловят мустангов, и он ваш! Кто смелый, господа?!
Что-то ты, мил человек, темнишь! То ли дорого ценишь бутылку самогона, или дёшево своего жеребца! сказал казак набивающий люльку. Что здесь верно?
Всё верно! На моего жеребца ты не сядешь, хоть вывернись наизнанку, даже Чёрт тебе не поможет!
При слове «Чёрт» костёр вспыхнул чуть ярче или так показалось. А бутылка самогона для узкой компании как элексир хорошего настроения.
Так уж и не поможет! Кроме твоего Чёрта есть ещё и Святой Дух. А он помогает от всех заговоров
Ну, ну! Тебя как зовут?
Петром назвали матушка с батюшкой, да так и зовусь до сих пор, а что?
Да так ничего Ну если не хотите играть на бутылку самогона и на моего жеребца, то давайте по-другому. Сыграем в двадцать одно. Петро, ты ставишь на кон свою люльку, а я золотой нет два золотых и гость вынул из кармана пухлый кисет и потряс им. Раздался звон металла. На вальтрапе Петра заблестели освещённые костром два золотых диска.