Коробки с ампулами не то! Снова одни серые картонки, но в них одноразовые медицинские шприцы. Взяв один из небольших и запечатанных коробков, повертев его в руках, девушка поняла, что всё таки нашла именно то, что искала. Внутри зазвенели стеклянные ампулы. Положив на стол ту коробку, и открыв её, Соловьёва замерла, когда услышала: «Эй». Та резко развернулась назад, снова вслушиваясь: «Я здесь». Аня не спуская глаз с операционного стола, стала его обходить. На белой простыне, которой тот был накрыт сверху, виднелся отпечаток ладони кровавого цвета. Пройдя немного дальше, девушка увидела военного, который сидел на полу, вытянув вперёд свои ноги. Его всего трусило, противогаз был снят и находился у него на коленях. Левая рука по локоть была оторвана, а из локтевого сгиба наружу торчали фрагменты от кости и разных жил вперемешку с рваным, бледно мятным резиновым материалом. Выше находился армейский ремень, который выполнял роль жгута, обжимая оставшуюся часть руки. Но кровь всё равно стремительно продолжала капать на пол.
Пригнись, не шуми только! с трудом и медленно выговорил неизвестный военный, кашляя и сделав резкий плевок кровавым сгустком на пол.
И тут снова стали доноситься эти звуки, которые до этого были слышны, когда она зашивала рану Саши. Только теперь этот шум был уже совсем рядом, и казалось, всё ближе и ближе. Солдат жестом оставшейся руки стал показывать той, чтобы она пригнулась со словами: «Это снова оно!». Большие, глухие шаги и протяжный звук волочения одновременно доносящийся вместе с ними. Анна поняла, что забыла забрать свой автомат, который оставила на холодильной камере рядом со входом в операционную. Шаги стихли напротив дверного проёма помещения. Тот, кто их издавал, будто бы что то услышал. Она чувствовала как за её спиной с другой стороны хирургического стола кто то стоит. Волосы на голове медсестры стали дыбом, когда послышалось отчётливое шипение. Какое то ритмичное, что напоминало отдалённо шум, который издаёт порошковый огнетушитель во время распыления. Та повернула голову и посмотрела на изувеченного военного, который закатил глаза под самый лоб и вообще перестал дышать. Медсестра решила, что он уже мёртв. Только с обрубка его руки багровые капли то и дело падали на перевёрнутый металлический почкообразный лоток для стерилизации больничных инструментов, что лежал на полу. Но, в абсолютной тишине, звук ударов капель крови о металлическую посуду был очень отчётливо и выраженно слышен. Соловьёва смекнула, медленно и осторожно подставив свою ладонь под капающую жидкость. В операционной воцарилась тишина. Топот и звук протаскивания чего то снова возобновился, но теперь уже отдаляясь дальше. Раздался очередной хлопок в конце коридора хирургии, будто по дверям сделали резкий удар. Аня дёрнулась от испуга, когда солдат повернул к ней голову и открыл глаза: «Эта тварь реаги реагирует на шум. Зрения у неё вроде бы нет, я во всяком случае не видел. Некоторые инфицированные мутируют. Не знаю, с чем вообще связаны эти мутации. Образцы нам собрать так и не удалось. Знаю одно, передаётся инфекция путём непосредственного воздействия на живые клетки. Укус, рана, царапина всё! Как мне сейчас. И у всех по разному. У кого то через час начинается эта невменяемость, у кого то только через несколько часов. А у нас приказ от министерства обороны стрелять во всё, что представляет угрозу и препятствует сбору образцов. Нас положили, придёт более вооружённая группа мы это так, разведку провели, обосрались, теперь не нужны».
Откуда эта инфекция? Вас же перед боевым заданием должны были проинформировать?
Военный продолжал рассказывать, даже не обращая внимания на вопросы Анны: «Никто и ничего пока не знает. Эта тварь всего меня всего покалечила своей «клешнёй» сраной. Из моего бойца просто отбивную сделала. А потом подняла его за голову своей лапой и высосала как пылесосом его содержимое черепушки. Вон, глянь! Дыра в его противогазе диаметром чуть меньше самой башки. У этой мерзости что то внутри этой «клешни» находится. И меня также схватило оно за руку, конечность моментально перемолотило, как будто в жернова попал. Давай так, девочка, я уже труп. У этого «чуда эволюции» с одной стороны тела вроде одни ошмётки мяса поверх скелета человеческого, с другой стороны огромные наросты. То ли мышц, то ли ещё чего то, с ручищей огромной. Я с десяток попаданий из автомата сделал по этим наростам, так оно даже не остановилось».
Какие ещё наросты? Вы о чём? У вас жар сильный, крови много потеряли, надо
Замолчи и послушай! Я заметил, что с той стороны, где наростов нет, между костьми таза и рёбрами что то внутри есть. Мерзость, барахтается там вперемешку с кишками. Это место открыто более менее, и можно попытаться засунуть туда гранату. Вот ты мне и поможешь! Только нужно будет очень быстро сделать это. Перед тем как тварь начинает шевелить рукой огромной, то этот червь моментально прячется. Я слышал с твоим голосом на пару ещё и мужской. Знаю, что он ранен, и видно хорошо ему досталось, раз ты тут одна лазишь! Если выбраться хотите, то я вам помогу. Это существо вас не выпустит, а этот вариант должен сработать!
Послушайте! Мне нужно привести в чувства Сашу. Он полицейский, вооружён. Я ведь просто медсестра
Ну так помоги и себе, и ему! Слушай, что тебе говорит тот, кто был вместе с вооружённой до зубов группой. Выйди, взгляни на моих ребят! Ещё минута и я отключусь от кровопотери. Найди укрытие, чтобы после взрыва сразу рвануть к своему дружку. И выбирайтесь, пока есть время. А теперь помоги мне устроить засаду на этот уродливый кусок мяса!
Соловьёва была в шоке от услышанного, не понимала вообще, о чём тот ей говорил. Всё это конечно могло показаться полным бредом, но после того, как люди стали раздирать зубами друг друга, это уже было далеко не чушью. Солдат попросил помочь привстать, после чего Анна, обхватив его за торс, с которого сочилась кровь аж до самых колен защитного резинового костюма, помогла тому дойти до места так называемой «засады». Вояка стал за одной из стен хирургического отделения таким образом, чтобы быть ближе к левой стороне туловища заражённого. Он выдернул зубами кольцо из гранаты, и крепко сжал её в ладони уцелевшей руки. Соловьёва сломя голову понеслась обратно в операционную за своим «АКСУ». И стоило ей только прикоснуться к автоматному рожку, как раздались жуткие и пронзительные крики неизвестного солдата: «Эй! Ублюдок! Я ещё жив и жду тебя! Где же ты?».
Спустя всего лишь нескольких секунд возникшей и пронизывающей до самых мурашек тишины, раздались шаги, доносящиеся со стороны лестничной площадки. Автомат зацепился металлической лямкой ремня за решётку конденсатора, что находилась с обратной стороны холодильной камеры. Аня в спешке и растерянности стала дёргать оружие на себя, которое никак не получалось забрать: «Нет! Да чтоб тебя!». Саша резко открыл свои глаза, услышав последние слова, которые кричал однорукий военный: « ЖДУ ТЕБЯ ГДЕ ЖЕ ТЫ?». Он быстро приподнял голову с подголовника больничной кушетки, и увидел, что Ани тут нет. Резко подхватившись, тот упал на пол, приземлившись прямо на локти. Полицейский зажмурился и сделал глубокий выдох от невыносимой боли в своей левой руке. Токарев ещё даже не до конца пришёл в чувства, но это его не останавливало, ведь Соловьёва пропала, а какой то больной на голову ублюдок орёт полную дичь на всё хирургическое отделение. Александр схватил ручной пулемёт и открыл двери с такой силой, что чуть не оторвал ручку. После громкого хлопка двери в конце отделения распахнулись в стороны и появился странный, непропорциональный по размерам силуэт. И когда эта фигура стала двигаться и проходить мимо открытых дверей одной из палат, то на неё попал бледный свет из окна.