Поводов для радости нет, и я уже не твой князь. Все, что нужно, ты от меня узнал, отпусти теперь, хранитель, пора, тот, кто еще несколько дней назад был ригаль-эш Киградеса, лишь качнул головой. Более никак чувств не выказал. Да и не владели они больше князем с прежней яркостью, осталась лишь бледная тень, скорее воспоминание о прежних переживаниях и долге.
Ты не хочешь дожидаться явления наследника?
Нет. Чейр приведет его, а остальное твое бремя. Отпусти меня, пора, призракам ушедших, не назначенным к службе, не место близ живых.
Быть посему, согласился Ивер и прищелкнул ногтями с кардинально черным маникюром, развеивая чары призыва.
Призрак Гвенда истаял. И Ивер был готов поклясться, что в последний миг на грани между уходящим и грядущим умиротворенный лик князя исказило искреннее изумление с толикой чистого злорадства.
Глава 1. Скорая подъездная помощь
Из распахнутой на площадку двери до нас с Лёном ударной волной донесся вопль:
Кто-нибудь, помогите! Мама!
Сашка! Это орала Сашка Попкова. Наша соседка-пятиклассница с третьего этажа.
Чего стряслось? первым рядом с истерящей девчонкой оказался Лён и тряхнул ее за плечи, пытаясь привести в чувство.
Мамка руку расхватила, кровь никак не унимается, и перекись кончилась.
Лирка, давай, это по твоей части, живо отреагировал братец.
Я-то «давай», а ты мухой за губкой гемостатической, скомандовала и я, до конца не веря в свои силы, и ухватила паникующую Сашу за локоть: Веди куда надо. Будем первую помощь оказывать!
Дрожащая как осиновый лист девчонка крови, что ли, боится или за маму перепугалась? привела меня на кухню, где дела шли скверно. Все вокруг на обычно чистенькой кухоньке было перевернуто вверх дном и заляпано кровью. Особо нож-тесак, тушка сырой курицы и пара пустых бутыльков с перекисью водорода. (Явно пытались кровь остановить!) В центре хаоса с большими глазами, полными паники, пыталась полотенцем замотать руку от запястья до локтя Лидка, то есть Лидия Малышкина, мама Сашки, шапочная подружка моей родительницы. Безрезультатно. Когда-то чистенькое полотенчико с веселыми утятами уже было красным и промокшим насквозь.
Так, Лида, полотенце снимай, руку давай, лечить буду! скомандовала я.
Алира? Ты разве доктор? удивилась Лида и выпустила полотенце из испачканных кровью пальцев.
Руку давай, о моей профессии потом поговорим, рыкнула я, сцапав руку самострельщицы. Пригляделась. Расхватила она конечность капитально: глубокий порез шел прямо от запястья до локтя. Это ж надо было так! Вместо курицы чуть себе потрошение не устроила с расчлененкой.
Поднеся к губам подрагивающую руку, зашептала:
На море-океане, на острове Буяне лежит бел горюч камень Алатырь
Старый заговор из потертой книжки, прочитанной от скуки в деревне у бабушки Наташи, почему-то врезался тогда в память. Единственный из вороха. Остальные сразу показались откровенной ерундой. А этот сам на корочку записался, заучивать не пришлось. Записался и на язык тоже сам лез, стоило только кому-нибудь раскровить руку, ногу или даже нос.
Когда в первый раз сама на себя применила, ненароком распахав ногу бритвенным станочком в попытке удалить максимум волос за минимум времени (фильм начинался!), удивилась, но особого значения не придала. Мало ли, случайно получилось. Когда нашему младшему братишке Даньке после возни с соседскими ребятами кровь унимала из расквашенного носа, тоже не особо верила. Просто успокоить ревущего братца надо было. Но потом Ленька голову разбил, навернувшись с прогнившей лестницы в подвале гаража. Пол бетонный, штыри железные, я здорово перепугалась. Кровь не просто сочилась, она ручьем текла. Текла, пока я пару раз тот заговор не прочла, на третьем она уже едва сочилась. А как я закончила шептать, так и вовсе перестала течь. И зажило еще быстрее, чем обычно. На Леньке вообще все как на собаке заживает, а тут и вовсе за пару дней даже следа не осталось.
Вот и сейчас, едва руку Лидки в свои взяла, как привычные слова заговора сорвались с языка. Один круг, второй, третий. На втором круге из пореза у бедолаги капать перестало, на начале третьего даже сукровица не сочилось. Сашка, стоявшая рядом, как статуя паники, неуверенно выдохнула, боясь спросить вслух: сработало или нет.
Лён вихрем влетел на кухню с заказанной губкой в пальцах.
Как вы тут? «Скорая» уже, вижу, без надобности! Но в травму все-таки смотайтесь, такси вызовите, живенько прихлопнув на порез полезную штуковину, гарантированно останавливающую кровь и ускоряющую заживление, весело посоветовал братец.
А ва о спасибо, не знаю, как ты это сделала, Алира, ничего ж не помогало, но спасибо огромное, волшебница! красноречиво ответила Лидка, а разрыдавшаяся от облегчения Сашка обхватила мамку со стороны здоровой руки и тоже затараторила взахлеб:
Спасибо-спасибо-спасибо!
Пожалуйста, я пожала плечами. С одной стороны, было чуть неловко от бурной благодарности. С другой Лидка и впрямь могла пострадать серьезно, пока бы нашу порой очень «скорую» помощь дожидалась. Закон западло он такой. Потому я лишь пояснила: И не волшебница я, письма из Хогвартса не было. Это просто старый заговор здорово помогает, обращайся, если что. В общем, долечивайтесь! Мы с Ленькой побежали, а то в универ опоздаем, ответила я, споласкивая окровавленные руки под краном.
И мы с братцем снова стартовали.
Хлопнув дверью подъезда, Ленька глянул в транспортное приложение и выпалил:
Маршрутка на углу, ходу, Лирка, ходу!
Пришлось поднажать. В принципе, бегать я даже люблю, но не за машинами. Я ж не собачка Жучка, все радости которой хорошенько побрехать на колесный агрегат, догнать и задрать лапку. Но опаздывать не хотелось, потому до точки «Х» мы успели чуть раньше маршрутки и сразу ввинтились в отъехавшие двери. О том, чтобы сесть, конечно, и речи не было, но семь остановок на ногах и потерпеть можно. Зато, как говорится, «пять минут страха, и ты на месте».
Глава 2. Хвостатый
День учебный промелькнул привычной суматохой. Все было как обычно, но в то же время нет. Была одна мелочь. Почему-то я то и дело передергивала плечами и вытирала лицо. Казалось, будто на кожу противная осенняя паутинка налипла и вдобавок за шиворот свалился ее творец крохотный паучок, который сейчас бегает у меня между лопаток. Мерзкое ощущение. На перерыве я даже не удержалась, сходила в комнату задумчивости и почесалась о косяк в кабинке. Не помогло! Чувство «паучка и паутинки» так за весь день и не прошло.
Может, я с ума схожу или банально не выспалась? Нечего было за книжкой засиживаться до двух ночи. Сама виновата. Читатель я запойный и всеядный. Как что под настроение попало, пока не прочту от корки до корки, не успокоюсь. Правда, пока ищу новый объект вожделения, в корзину могу отправить пару-тройку десятков не зашедших историй. Причем какую-нибудь из этой кучи сама же вытащу через месяц-другой и с восторгом зачитаю. В общем, да, я псих и горжусь этим!
Леньку мой процесс выбора очередной книжки здорово смешит. Он порой нарочно рядом трется и мерзко хихикает, зараза. А я его еще до сих пор не убила за это просто потому, что лень отвлекаться бывает от ритуального поиска и бежать догонять братца, чтобы задушить. Он ведь бегает чуток быстрее меня и лучше прячется. С поры детских игр знаю!
Кстати, читает Ленька исключительно тадам! не боевички с кровищей или фантастику, как сверстники, а исключительно классику и, главное, чтобы описаний природы побольше было. Короче, Паустовский и Пришвин его кумиры. В школьной библиотеке, помню, в первом классе его от полки с Бианки и Сладковым оторвать было невозможно.