Оставь, утирая набежавшую слезу, сквозь смех вымолвил тот. Я был свидетелем того, как тебя обчистили в чайхане цыгане. Забирай мешок и ступай домой с богом.
Но я обязательно с тобой рассчитаюсь, о самый благородный и добросердечный из всех кишлачных огородников! Клянусь Аллахом! воскликнул Ходжа и торопливо зашагал прочь.
А ну как этот добродушный чудак передумает?
Не сомневаюсь, улыбнулся ему вслед собеседник.
Дома женщины благожелательно встретили Ходжу и отправили отдохнуть на любимую крышу, пока подоспеет плов.
Абдулла на свободе
Сидевший в яме узник собственной глупости начинал утро с того, что принимался безутешно оплакивать свою судьбу. Ночами он, скрежеща зубами, посылал в адрес Ходжи Насреддина такие проклятия, что у его соседей, многолетних, видавших виды сидельцев, душа уходила в пятки.
Он и просидел бы в зиндане до скончания века, если бы в кишлаке не появился человек, проливший долгожданный бальзам на его истерзанную душу и обессилевшее тело.
Оказалось, в благословенном Самарканде, любимейшем детище великого эмира, который он повелел денно и нощно украшать невиданной красоты дворцами, мечетями, садами, по сей день приводящими в восторг любознательный люд, скончался богатый родственник Абдуллы, оставивший ему солидное наследство.