Она долго рассказывала мне о своей поездке, о море, а мальчиках и поцелуях. Сказала, что по ночам в палату залезали пацаны из другого отряда и с парой из них она занималась петтингом. Я мысленно её осудила, чтоб не завидовать, а вслух спросила:
Одновременно?
Не-е-е, хотя было б прикольно. Они оба такие красавчики. Жаль, что живут далеко, а то мы бы продолжили.
И только я хотела перебить её новостью о том, что мне стал писать Ваня, хотя сначала не планировала это рассказывать, как она вскрикнула:
О! Помнишь этого Ваню с твоего ДР?
Меня как кипятком обдало. И я только и смогла, что кивнуть.
Его за грабёж повязали. Он, небось, мой портсигар и стырил!
Я пыталась сложить два плюс два и наконец додумалась, что значило это его сообщение. И разговоры о том, что «тут» уныло. Где было это «тут» я никогда не уточняла. Была уверена, что он про свой район.
Он этого не делал!
Танька вылупилась на мой крик и отшатнулась.
Ты чего орёшь-то?..
Это ложные обвинения!
Слышь ты зачем на меня орёшь?..
Не знаю!
Я тряслась и внутри, и снаружи. И мне будто надо было, чтоб кто-то мне дал пощёчину, чтобы я перестала орать и хоть как-то пришла в себя. Радость последних дней омрачилась, и мне срочно нужно было смахнуть с неё эту грязь.
Это просто-напросто не могло быть правдой.
Он не виноват
Он спас меня от этого урода Вадика.
Он был слишком красивым, чтобы быть плохим.
Э Маш ты совсем уже, да?..
И тут я обрушилась на корточки и заплакала.
Маш Ма-а-аш
Я рассказала ей всё. Я не хотела, но как-то так само получилось. Знала, что ей нельзя доверять, потому что у неё язык хуже помела, но из меня всё вылилось наружу, и я никак не могла удержать этот поток.
Мда умеешь ты выбирать а когда он тебе написал-то?
Три дня назад, сквозь всхлипы ответила я.
М видать, смог телефон надыбать за сиги или ещё за что, она гаденько посмеялась, но ещё гаже было у меня на душе.
Девочки, всё в порядке? к нам подошла полная женщина, и мы уставились на неё, пока Танька не сообразила удобоваримый ответ:
Да-да, всё в порядке. Это личное просто.
Угу женщина огляделась по сторонам. Никто не обидел?
Мы синхронно помотали головой.
Ну хорошо она мгновение потопталась и ушла.
Её вмешательство меня чуть отрезвило. Я вспомнила, что нахожусь посреди улицы, и встала.
Давай отсюда уйдём
В парк? Танька взяла меня под руку, видимо, выглядела я не ахти.
Я кивнула.
Мы молча добрались до многолюдного парка, но, уйдя вглубь, вскоре оказались наедине. Только кое-где встречались компашки, мочившиеся в реке и жарившие шашлыки.
Танька нарушила молчание:
Ты ж больше не будешь с ним переписываться?
Я удивлённо на неё посмотрела.
В смысле?
Э Маш он типа в тюрьме
И что?
Ну-у-у как тебе сказать?
Суд был?
Она вскинула брови. А я напирала:
Не думаешь, что его взяли ни за что?
Да как бы нет у него на роже написано, что туда ему и дорога.
Ого. Так это у нас теперь в тюрьму за рожу сажают?
Маш. Не дури. Если ты так веришь в его невиновность, то он скоро выйдет, и ну блин пожалуйста. Ну а если ты неправа?
Ну а если я неправа, то что? Что он из своей тюрьмы мне плохого-то сделает? Мы с ним просто общаемся.
Она посмотрела на меня, помотала головой и перевела тему.
Глава 8
Я оказалась неправа. Его осудили на два года.
Все эти два года мы с ним переписывались, и я иногда переводила ему деньги прямо в вк. Он никогда не просил. Просто мне хотелось ему помочь.
Он много рассказал о своей жизни и детстве. И я его понимала.
Он рос без отца, а мать выпивала и часто поднимала на него руку. Она заставляла его воровать в магазинах, потому что на ребёнка никто не подумает, а даже если и поймают, то ничего ему за это не будет несовершеннолетний.
В итоге, это был единственный способ заработка, который он знал. Говорил, что у него развилась клептомания, хотя написал это слово, как обычно, с ошибками.
Время от времени я постила на стене пдф-ки учебников по грамматике и орфографии в надежде, что он решит подтянуть родной язык, пока всё равно не особо-то занят. И радовалась всякий раз, когда замечала правильно написанное слово. Однако я просто видела, что хотела, потому что в целом в его манере письма ничего не менялось.
Временами мне хотелось всё прекратить. Прекратить наше общение и перестать помогать ему деньгами. Но я представляла, как ему там плохо. И смотрела на то, что происходило вокруг меня. Отец, конечно, опять начал пить, и дома находиться было просто невыносимо.