Я подсел к их столику как раз в тот момент, когда Томочка предлагала калеке куда-то идти.
Напрасно уходите здесь так уютно, сказал я (ужасаясь тому, что несет этот Серж).
Томочка удивленно обернулась ко мне, я же подумал, переводя взгляд с нее на калеку (который, увидев меня, вдруг весь заходил ходуном), подумал: что же может их связывать? Искренне жаль паралитика не дай бог оказаться в таком положении Еще хорошо, что я стал гренадером, а если б вот этим? кошмар.
Меня зовут Серж, сказал молодой человек.
Тезки!
Ыыыб завыл он, отчаянно дергаясь, ыыы ты рад какой ты
Я вас не совсем понимаю, ответствовал я и, обратившись к Томочке, задал вопрос:
А вас как зовут?
Серж, ты что? В своем ты уме? вскричала она ошалело, что за шутки? Я тебя жду битый час!
Этот Серж со всеми знаком!
Какие шутки, Томочка?
Ну скажи, для чего ты подсунул мне этого?
Уже в тот момент, когда Серж (паралитик) так взволновался, увидев меня, в меня закралось подозренье, что дело идет об обменах, но теперь, когда сказано слово «подсунул», сомнения быть не могло я понял, что в расслабленном сейчас сидит Серж (хозяин того тела, в котором щеголяю я). Батюшки! да здесь никак тройной обмен? А кто тогда во мне?
Вам удобно? спросил я у тезки.
Скотина! был краткий ответ. Еще бы, читатель, над бедняком издевалось его собственное, такое ему теперь недоступное тело.
Но уверяю, я здесь ни при чем. И, обращаясь к Томочке Лядской, добавил: Зачем ты говоришь, что я его подсунул?
Ну как же, зашептала она, очевидно еще ничего не понимая, утром я просыпаюсь, а вместо тебя этот вот, и говорит, что он ты. Я уж было поверила Ах. Серж, уведи меня Но в каком ты виде?.. Что с тобой? Господи, ухо совсем оторвали Говорила я
Подожди, Томик, потом! Сейчас я все выясню.
Томочка вышла, и я попытался втолковать несчастному Сержу, что и сам я такой же несчастный, но он только трясся в ответ. Плюнув, я вышел. В глазах калеки стояли слезы.
Совершенно безразличная мне Томочка оказалась очень по нраву Сержу. Я толком не знал, каковы их действительные взаимоотношения, но по некоторым симптомам, которые я почувствовал Сержевым телом, а также по недвусмысленному поведению Лядской, можно было уже заключить, что это сношения, и недавние. Томочка льнула ко мне, причитала, кудахтала над моими свежими ранами, а я любовался ее некрасивым лицом, находя его чудным, прекрасным, ни с чем не сравнимым. Я, конечно, вполне понимал причины такой столь внезапно вдруг вспыхнувшей страсти, понимал и в глубинах души посмеивался над собой; но, тем не менее, ничего не мог сделать, был бессилен бороться с тягой тела несчастного Сержа, оставшегося теперь в одиночестве (в баре и в теле калеки), был бессилен бороться со страстным желанием остаться с Тамарой наедине, остаться, дабы насладить это тоже по-своему несчастное, себя (своего хозяина) потерявшее, тело тем, чего оно так исступленно алкало Лядскими прелестями.
И я наговорил ей, что у меня есть приятель, который уехал, оставив мне ключ от квартиры, и что эта квартира (моя собственная квартира, читатель) находится вон в том доме через дорогу, и мы могли бы сейчас зайти туда отдохнуть и привести себя в порядок.
Томочка согласилась. Она с благоговением смотрела на следы моей борьбы, она хотела знать, что со мной произошло, но на все вопросы я отвечал многозначительными умолчаниями. Как только за нами захлопнулась дверь, я с ревом набросился на свою безуспешно пытающуюся перевязать мои раны пассию Томочку Лядскую, пожалуй, несколько удивленную столь диким порывом и буйным приливом страстей.
Ты очень сегодня странный, пролепетала она.
Я сегодня просто не в себе!
Кровь тела Сержа и вправду клокотала и билась, как пятьсот Ниагарских водопадов.
Нежданно открылось забавное свойство сексуальной организации Томочки Лядской. В какой-то момент она (я даже застыл на мгновенье), она, вдруг, разинула рот и стала вещать заплетающимся языком Валаамовой ослицы:
Какой может быть пол, если собаку назвать Заратустра? нет, подожди еще не останавливайся, повыше, Коленька Так! Хорошо, милый, так только не останавливайся. Я княжна Марья узнаешь меня? ты сам же сказал, что княжна Марья никогда не видела своего я не вижу лица ну, скажи что-нибудь своей Саре.
Молчи, сказал я.
Вот дурацкая манера разговаривать на бегах! Разве жокей говорит с лошадью на скаку? Может и говорит, но лошадь-то должна молчать, иначе собьется дыхание, и она не сможет добежать до финиша. И что говорит! «Коленька»
Но Томочку было не остановить: все перепутав, вообразив себя любовницей Сидорова, в сердцах излагала она ему то, что думает обо мне. Не Серже! И это было весьма интересно:
приставал к твоей Саре каково самомнение! вот так, так!.. он думает, что я его не понимаю, не вижу насквозь его выкрутас! я все видела, все
Что, Томик?
А то, что он плохой актер: нацепил себе маску дешевого благородства и думает, что мы его обожать за это будем, а у него, что ни шаг, то увертка ой! пустой, бесчувственный как хорошо! ему бы все только в игрушки играть
Томочка разошлась не на шутку: казалось, она позабыла о нашем занятии и казалось еще что она почему-то растет под моими руками.
Иезуит, продолжала она, он никому не приносит никакой пользы не останавливайся! он готов от любого дела отделаться дешевым каламбуром, и многим это нравится! Многим, очень многим нравится быть обманутым, обмороченным. Он просто измывается надо всем над самым святым! еще! на миг умерьте ваше изумленье! усыпляет, всего касается краешком ааах! он маг, чародей!.. ненавижу его, ненавижу, не-на-ви-жу-уу!!!
Да ты просто ревнуешь.
Но Томочка ничего не слыхала, ибо была в глубоком оргазме.
Она была права. Конечно же, я изворотлив и меня очень трудно поймать даже сейчас, когда я заставляю ее говорить, говорит она не совсем то, что думает. Впрочем, вот где меня еще можно, пожалуй, поймать: ведь я (как и все мы) на деле не могу подумать того, что она в действительности думает обо мне. Она думает обо мне слишком даже лестно, раз ревнует к Сидоровой. Да и как могло быть иначе, если я доставляю такое образцово-показательное удовольствие.
Однако, почему я не могу подумать то, что она думает? могу. Вскоре вы убедитесь в этом.
Сказав последнюю реплику («Да ты просто ревнуешь»), отметив, что она ничего не слышит, завершив свое дело, я вдруг под конец сообразил, что случилось событие из ряда вон выходящее: Томочки в моих объятиях было совсем мало что-то очень большое держал я в объятиях («Грабители, воры, уроды» пронеслось в голове), огромное что-то, совершенно несоизмеримое с миниатюрною Томочкой Лядской, но той же породы. И вот, взглянув непредвзято, я убедился, что обнимаю отнюдь и не Тому, но исходящую кошкой Марину Стефанну Щекотихину собственной персоной. А я-то кто, черт возьми? ладно, после разберемся.
Марина, позвал я.
Серж, ты совсем ошалел! Меня зовут Тамара.
Я, молча, подвел ее к зеркалу: тебя зовут Тамара? В зеркале отражались два крупных взмыленных тела Серж и Марина Стефанна, Венера и Марс с полотна Веронезе. Томочка вскрикнула и мигом покрылась гусиной кожей. Она бросилась от зеркала на кровать, она закричала:
Серж, это что? что ты со мной сделал?
Я сделал? (неплохо сказано, читатель), я такой же Серж, как ты Марина Стефанна.
И я стал объяснять ей то, что происходит: происходит что-то непонятное, что и со мной случилось то же, что с ней, и еще с этим расслабленным Она вдруг закричала, заплакала, я успокаивал, обещал все уладить, переменить к лучшему и так далее, и так далее, и так далее
Что они так все нервничают? Нравятся им их тела. А по мне можно быть, кем угодно, хоть женщиной! только бы не расслабленным И тут вдруг я ощутил, как у меня отрастают груди. Мать частная!.. Что делается?! внутренности шевельнулись, penis усох, тестикулы тоже, что-то там лопнуло, задвигалось