Зараженный, находящийся на полу, приподнял немного голову вверх после услышанного звука и слегка повернул в левую сторону. От его подбородка и до самого живота растерзанного тела сотрудника больницы тянулась кишка, с которой на пол падали капли крови. Тот смотрел своим взглядом в стену, при этом фыркал ртом. Его левый глаз судорожно дёргался, пытаясь на чём то сфокусироваться. Но он снова наклонился к обезображенному туловищу и продолжил пожирать внутренности. Александр и Аня продолжили тихо и медленно шагать в сторону лестницы. На их пути оставалась ещё одна больничная палата. Дверь и в ней, как назло, также была открыта. Но внутри никого не было. Блестели металлические душки двух кошек, а на линолеуме, рядом с перевёрнутой капельницей лежало алюминиевое ведро, из которого вытекла целая лужа воды. На тумбочке находились чьи то вещи и прозрачный пакетик с оранжевыми апельсинами. И из под этого пакета с фруктами торчал смартфон в чехле чёрного цвета, лежащий задней частью корпуса к верху. Это был единственный, пока что, самый подходящий вариант, чтобы обзавестись мобильной связью. Саше необходимо было срочно связаться с кем ни будь из отдела и понять, что тут происходит. Токарев ещё раз быстро осмотрел своим взглядом больничную палату, и, убедившись в том, что она пустая, вошёл в неё вместе с медсестрой.
Внимание участкового было приковано к той бледно коричневой деревянной тумбочке, на которой лежал телефон. А когда они пересекли уже дверной проём и стояли между двух железных коек, то полицейский боковым зрением заметил какое то движение. Резко развернувшись направо, Саша увидел пациента, который находился за одной из открытых дверей палаты. И тот стоял к ним лицом, но его голова до самой переносицы была замотана бинтами пропитанными кровью и жидкостью жёлтого цвета. Мышцы на одной из его рук почти полностью отсутствовали, от самого плеча и до локтевого сгиба. А если сказать точней, то половина его правой руки была обглодана до самых костей. Зараженный ничего не видел и только поворачивал носом из стороны в сторону, пытаясь уловить окружающие звуки. Судорожно шевеля бледными, синими губами и издавая ртом что то похожее на тяжёлые вздохи, он внезапно стал медленно шагать в сторону Ани и Саши. До тумбочки уже было подать рукой, а зараженный остановился в проходе между двумя больничными койками, перегородив им путь к выходу из помещения. Полицейский, не отводя взгляда от забинтованной головы, стал на ощупь левой рукой искать на тумбочке смартфон. И нащупав его, он задел случайно кружку, что упала и разбилась вдребезги. Пациент с перебинтованной головой моментально зашевелился и уже быстро двинулся на грохот, а именно в их сторону. Саша почувствовал, что телефон в его руке какой то странно лёгкий. В смятении посмотрев на него, тот обнаружил, что это простой резиновый чехол.
Пациент уже почти в упор подошёл к ним, а Токарев воткнул ампутационный нож ему в лоб по самую рукоять. С протяжным хрипом тот пошатнулся и свалился всем своим весом на одну из коек, металлические ножки которой слетели с креплений и она рухнула на пол. На весь больничный коридор раздался громкий грохот: «А вот теперь бежим!». Одной рукой Саша держал медсестру за ладонь, чтобы девушка не отставала и не осталась позади, другой в это время на ходу доставал «Макаров» из кобуры. Участковый едва успел снять пистолет с предохранителя, как увидел двух заражённых, выскочивших из за стены рядом с лестничной площадкой. Саша спешно крикнул Ане: «Под лестницей есть проход?». Та только успела ответить: «Да!», как полицейский ударил своей правой ногой в живот одного из невменяемых, что уже подбежал к дверному проёму. Сбив того с ног, они успели проскочить в мрачный коридор, находящийся под бетонной лестницей. Бежали без оглядки, так как за их спинами уже ощутимо доносился топот по лестнице. В конце коридора, вдоль одной из стен которого, тянулись разные металлические трубы с кусками рваной и местами висящей до пола теплоизоляцией, виднелась дверь, обитая страшным брезентом тёмного цвета. Она была слегка приоткрыта, и им повезло, что открывалась дверь в противоположную им сторону.
Вбежав внутрь, Александр и Анна попали в полную темноту. Захлопнув дверь, Токарев навалился на неё своим левым плечом, потому что с обратной стороны зараженные также упирались всем своим весом. Полицейский стал наощупь искать какое ни будь запирающее устройство, чтобы закрыться изнутри. Ниже ручки тот нащупал ключ, торчащий в замочной скважине. Несколько раз участковый пытался его провернуть, но безуспешно: «Навались на дверь тоже!». Только после того, как медсестра упёрлась в двери обеими руками, у него получилось её запереть. Вот только язычок ключа остался внутри замочной скважины, а в пальцах полицейского был один лишь металлический стержень. Старший лейтенант повернулся спиной к двери, переложив пистолет из левой руки обратно в правую и спросил шепотом: «Так, что это за помещение?».
Морг.
Великолепно! И где же тут включается свет?
Справа от двери, только в коридоре. Тут проводка перегорела, до сих пор провода электрики не поменяли. Я когда за справками сюда спускалась, то видела как с ними наш врач ругался
Так, Ань, не наваливайся только на меня, а то я даже пошевелиться не могу!
В помещении присутствовала абсолютная темнота, ни одного отблеска и полная тишина. Саша только слышал, как сзади за дверью скреблись те заражённые. Но, через несколько минут и эти звуки прекратились после раздавшегося мощного хлопка. Токарев достал из штанов зажигалку «Зиппо»9 и с одного щелчка зажег её большим пальцем своей левой руки: «Не курю уже давно, но как предчувствие было, что когда ни будь пригодится!». Медсестра аккуратно ёрзала рукой по чехлу бронежилета полицейского, пока не ухватилась за одну из лямок, чтобы не потерять Токарева в этой тьме. Тусклый, бледно оранжевый свет огня зажигалки коснулся белых шкафов со стеклянными вставками, где на полках виднелись разные по размерам колбы и пробирки в деревянных подставках. На стене висел тёмно зелёный резиновый фартук патологоанатома. Свет слегка коснулся края письменного стола, на крышке которого лежала целая гора папок, а также бесцветной полиэтиленовой шторки, что закрывала дверной проём.
Я так понимаю, другого выхода тут нет, правильно? прошептал полицейский Анне, не отрывая своего взгляда от штор, нервно сглатывая слюну и будто ожидая, что оттуда кто то сейчас резко выйдет.
Есть окно, выходит на улицу, но изнутри оно заложено было, надо искать, еле слышно, с дрожащим голосом и тоже шепотом ответила ему девушка.
Ненавижу шторки! Особенно в морге прошептал Токарев, глядя на своё искаженное отражение лица на поверхности полиэтиленового материала.
Саша аккуратно и медленно стал убирать занавеску в строну дулом пистолета. В помещении тускло освещенном лишь частично и на несколько метров засияла оранжевым цветом кафельная плитка на полу. Рядом с дверным проёмом находился стол для вскрытия обложенный также кафелем. На нём лежало тело, головы которого касался свет от огонька. Через пару шагов Токарев увидел разрезанную кожу в области брюшной полости трупа пожилого мужчины, которая была раскрыта в разные стороны и держалась на металлических зажимах. Пламя зажигалки погасло, а участковый быстро и нервно стал пытаться зажечь её снова. Осветив пару метров перед собой, тот заметил, что у стены, напротив входа, на металлической кушетке лежит ещё одно тело, накрытое сверху каким то дырявым брезентом: «Аня, не волнуйся. Всё хорошо. Два покойника лежат без движения, не вижу окно. Где оно?». Медсестра пыталась рассмотреть окружающие предметы в той жуткой черноте. И стоило ей задержать свой взгляд больше чем на пару секунд в одном месте, сразу начинало казаться, что там кто то есть. А воображение уже за неё саму додумывало очертания того, чего в тех местах не было: «Я боюсь открыть глаза, окно было напротив дверного проёма».