Алексей Ряскин
Вечер взаперти
ФОМИН И СМЕРТЬ
Фомину снилась стройка многоэтажного дома: башенный кран поднимал плиты, подсобники носили кирпичи, прораб что-то кричал малярам на третьем этаже. Дом прямо на глазах вползал на небо, пробивая толстобокие облака. А потом к Фомину приблизился какой-то человек в фиолетовом костюме и шепнул на ухо: «Смерти нет».
И Фомин проснулся.
За окном субботнее утро. Август, солнце, стрижи летают между домами.
«А может, и правда, смерти нет?..» задумался Фомин.
И в ту же секунду сомнение превратилось в твердую уверенность: смерти нет.
Фомин прошел в ванную, умылся и внимательно рассмотрел себя в зеркало. Разве возможна смерть? Теперь он был совершенно уверен: нет, невозможна.
На кухне Фомин сказал своей единственной жене Шуре:
Шура, я понял: смерти нет. Нас обманывают.
Ты чего? не поняла Шура.
Сегодня мне приснился сон.
Ох, вздохнула Шура и вышла из кухни.
А Фомин остался.
Он вспоминал все, что знал о смерти. Еще вчера ему казалось, что он знает о ней абсолютно все, что смерть непреодолимый факт человеческого бытия. Но сегодня будто в каждом углу его головы зажглись светильники и сразу стало ясно: все обман, выдумка, гнусный мираж. На самом деле смерти нет.
Пока он сидел так и думал, на кухню вернулась Шура.
Картошка кончилась, сказала она. Сходи купи. И вот еще.
Шура протянула Фомину список других скучных покупок.
Фомин оделся, взял пакет и зашагал, как на праздник.
На улице было тепло, солнечно. Птицы летали, вдребезги разбивая воздух.
Фомин пошел к автобусной остановке.
По дороге он пристально всматривался в лица прохожих, желая понять, думают ли те о смерти.
«Не может быть, чтобы все они вдруг взяли и умерли, рассуждал Фомин, оглядываясь вслед молоденьким девушкам. И эти стрижи, и те старухи у почты. Разве может все это просто взять и исчезнуть насовсем?»
Действительно, когда вот так светит солнце и птицы летают над головой, в смерть верить трудно.
Фомин прыгнул в какой-то автобус.
Протягивая мелочь кондуктору, он спросил:
А правда, что смерти нет?
Кондуктор очумело уставился на Фомина и буркнул:
Проходи, не задерживай.
Фомин сел у окна и стал изучать список покупок.
Простая картошка, масло растительное, три морковки, еженедельный сыр, продолговатые сосиски, пучок укропа, килограмм плачущего лука и прощающий пятна стиральный порошок
Сойдя на рынке, он направился к прилавкам.
Почем? спросил Фомин, рассматривая картошку.
Тридцать пять, ответила стоявшая за прилавком женщина.
Три килограмма взвесьте.
Женщина молча стала накладывать картофелины в пакет.
Скажите, вы знаете, что смерти нет? поинтересовался Фомин.
Женщина нахмурилась, но ничего не ответила.
Ее ведь нет, правда? продолжил Фомин. Просто еще вчера я верил, что она есть, а сегодня проснулся и вдруг осознал: нету ее, все выдумки.
Сто двадцать рублей, сказала женщина, протягивая ему пакет с картошкой.
«Сомневается, решил Фомин, забирая пакет. Думает, псих».
Думаете, я псих? спросил он у женщины, забирая сдачу.
Выпил, что ль?
Семь лет уже не пью.
Ну а чего чушь городишь?!
Фомин пожал плечами и пошел дальше покупать по списку. Мысли Фомина были настолько далеки от рыночных дел, что его дважды обсчитали, один раз обвесили и один обматерили. Но он не обратил на это внимания.
«Да как же так? соображал Фомин. Я ведь не сумасшедший. Откуда у меня такая уверенность, что смерти нет? Ведь еще вчера я твердо знал, что она есть и никуда от нее не денешься. Разве может так быть, что нет смерти?»
И тут же громко сам себе ответил:
Может!
И стукнул кулаком по прилавку с укропом.
Продавщица вскрикнула.
Скучавший мимо полицейский услышал и подошел.
Что случилось?
Ничего, улыбнулся Фомин.
Продавщица укропа осторожно пожала плечами.
Ваши документы, попросил полицейский Фомина.
Фомин поставил пакеты с покупками на асфальт, пошарил в карманах. Ничего, кроме мелочи, там не было. Полицейский смотрел на Фомина, подозревая в нем потенциального рецидивиста.
А ну дыхните-ка, попросил он.
Фомин выдохнул с облегчением.
Полицейский разочаровался в Фомине и удалился.
А Фомин поднял пакеты и решительным шагом направился в сторону ближайшей церкви.
По дороге Фомин размышлял о том, прилично ли входить в храм с пакетами общекрестьянской пищи.
«Возьму-ка я пакеты в левую, а правой буду креститься», придумал он альтернативу, уже подходя к воротам церкви.
Во дворе Фомин увидел фигуру.
Скажите, обратился он к бородатому мужчине в черной рясе, есть ли смерть?
Бородатый мужчина на самом деле это был дьякон пробасил:
Тело тлен. Душа бессмертна.
Но все-таки, люди умирают или не умирают? упорствовал Фомин.
В писании сказано, что на Страшном суде Господь всех призовет: и живых, и усопших.
Вы понимаете, я вдруг уверился, что смерти нет. И не могу себя заставить вновь поверить в ее реальность! Вот откуда во мне эта уверенность?
Неисповедимы пути Господни, перекрестился дьякон и поклонился куполам.
Да вы прямо скажите! Я ведь знаю: нет смерти, пугаете только.
Ступай с Богом, осенил дьякон Фомина крестным знамением и скрылся за дверьми какой-то подсобки.
«И это наша церковь, расстроился Фомин, глядя ему вслед. Бубнит так, что ни слова не поймешь. Туману напускает. Зря только сюда перся».
Чувство убежденности в собственной правоте не покидало Фомина. Ему позарез нужно было заставить кого-то тоже поверить в ошибочность смерти.
«В конце концов, думал Фомин, прозрение во все времена приходило внезапно и не зависело ни от собранных предками знаний, ни от багажа противоречивых фактов, ни от материальных факторов. Ньютон открыл гравитацию, Эйнштейн увидел искривляющуюся вселенную. Сначала прозрение, лишь потом доказательства»
Фомин не сомневался, что у него прозрение.
Справедливо поставив себя в ряд сразу за Ньютоном и Эйнштейном, он чеканным шагом направился в ближайшую больницу.
Была суббота, поэтому больница работала в щадящем режиме: практически без врачей.
Что у вас? подняла глаза дежурная в регистратуре.
Вид заспанный, голос томный, взгляд недоенной коровы. Типичная скучала-зевала, отсиживающая смену в выходной день.
«У нее, что ли, попробовать узнать?.. соображал Фомин. Да нет, тут специалист нужен. Опытный».
Мне к врачу, сообщил он.
Выходной сегодня. Что у вас?
Что «что»?
По острой боли?
Ага.
Вот я и спрашиваю: что у вас?
Фомин задумался.
Понимаете, мне надо поговорить с доктором.
С каким?
Опытным.
Мужчина, вы мне голову не морочьте. Приходите в понедельник, будут все врачи.
Скажите, наклонился Фомин к окошечку регистратуры, смерти ведь нет, правда?
Женщина посмотрела сурово:
А?
Смерти нет? повторил Фомин тише.
Лицо ее чуточку подобрело:
А что с вами?
«Думает, больной», догадался Фомин.
Послушайте, стал объяснять он, меня и всех других тоже обманывают. Пугают смертью. А ее ведь нет.
Что значит нет? О чем это вы?
Ну, нет смерти. Нет и нет.
Женщина пристально глядела на Фомина.
Я не сумасшедший, предупредил Фомин. И не выпивши.
Не пойму я, покачала головой женщина.
Господи, ну чего тут понимать! Нас всех за нос водят, заставляют верить, гадости разные делать
Какие гадости?
Да мало ли! Историю почитайте: из-за страха смерти люди делали много мерзкого, убивали, предавали, даже мочились под себя
Ну и?
А нас обманывают!
Да кто обманывает-то?!
Все, повел рукой вокруг Фомин.
Ерунду какую-то порете, определила женщина.
Да почему ж ерунду-то? Копернику тоже не верили
Кому-у-у?!
Видимо, последняя реплика Фомина доконала женщину. Она схватила газету и зачиталась ею. Разговор был закончен.
«Не верит, помрачнел Фомин. Сомневается Но впрочем, понятно: столько тысячелетий вдалбливают в голову эту чушь про смерть За один день мозги всем не переиначишь»