Если Ефим и имел противоположное мнение, то озвучивать его всё равно не стал с мрачным видом плюнул за борт. Как раз в сторону высылаемой англичанами призовой команды.
Прошу простить некоторые огрехи моего произношения, господин Когрейн.
Лорд Когрейн!
Разумеется, лорд! И ещё раз приношу извинения. Радость встретить цивилизованного человека в этом скопище варваров столь велика, что досадные ошибки происходят исключительно из-за неё! Бенкендорф почтительно поклонился, прижимая шляпу к груди.
Для чего вы хотели меня видеть, господин Блюмберг? Казалось, слова даются коммандеру с большим трудом, и он насильно выталкивает их через презрительно выпяченную нижнюю губу. Предупреждаю сразу: вонючая шведская лохань переходит в собственность Его Величества как перевозившая военную контрабанду, и протесты будут отвергнуты за их необоснованностью и смехотворностью.
Ну что вы, милорд, какие претензии? Наоборот Александр Христофорович замолчал, давая понять собеседнику, что он полностью согласен. После небольшой паузы продолжил, доверительно понизив голос. Я имею послание к вашему правительству от русской императрицы Марии Фёдоровны, являющейся регентшей при малолетнем императоре Николае.
Как? Лорд Когрейн даже подскочил в своём кресле, расплескав херес из стакана. А куда же делся Павел?
Хм, где же хвалёная английская невозмутимость? Более всего коммандер сейчас напоминал взявшую след гончую, или, пользуясь понятными британскому уму образами, человека, который вот-вот ухватит за яйца лепрекона-башмачника с последующей конфискацией заветного горшочка. Что, благородному лорду надоело командовать двадцатипушечным корытом и хочется большего? Ну да, а вовремя доставленная в Лондон информация, разумеется, даст карьере изрядный толчок. Достойное желание, ничего не скажешь, и помочь в том занятие не менее достойное.
Его Императорское Величество почил в бозе. Бенкендорф благочестиво перекрестился, вызвав тем кривую усмешку собеседника, и мысленно трижды сплюнул через левое плечо. Он был убит взбунтовавшейся гвардией.
Но наследником, как я понимаю, являлся его старший сын Александр?
К превеликому сожалению, цесаревич тоже погиб: поддержавшая гвардию толпа черни ворвалась в императорские покои, круша всё и вся на своём пути. Ах, милорд, Павел настолько восстановил против себя общество, что бунтовщики в озверении не пожалели даже детей! Увы, милорд, увы Лишь Марии Фёдоровне с единственным сыном удалось скрыться в доме вашего посланника.
Что за чушь вы несёте, милейший господин Блюмберг? Лорд Уитсворт вот уже полгода как пребывает в Копенгагене!
Александр Христофорович, по приказу императора лично освидетельствовавший труп, даже обиделся:
Не знаю, откуда у вас такие сведения, милорд, но его милость собственноручно написал письмо, хранящееся запечатанным в его же собственном ларце, каковой мне поручено доставить в Англию. О, не беспокойтесь, за исполнение поручения уже заплачено.
Проклятье! Когрейн ударил кулаком по столу. А этот болван и выскочка Горацио привёл нас сюда, уверяя, что именно в Копенгагене мы найдём ключи от фортов Кронштадта. Лицемер и мерзавец!
Простите, милорд, но я, пребывая существом сугубо сухопутным, могу не понимать некоторых морских терминов.
Вам этого и не нужно, опомнился коммандер, осознавая, что и так слишком открылся в нелюбви к Нельсону перед совершенно незнакомым человеком. Обстоятельства этого дела должны быть незамедлительно доложены адмиралу Хайд Паркеру. Где тот ларец?
Разве после обыска «Нетрезвой русалки» его не перенесли сюда? Да я же сам видел, как четверо рыжих матросов
Рыжих? неожиданно взревел Когрейн. Эти ирландские собаки Повешу!
Успели! Коммандер в сопровождении нескольких прихваченных по пути офицеров ворвался на батарейную палубу за секунду до того, как на крышку ларца опустился тяжёлый плотницкий топор. М-да, ну и нравы здесь царят: вместо того чтобы грозно одёрнуть проштрафившихся подчинённых, командир шлюпа попросту выстрелил матросу прямо в лицо. Впрочем, если бы он этого не сделал, Александру Христофоровичу пришлось бы разделаться с мерзавцем самому снаряжённый Кулибиным сундучок не предназначался для столь грубого обращения.
На каторге сгною! На реях развешу! Ярости лорда Когрейна не было предела.
Немудрено: воры покушались не только на ценные сведения, заключённые внутри, но на саму карьеру, хвост которой так удачно замаячил перед глазами, что потянись, и достанешь рукой.
Всех в карцер! Это, небрежное движение пальцем, ко мне в каюту и приставить часового.
Позвольте посоветовать своего слугу, предложил Бенкендорф. Эти азиаты настолько преданы хозяевам
Странные у вас азиаты, господин Блюмберг. К коммандеру вернулась подозрительность, являющаяся обычным состоянием. И откуда у вас взялся пистолет?
А-а-а э-э-э
Обыскать!
Совсем молодой офицер, сильно смущаясь ролью тюремщика и сыщика, во исполнение приказа охлопал полковника, выкладывая найденное в подвешенный к потолку гамак. Оружия больше не нашлось пистолет, вынутый на бегу из потайного кармана, оказался единственным. Зато за подкладкой обнаружился лист бумаги, сложенный вчетверо и с оттиском двуглавого орла на печати.
Что это, господин Блюмберг?
Рекомендательное письмо к торговому дому «Бамбл и сын» в Лондоне, милорд! не моргнув глазом соврал Бенкендорф.
С партикулярной печатью русской императрицы? Джентльмены, кто знает их язык?
Позвольте мне? Всё тот же юнец вышел вперёд, протягивая руку. Получив бумагу, он сорвал печать, развернул лист, подслеповато прищуриваясь, и зачитал вслух:
«Мы, Божьей милостью самодержец Всероссийский Николай, повелеваем полковнику Семёновского полку Александру Блюмбергу донести до сведения августейших особ аглицких и протчих, на пути встреченных, о воцарении Нашем на престоле Российском. А тако же повелеваем просить о помощи рукою вооружённой, флотом или иным способом, для подавления недовольных, к Буонапарте склоняющихся.
С доподлинным верно. Императрица Мария Фёдоровна руку приложила.
1801 марта 14».
Лорд Когрейн молчал, обдумывая открывшиеся обстоятельства. И особенно беспокоили полномочия, данные посланцу для испрашивания помощи. Ведь попади это письмо, да и остальные тоже, к Нельсону Да Горацио из кожи вон вылезет, чтобы добыть для британской короны такой бриллиант. Что бриллиант, россыпи Голконды меркнут перед возможностью покорить дикое царство, по недоразумению именуемое империей. А выскочка хитёр не встречи с Уитсвортом он ждал, а известий, подобных этому. Знал о готовящемся перевороте, одноглазый лис?
Вы меня обманывали полковник!
В какой-то степени да, но по чести сказать нет.
Это как? Коммандер удивлённо поднял бровь, требуя пояснений.
Присяга важнее, милорд.
Когрейн ещё раз удивился. Но не словам, произнесённым Бенкендорфом, а пылу, с которым это было сказано.
«Фанатик и педант, подумалось англичанину. С таким будет трудно иметь дело».
Не возражаете, полковник, если мы продолжим разговор в моей каюте?
К вашим услугам, коммандер! Александр Христофорович улыбнулся и демонстративно вытряхнул из рукава длинный стилет, воткнувшийся в палубу. Почему бы двум джентльменам не поговорить в более э-э-э приватной обстановке?
В капитанской каюте ничего не изменилось за четверть часа, разве что исчезло пролитое в спешке вино, да на столе появился спасённый от разграбления ларец. Полковник, которому стало не нужно изображать скромного торговца, без приглашения плюхнулся в кресло, одновременно придвинув к себе коробку с коллекцией превосходных трубок.