Где ты?
Коротко отвечаю:
В аду.
И посылаю ей фото меню.
Бриа отвечает несколькими плачущими эмодзи, и тут мой нос снова подвергается атаке трудновыносимого запаха.
Это вернулась наша официантка.
Повар говорит, он все сделает, обращается она ко мне.
Э, окей, хорошо, мямлю я, переключаю внимание на телефон и хихикаю над новой эсэмэской Брии.
Сайе, шипит Лекс несколькими секундами позже.
Да?
Ну почему ты так грубо себя ведешь? Она определенно запала на тебя.
Официантка? Улыбаюсь Люку, поддразнивая его: А ты обратил внимание на то, что твоя девушка считает, будто я всем нравлюсь? Я не психолог, но она явно судит по себе.
Просто будь мил с ней, приказывает Лекс.
Хорошо, не парься.
Но Лекс и не думает отступать.
А ты знаешь, что она ходит в нашу школу?
Правда? А с какой стати ей ездить сюда на работу?
Не знаю, но она поет со мной в хоре, и она действительно хорошая, поэтому просто
Действительно хорошая хористка приносит напитки, и мой нос тут же начинает чесаться и краснеет. Должно быть, у меня аллергия на ее духи. А затем, спустя три секунды, я снова начинаю задыхаться, потому что она возвращается и приносит еще хлеба.
Дойдя до ручки, вынимаю из бумажника двадцатку и кладу на стол.
Окей. Вот твои чаевые. И будь добра, не подходи сюда каждые несколько секунд.
И опять начинаю просматривать ленту в телефоне.
И слышу:
Да что это такое, черт побери? Голос у Лекс хриплый и сердитый, и злится она не понарошку, как обычно, а разъярилась не на шутку.
Что?
Что ты имеешь в виду под что? Да вот это самое! И Лекс показывает на все еще лежащую на столе купюру.
А что такого? искренне смущаюсь я. Я поступил хорошо.
Лекс, видимо, утратила дар речи, потому что несколько минут не произносит ни слова до тех пор, пока официантка не приносит поднос с едой. На этот раз у нее сдержанное выражение лица. Лекс одаряет ее преувеличенно радостными улыбками, которые девушка, похоже, не замечает, я же пытаюсь отрезать кусок от жилистого серого мяса.
Стейки готовят совсем не так, ворчу я.
Чувак, Люк уже поглощает свою котлету, перестань корчить из себя британского лорда, просто ешь, что дают. Готовят здесь хорошо.
Лекс смеется и тоже принимается за еду. Я в раздражении отодвигаю от себя тарелку.
Люк поднимает голову и с набитым ртом печально произносит:
А где пирожное?
Как ты можешь проглотить хоть кусок? Ведь тут так хреново.
Лекс смотрит на меня, будто хочет задушить.
И в чем проблема на этот раз?
А вас не достает аромат горелого масла, на котором жарился цыпленок, и дешевого парфюма официантки?
Тебе есть дело до ее духов? зубоскалит Лекс. Да ты просто смешон.
Ничего подобного. Я делаюсь больным от их запаха. Честно говоря, кто-то должен сказать ей, чтобы приняла душ и только потом обслуживала бы столики, потому что
Маленькая дрожащая рука хочет забрать у меня тарелку.
Повар сказал, что поджарит тебе другой кусок. За счет заведения.
Лекс выглядит совершенно шокированной, она открывает и снова закрывает рот.
Нет, все хорошо, бормочу я, слегка сконфуженный. Просто забудь. Девушка кивает и разворачивается, чтобы уйти. Подожди. Она снова смотрит на меня. Мой друг хочет пирожное.
Она еще раз кивает и отходит от столика.
Лекс ошарашенно смотрит на Люка.
Она слышала, что он сказал?
Наверное. Люк, обескураженный, таращится на меня. Сайе, когда она вернется, извинись перед ней.
Раскрываю от изумления рот:
Я должен извиниться?
Да, Сайе, настаивает Люк, являя строгую версию себя, принадлежащую какой-то другой, альтернативной, реальности. Ты обидел ее.
Я не верю собственным ушам. С каких это пор Люк начал читать мне нотации? И я вовсе не хотел, чтобы она меня услышала.
Но ведь она
Я хочу уйти отсюда, перебивает меня Лекс. Вид у нее печальней некуда.
Скрещиваю руки на груди.
В этом я с тобой согласен.
К нашему столику приближается какая-то другая официантка-подросток. Она приносит пирожное с шоколадным кремом.
Теперь вами буду заниматься я, говорит она и, должно быть, смотрит на нас пристально и сердито, но сказать трудно, потому что у нее практически нет бровей.
Нам нужно идти. Бросаю свою кредитную карту на стол, и она скользит по столешнице. И будь добра, чек.
Разумеется, улыбается Безбровая.
И швыряет пирожное мне в лицо.
Менеджер пытается успокоить меня, в то время как Лекс и Люк надрываются от смеха.
И это кажется вам смешным? вскидываю я руки. Она бросила в меня пирожное. Пирожное! Словно мы персонажи какого-то старого водевиля!
Это произошло случайно, говорит Лекс. Расслабься.
Нет, не случайно.
Лекс лопается от смеха:
Окей, ты прав.
Встаю и пытаюсь вытереть салфеткой крем, капающий мне на штаны. Соседние столики пялятся на меня, потому что мне удается лишь еще больше размазать шоколад.
Ох, Сайе осторожно произносит Люк.
Что?
У тебя крем в ухе. Люк и Лекс переглядываются и снова хохочут.
Беру со стола ключи от машины.
Приятного аппетита вам обоим.
Улыбка Люка гаснет.
Подожди СайеИ как, по-твоему, мы доберемся до дома?
Это не моя проблема.
Сайе! кричат они мне вслед, но я лишь ускоряю шаг и сажусь в свой автомобиль с откидным верхом, и, когда срываюсь с места, из-под колес летит гравий. Вижу в зеркале заднего вида, как Люк и Лекс машут мне руками с автостоянки, а потом они пропадают из моего поля зрения.
Несусь по черной дороге и тут понимаю, что совершенно не знаю, где нахожусь. Я не обращал внимания на дорогу, когда спасался бегством. Сбросив скорость почти до нуля, пытаюсь сориентироваться и нажимаю на иконку с домом на навигаторе.
«Маршрут неизвестен».
Мне теперь не до шуток здесь нет даже уличных фонарей.
Хочу нащупать мобильник на приборной панели, но его там нет.
Хлопаю по карману. Тоже безрезультатно.
Пристроившись на грязной обочине, включаю верхний свет и ищу под сиденьем и между сиденьями, но телефона не нахожу.
Черт. Я, должно быть, оставил его на столе в ресторане.
С минуту я просто сижу, а над ветровым стеклом раскачиваются тени ветвей близстоящих деревьев. Это странно. По обе стороны от дороги возвышаются деревья, но я же отчетливо помню, что дорога шла среди пустых полей. Да к тому же она была намного шире.
Может, когда я рванул с автостоянки, то свернул не туда. Может, этот участок дороги уже. Вырулив на дорогу, разворачиваюсь и еду в противоположном направлении. И жду, что с секунды на секунду увижу огни кафе. Часть меня хочет остановиться и забрать телефон и, может, также Люка и Лекс, но от мысли о том, что придется вернуться туда, где мне швырнули в лицо пирожное, становится нехорошо.
Да, все это начинает доставать меня.
Часы на приборной панели кажутся теперь зловещими. Деревьев должно становиться все меньше, а дорога должна расширяться, но все происходит наоборот: дорога уже, деревьев больше. Качающиеся ветки закрывают небо, и дорога превращается в своего рода тоннель. В голове у меня звучит голос Люка: «Хреново!»
Продолжаю ехать предельно медленно и пересекаю небольшие дороги, названия которых мне незнакомы, или у них вообще нет названий. Не знаю, что делать, и включаю фары, жалея, что они недостаточно яркие.
Тишина начинает давить на меня, и я врубаю радио.
«ПОКАЙСЯ!!! вопят колонки. Святой отец смотрит на тебя! Он ВСЕГДА смотрит на тебя с любовью в сердце. Но в аду полно свободных мест. Есть там место и для тебя»
Да уж, довольно противоречивое послание. Пытаюсь настроить радио, но без айфона выбор у меня невелик: нагнетание паники, шипящие помехи или музыка кантри.
Выбираю шипение.
Тут раздается характерный звук, и на приборной панели зажигается лампочка, сигнализирующая о пустеющем бензобаке. Мигает число 15.
Что это отсчет в обратном порядке?
Снова останавливаюсь и ищу повсюду телефон. Под сиденьем, между сиденьями, даже в отделении для перчаток, хотя я никогда его туда не кладу.