Без четверти семь я спускаюсь на первый этаж под грохот последнего сингла, который мы выпустили две недели назад, и прижимаю ладонь к урчащему от голода животу. Втягиваю носом сладкий аромат теплого медово-горчичного соуса и стискиваю зубы. Дима собака ушлая, сразу двоечку пробил: и разбудил, и аппетит подзадорил. Друг выходит из столовой и самодовольно поправляет растопыренными пальцами русую косую челку.
Кого я вижу?!
Выруби музыку.
О нет! Мы тебя разбудили?! Он прикладывает ладонь к щеке. Мне так жаль!
Выруби!
Дима достает телефон из заднего кармана джинсов, тычет пальцем в экран, и стены дома, наконец-то, перестают дрожать.
Я честно верил, что, когда тебе стукнет тридцать, ты повзрослеешь, но, видимо, не судьба, качаю я головой.
Кто бы говорил. Как там твои студенточки?
Прекрасно. Пить еще не научились, трахаться тоже, но я делаю все, что могу.
Тебе бы медаль.
Не откажусь.
Мы с Димой одновременно усмехаемся, и я оглядываюсь на входную дверь:
Ну и где твоя гостья?
Ты хотел спросить, когда мы сядем за стол?
Да!
Она должна быть уже поблизости. Как я выгляжу?
Дима одергивает край белой футболки, расправляет плечи и тянется вверх, задирая нос.
Как обычно. Ты так дергаешься, будто невесту ждешь, а не сестру.
Мы давно не виделись, так что я и правда немного нервничаю. Хочется встретить ее как пола-гается.
Сколько ей? Пятнадцать?
К твоему сожалению, нет. Десяточку накинь.
Пытаюсь вспомнить, что еще Дима рассказывал о своей сестре, но выходит не очень. Мы редко обсуждаем личное, большую часть разговоров занимает работа. В моей голове младшей сестре Димы меньше двадцати, она гимнастка или балерина, что-то вроде того, и живет она фиг пойми где. А может, и нет. Может, речь тогда шла о сестре Мыши или о его брате?
Громкий звон проносится под потолком, Дима чуть ли не подпрыгивает, бросаясь к двери, а я медленно шагаю следом, засунув руки в карманы спортивных штанов.
Ну привет! кричит Дима, втягивая в дом невысокую девушку, одетую в серый спортивный костюм, который она явно сняла с бегемота. Боже милостивый, ты с каждым разом все меньше и меньше!
Это не повод душить меня, хрипит она, хлопая его по спине.
А забивать на своих родных достаточный повод?
Может быть
Из-за плеча Димы и козырька кепки я не могу разглядеть ее лица, вижу только густые светло-русые волосы, собранные в хвост на затылке.
Прости. Я не хотел снова это начинать. Проехали, ладно? тараторит Дима, отступая, и сжимает руку сестры в своей, разворачиваясь ко мне. Диана, познакомься, это мой лучший друг, сосед и деловой партнер
Привет, Марк, улыбается она, перебивая брата, и поднимает голову.
Одна ее бровь изогнута в удивлении, в глазах чистый восторг, а я не знаю, что думать.
Привет, медленно отзываюсь я.
Вы что, знакомы? изумленно спрашивает Дима.
Ага, кивает моя вчерашняя Наташа и сегодняшняя Диана. Мы провели чудесную ночь вместе.
Дима переводит на меня взгляд, глупо вытаращившись:
Правда?!
О да, хихикает Диана. Было очень очень весело.
Ди, ты опять за свое? Он легонько толкает ее локтем. Хватит мне голову дурить!
Ты мне не веришь?
Если хочешь, то верю, отмахивается Дима. Идемте лучше есть. Соня сегодня превзошла себя.
Отличная мысль. Я умираю с голоду! Диана стягивает с ног кроссовки и шагает следом за Димой к столовой.
Обхватываю ладонью заднюю часть шеи, и, как идиот, смотрю на ее обувь, пытаясь собрать детали пазла, но ни одна из них не подходит к другой.
Марк! зовет Диана. Ты идешь?!
Поворачиваю голову, она выглядывает из столовой, сияя широкой улыбкой. Меня что, развели? Поверить не могу. И главный вопрос На хрена?!
Глава 3
POV Диана
Если Бог есть, то он сегодня точно на моей стороне. Рождественский медленно убирает руку с шеи и опускает татуированную кисть. Как только я заметила эти темные узоры, сразу поняла, кто именно стоит за спиной брата. Везение максимального уровня! Так только в сказках бывает! Пару часов назад я обдумывала, где бы мне еще разок поймать Марка, а он буквально сам прыгнул в руки.
К столу! кричит Дима, но я все не могу оторваться от пронзительного взгляда светлых глаз.
Марк прищуривается и шагает вперед, угрожающе надвигаясь. Его ленивая злость волнует, сердце стучит быстрее, и я отскакиваю в сторону, поворачиваясь лицом к накрытому столу. В конце концов, я здесь не ради него, Рождественский всего лишь неожиданный и приятный бонус, а первоочередное на повестке дня разрешение семейной драмы. Дима обхватывает спинку стула, пальцы беспокойные, рот напряжен. Он волнуется, и я тоже. Мы слишком много всего наговорили друг другу, слишком тяжел груз взаимных претензий, но ведь Дима сам меня пригласил, узнав, что я прилетаю.
Замечаю еще одного присутствующего: миловидная девушка ставит в центр мясной рулет, присыпанный травами, и застенчиво мне улыбается. Ее щеки и скулы покрыты темными рубцами тяжелого подросткового периода, из-под короткого рукава оранжевой футболки выглядывают темно-синие хвостики татуировки. Занятно.
Привет! Она сдувает со лба густую прямую челку, окрашенную в темно-каштановый цвет. Добро пожаловать!
Привет. Спасибо. Я искоса смотрю на брата, ожидая представления.
Ди, познакомься это Соня, оживает он. Соня, а это моя младшая сестра Диана.
Рада знакомству, вежливо киваю я и обхожу стол, ощутив горячее покалывание между лопаток.
«Да, Марк. Я тебя чувствую, но ты пока вне игры. Меня интересует другое». Скольжу взглядом по тарелкам и пиалам: пюре с жареным луком, рулетики из баклажанов, салат из свежей моркови и плавленого сыра.
Все так аппетитно выглядит! Обалдеть! Это ведь мои любимые блюда! Соня, ты повар?
Нет, тихо смеется она, выдвигая стул. Но я люблю готовить. Когда Дима сказал, что к нам в гости приедет его сестра, я быстро включилась.
К нам в гости? Еще интереснее.
Как мило. Диме повезло с
с Соней, язвительно продолжает фразу брат, давая понять, что статус их отношений пока еще не достиг желанной ему отметки.
Снимаю кепку и занимаю стул у торца вытянутого овального стола. Соня оказывается от меня по правую руку, Дима по левую, а напротив садится Рождественский, рядом с которым остается еще одно свободное место.
Дима много рассказывал о тебе, и я тоже очень рада наконец-то познакомиться, щебечет Соня.
Сдержанно улыбаюсь, вспоминая особенности наших с братом отношений, и тянусь к салату:
Боюсь представить, что именно он обо мне рассказывал.
Только правду, хлестко говорит Дима, но быстро меняет тон на радушный. Кому и чего начислить? Вино, коньяк?
Сок! в один голос отвечаем мы с Марком.
Желудок болезненно сжимается, пульсация в висках и легкая тошнота напоминают о прошлой ночи. В чуть припухших глазах Рождественского появляется тихое понимание. Думаю, утром нам было одинаково плохо.
Ладно, детки. Сок так сок.
Еда перекочевывает с общих блюд на тарелки, стучат столовые приборы. Вечернее солнце пробивается сквозь высокие окна и блестит в натертых бокалах, а легкая беседа струится точно живой весенний ручей, только вот одна ледяная глыба никак не хочет таять. Марк молчит, набивая желудок, и лишь изредка надменно дергает уголками губ, всем видом показывая, как ему скучно. А где же тот развязный весельчак, с которым я познакомилась вчера? Харизма и очарование спрятаны за толстым слоем отрешенности, но я все еще интуитивно чувствую их. Неужто эти козыри он использует только для съема? А может быть, это обида? Расстроился, что я его кинула?
Марк, обращаюсь к нему, прижимая прохладный бокал к щеке, ты не любишь гостей?
Он никого не любит, Дима весело взмахивает вилкой, но мы пытаемся это исправить.
Как это никого? хихикает Соня. А он сам? Нет любви сильнее и искреннее, чем любовь Марка Рождественского к самому себе.