З-завтра?
Рыжий кот прыгнул на колени Тамаза. Шах взял золотую цепочку с рубинами, окруженными бриллиантами, и протянул ее мне.
Завтра.
По пути в свою комнату я ущипнула себя. Нет, это был не сон. Это было все равно что разбить корабль в шторм и очнуться на острове, а потом найти там деревья, на которых растут изумруды.
Мысли проносились в голове, как колесницы, и вдруг прямо передо мной выскочил толстый черный кот. Я растерянно уставилась на него. Скользкий хвост, лапы как ручонки, круглые уши это был не кот, а крыса! Крыса с выпученными глазами, злыми будто я убила ее брата.
Прежде чем я успела закричать, из-за колонны выскочил евнух Самбал и смахнул крысу метлой. Я пригнулась, и крыса пролетела над моей головой, врезалась в стену и приземлилась на бок. Ее уродливые лапы затряслись в воздухе, потом подергивания замедлились, и крыса затихла.
Получилось Да! радостно вскричал Самбал. Наконец-то этому отродью Ахрийи пришел конец!
Самбал взял мою руку и потряс головой взад-вперед, покачивая бедрами, а потом дважды меня покрутил. Отпустив меня, он танцующей походкой на цыпочках двинулся по коридору, плавно, как на волнах, разводя руками, пропуская шаги и напевая что-то на странном языке. Но звучало это мелодично и довольно весело.
Кажется, сегодня у многих из нас была причина запеть кроме этой крысы. Бедный зверек умирал со страдальческими глазами.
Я вернулась в свою комнату и перерыла весь шкаф. Ни одно платье не вызвало радости, и поэтому я отправилась на Большой базар. Проходя через сад к воротам, я заметила человека, которого уж точно не хотела бы видеть, Хадрита, в парче и с небрежно повязанным бордовым клетчатым кушаком.
Я опустила глаза, пытаясь сделать вид, что не замечаю его. Но Хадрит свернул в мою сторону и сказал:
Я искал тебя, милая. Где ты была?
Я старалась избегать его взгляда, он всегда был так проницателен.
У меня был тяжелый день.
О, я знаю. Ты скакала туда-сюда между нами и лагерем твоего брата. Ты, похоже, лучше меня справляешься с отцовской работой. Ты могла бы стать первой женщиной Великим визирем.
Смех Хадрита обратился в издевательскую усмешку. Пусть теперь насмехается сколько угодно, завтра я буду выше него.
Я сейчас занята, ответила я. Было приятно поговорить и все прочее, но если ты не против, мне надо идти.
Он приподнял пальцем мой подбородок, глядя сверху вниз твердыми, как алмазы, глазами.
Приходи ко мне перед вечерней молитвой.
Я правда не могу сегодня
Это очень важно. Очень и очень.
Хадрит, я бы пришла, но.
Разве я не сказал «очень важно»? Или ты не любишь меня? Почему ты отказываешься?
Он скрестил руки на груди.
Хорошо, я зайду. Но не смогу остаться надолго.
Ну, вот видишь? Упрямство со мной не работает. В будущем побереги свои слова и мое время.
Мне хотелось обозвать его сыном тапка, как сказали бы в силгизских краях, но я решила проглотить раздражение и заняться своими делами.
На парчовом ярусе Большого базара, обнаруженном в конце утомительного подъема, портной снял с меня мерки и пообещал изготовить ближе к полудню нечто великолепное. Огромное разнообразие тканей, украшений и образцов потрясало мой и так утомленный мозг, и поэтому я позволила выбирать ему. Поскольку все состоится уже завтра, большой свадьбы не будет, только символическая церемония, но мне все равно хотелось выглядеть лучше, чем когда-либо. Празднества устроят, когда Кярс вернется и узнает, что девушка, которую он когда-то называл «тупой дикаркой с лапками-тростинками», теперь стала его женой. Хотя это было не самое худшее из того, что он говорил. «Ты же знаешь, я в любой момент могу тебя взять. Просто я тебя не хочу». К счастью, с возрастом он оставил свои насмешки.
Я покинула Большой базар и пошла на площадь Смеха, чтобы получить от Эше стихи нужно было как-то успокоиться после произошедшего. Однако его медный трон на помосте был пуст. А витиеватый вздор от прочих поэтов меня не интересовал, так что, когда село солнце, осветив облака красным, я, как человек слова, направилась во дворец Хадрита. Гулямы остались дожидаться у входа, а я вошла внутрь.
На полу гостиной на парчовых подушках расселось пестрое сборище: Хадрит с кальяном во рту; Озар, тоже курящий; крысобой евнух Самбал, жующий кунжутные зерна; и, что самое удивительное, Эше, мастер оскорблений.
Что все это значит? спросила я.
Сядь. Хадрит щелкнул пальцами, и к нему приблизился мальчик-слуга. Подай то, что она пожелает. Что ты хочешь?
Знать, что здесь происходит.
Что ж, ты это совсем скоро узнаешь. Ты не куришь, Сира?
Покачав головой, я перевела взгляд на Эше. Он полулежал на подушке и ел белый виноград.
Почему ты здесь?
Понятия не имею, ответил Эше. Но я никогда не отказываюсь от гостеприимного приглашения, особенно знатных вельмож.
Сира любит шербет, сказал Хадрит мальчику-слуге. Ее любимый малиновый.
Ненавижу малину, недовольно поморщилась я.
Хадрит выглядел так, будто только что ушиб палец на ноге.
Да? Тогда масала?
Ты что, позабыл, откуда я родом? Просто прикажи принести мне апельсиновый или тамариндовый.
В нетерпении и настороже из-за этого сборища, я уселась на расшитую блестками подушку рядом с Эше.
Теперь, когда все здесь, произнес Хадрит, я могу начать. Но во имя Лат с чего же начать? Трудно даже выбрать слова, так что скажу все как есть. Я считаю и у меня есть этому доказательства, что сейчас, в этот самый момент, во дворце существует клика, замышляющая свержение шаха, и не могу поверить, что говорю такое, во главе этой клики стоит колдун.
О святые так неожиданно. И совсем не то, что я хотела бы слышать за день до свадебной церемонии.
Но почему удивлена только я? Эше продолжал кидать в рот виноградины. Озар булькал кальяном, а Самбал с громким скрежетом жевал семена.
Что ж, большинству из вас это уже известно, продолжал Хадрит, всем, кроме Сиры и Эше. Так что эта речь на самом деле была предназначена только вам двоим. Я надеюсь, что все понятно.
Что тебя привело к подобному заключению? спросила я, глядя на настенный ковер с изображением дракона, извергающего пламя на собственный хвост. Хадрит упоминал, что это был подарок султана Абистры, преподнесенный во время торговой поездки.
Госпожа. Самбал проглотил свои семена. Я видел во дворце кровавые руны. Хорошо скрытые, но они повсюду.
Кровавые руны?
И я тоже видела одну, выпалила я. В купальне!
Это еще не все, вмешался Озар. Кто-то пытается изобразить все так, будто я хочу войны с твоим братом и его племенем. Человек, написавший и поставивший печать на письмо о расплате за ваши грехи, мой бывший писец, и я сам рекомендовал его в канцелярию шаха. И хотя всем известно, как я сокрушал своих конкурентов в торговле пряностями, я не убивал тех силгизских купцов.
Но для чего им винить тебя? спросила я. Как это поможет им свергнуть шаха?
И последнее, продолжал Хадрит. Твое племя прямо сейчас стоит лагерем за стенами. Но что, если ночью, пока мы спим, городские ворота внезапно откроются? Знаешь, кто охраняет стены Кандбаджара?
Разумеется. Гулямы.
Хадрит кивнул.
Все события связывает один человек. Один хитрый и злобный выскочка, за последний год набравшийся сил и влияния. Да, я говорю не о ком другом, как о паше Като командире аланийских гулямов днем, интригане и колдуне ночью.
Честно говоря, я с трудом могла уловить здесь связь.
Ну а если это Като, для чего ты просил меня поместить новую рабыню в гарем Кярса?
Озар выпустил струйки дыма и сказал:
У Като есть помощники. В гареме. Как еще он мог проникнуть туда и написать там свои руны?
А для чего эти руны? спросила я.
Эше откашлялся:
Так, теперь вижу, что меня пригласили не только для того, чтобы пробовать вино и фрукты. Он сел прямо, высоко подняв подбородок. Я считал, что ты, Хадрит, просто очередной интриган, изготавливающий гранатовый сок без гранатов. Но теперь понимаю, что ты немного умнее, чем кажешься.