Хочешь, покажу тебе кое-что?
Девочка не обратила на него внимание, по-прежнему не сводя глаз со сцены.
Правило номер двенадцать, тем временем произнесла Мэйберри. Вам запрещено покидать спальни после девяти вечера
Смотри, смотри, настойчиво проговорил Аладдин и сунул руку в карман. У меня волшебная лампа.
Ну да, конечно, фыркнула девочка, даже не посмотрев в его сторону.
Высокий светлокожий мальчик с рыжими волосами, сидевший рядом с Аладдином, усмехнулся.
Удачи тебе. Это Кима, принцесса Мейденвейла. Все парни хотят пригласить ее на Снежный бал, включая Гефеста.
Он кивком показал на дальнюю часть скамейки, где сидел мускулистый смуглый парень с бритой головой и ярко-зелеными глазами. Остальные мальчики-всегдашники осторожно косились на него, мечтая снискать одобрение, хотя сам Гефест вообще не подозревал об их существовании.
А это значит, что у тебя нет ни единого шанса, предупредил Аладдина рыжий мальчик.
В этом он был неправ, потому что теперь, когда у Аладдина была волшебная лампа, он мог пожелать все, что угодно, в том числе победить Гефеста в борцовском поединке или пойти на Снежный бал с принцессой Кимой. Но, с другой стороны, это казалось еще более неправильным: теперь, когда Аладдин мог завоевать принцессу с помощью лампы, он твердо решил сделать это без ее помощи.
Он снова повернулся к Киме.
Клянусь, это волшебная лампа. Прямо из Пещеры Желаний.
Кима вздохнула.
Нет, это не она, потому что Пещеру Желаний пытались найти все, включая моего отца, но найти ее невозможно. Так что можешь врать сколько угодно, но меня ты не обманешь, потому что у лжи есть особый запах, а у тебя изо рта начинает вонять.
Аладдин залился краской и стиснул зубы.
Значит, придется на самом деле тебе показать.
Он поднес руку к лампе, чтобы потереть ее
Эй, ты! послышался резкий голос со сцены.
Все и всегдашники, и никогдашники повернулись к Аладдину.
Мальчик замер, словно кот в попытке слиться с землей.
Кима ухмыльнулась.
Ты хотел чем-то с нами поделиться? хмуро спросила профессор Мэйберри.
Нет, ответил Аладдин.
Он говорит, что у него волшебная лампа! крикнул рыжий мальчик, сидевший справа.
Лампа из Пещеры Желаний! засмеялся другой мальчик, слева, который подслушивал их разговор.
Ученики обеих школ смеялись и улюлюкали.
Гефест посмотрел на Аладдина с жалостью.
У меня есть лампа! И в ней джинн! гневно воскликнул Аладдин и высоко поднял лампу, но смех лишь усилился. Всех новичков объединило одно желание: посмеяться над дурачком. Аладдин вскочил на ноги и повысил голос. И когда я загадаю первое желание, я превращу вас всех в лягушек! Вот тогда вы попляшете!
Будем надеяться, что до этого не дойдет, послышался мужской голос.
Все в театре замерли, даже оба декана.
В зал вошли Директора-близнецы. Злой брат с торчащими белыми волосами и молочно-бледной кожей, добрый с теплым взглядом и взъерошенными волосами, оба в одинаковых синих мантиях. До Аладдина доходили слухи о бессмертных подростках, которые правили школой и защищали Сториана перо, писавшее сказки Бескрайних лесов. Но сейчас, в их присутствии, он чувствовал силу их светлых глаз. Глаз, направленных прямо на него.
Отдай ее мне, приказал добрый брат.
Аладдин не посмел отказать, хотя и почувствовал себя ужасно, расставаясь с лампой. Он отдал свое сокровище.
Добрый Директор осмотрел ее, затем посмотрел на брата-близнеца и протянул лампу обратно Аладдину.
Подделка. Не стоит и сомневаться.
Злой Директор глянул на лампу через его плечо, тоже совершенно без интереса но затем вдруг изменился в лице. Его глаза блеснули, словно лед пошел трещинами.
Не согласен с тобой, брат, сказал он и забрал лампу, не дав Аладдину до нее даже дотронуться.
Добрый Директор удивленно посмотрел на злого, но брат уже прошел вниз по проходу, протянул лампу декану Хамбургу и довольно громко прошептал:
Заприте ее в своем кабинете, там, где никто не сможет до нее добраться.
Декан Хамбург сердито взглянул на Аладдина.
Слушаюсь, директор Рафал.
Доброго брата эта сцена, похоже, сбила с толку. Он спросил близнеца:
Что теперь произнесем наши приветственные речи, или же будем досматривать вещи и других учеников на случай, если кто-то из них протащил в школу Святой Грааль?
Безусловно. Говори первым, ответил Рафал. Ну, знаешь, раз уж Сториан на твоей стороне.
Райен сжал губы.
С таким отношением может быть, он и прав.
Оба Директора уставились друг на друга, затем посмотрели на учеников.
На одного из учеников.
Но Аладдин не заметил их взглядов мысли мальчика занимал только один вопрос.
Как пробраться в кабинет декана Хамбурга?
И Злой Директор, похоже, обрадовался этой мысли, потому что улыбнулся Аладдину именно в тот момент, когда тот задумал план.
Глава 6
Дразнить вора это в принципе не очень хорошая идея, особенно вора, который считает, что ты у него что-то украл.
Раз профессор Хамбург декан Школы Зла, это значит, что его кабинет находится в западном крыле особняка, а это значит, что Аладдин должен выбраться из комнаты, тайком добраться до крыла, занимаемого Школой Зла, найти логово Хамбурга, украсть у него лампу и при этом не попасться. Задача казалась почти невыполнимой даже такому нахальному оптимисту, как Аладдин. К счастью, спальни Школы Добра после отбоя не охранялись, учителя верили в добродетельность своих учеников. Так что вскоре после полуночи Аладдин на цыпочках прошел мимо спящих соседей по комнате, вышел в коридор и направился к лестнице
И остановился.
Гефест и Кима сидели на ступеньках примерно на середине лестничного пролета и играли в карты. Гефест был одет в обтягивающую майку без рукавов, а Кима в фиолетовую пижаму такого же цвета, как и ленты в волосах. Они не говорили и вообще не издавали ни звука, но судя по тому, какими взглядами они обменивались после каждой разыгранной карты торжествующими, улыбающимися, все выглядело даже романтичнее, чем если бы он застал их за поцелуем.
Аладдин гневно фыркнул, и двое всегдашников вытянули шеи, но Аладдин, сжимая кулаки, уже спешил к задней лестнице. Он хотел ворваться в кабинет профессора Мэйберри и наябедничать на нарушителей правил; он хотел, чтобы этих высокомерных голубков наказали. Но, поскольку он тоже тайком выбрался из спальни, причем замышлял куда худший проступок, оставалось лишь проглотить обиду и придерживаться изначального плана.
Как она могла выбрать этого напыщенного придурка с мертвыми глазами вместо него? Как можно быть такой предсказуемой? Аладдин резко вдохнул. Кима такая же, как все в Шазабе. Тоже не ценит ни его, ни его достоинств.
Неважно.
Скоро он вернет себе лампу, и принцесса Кима будет принадлежать ему.
Неважно, как именно он заполучит ее любовь. Важно, что все увидят, что он достоин ее любви. Он станет таким же, как Гефест: желанным и оцененным по достоинству, причем не только в чужих глазах, но и в собственных.
Но сначала надо добраться до кабинета Хамбурга.
Аладдин поспешно сбежал вниз по лестнице, пересек фойе, направляясь к лестнице западного крыла
И замер.
Мэйберри.
Она шла широким шагом из столовой, одетая в бархатный халат. Из шоколадного пудинга, который она взяла, чтобы перекусить на ночь, торчала ложка.
Она подняла голову и вот-вот должна была увидеть Аладдина
И вдруг декан замерла, словно обращенная в камень. Ложка, которую она поднесла ко рту, так там и застряла.
Он ждал, пока она двинется, но Мэйберри просто стояла и смотрела куда-то мимо него.
Аладдин протянул руку и коснулся ее лица. Кожа теплая, пульс сильный. Но она не дернулась и не двинулась ее тело было неподвижным, как статуя.