*
Воспоминание увядало и Ирис снова слышала голос Алтея как монотонное бормотание. Ирис почувствовала, что в спину упирается взгляд и остатки воспоминания и его производные мысли остекленели и осыпались осколками. Ирис вздохнула, стёрла с лица печаль и надела спокойствие Жрицы уткнулась ладонью в тупой угол квадрата перил и развернулась.
Наискосок от лестницы у прохода стоял Флокс. Худой мужчина среднего возраста со светло-смуглой кожей, чёрными, короткострижеными волосами, с длинным носом и узким подбородком; а серо-голубые глаза смотрели на свою единственную ученицу. Флокс кивком головы указал внутрь второго зала, направился в ту сторону и исчез из поля зрения Ирис.
В речи Алтея настала пауза, и поднялась неуверенная рука белокурой девочки.
Да? сказал он. И Ирис сошла с последней ступени.
А почему первородные? сказала девочка. Ирис шла к проходу и не смотрела в сторону вводного урока. Точнее я имела в
Рука Алтея оборвала девочку он кивнул, и дал ответ:
Они первородные первые дети Мирдрева. Как вы знаете, всего их пять. Идеальные, божественные и могущественные. Второродные вторые дети Мирдрева, те кто пришли позже это духи.
Дойдя до прохода, Ирис остановилась обернулась и устремила взгляд на Алтея.
По численности их всегда было меньше, чем людей. Они как смесь физического и нефизического, могут иметь разные формы и размеры, большинство похожи на дивных животных, а изредка во внешности подобны нам. Когда-то давно, в дни до Ве-ка, они жили рядом, а часть их среди нас в городах. Но после Ве-ка их никто не видел. Мы не знаем, остались ли они на погибшей родине или подались куда-то ещё. Так же, как и не знаем, почему не последовали за нами. И третьеродные те, кто пришли третьими это мы с вами, люди. Физические творения из плоти и крови, но с магией в наших сущностях, что мы обычно называем душа. И в большинстве случаев, мы не говорим второродные по отношению к духам, и третьеродные по отношению к людям. Просто: духи и люди.
Зная, что медлить больше нельзя, Ирис отбросила голос Алтея в сторону, ускорила тихий, выученный (или как она иногда в голове шутила с кислым лицом: вымученный) шаг и вышла из главного зала.
IV
Меньший зал был пуст. Столбики света из узких, вытянутых окон слева яркие и тёплые прорезали полумрак; а справа едва давали приглушённый свет. Впереди вырисовывалась серебром высокая, двустворчатая дверь без украшений. Приглушённое эхо шагов Ирис, а за её спиной монотонные отголоски урока. В котором Алтей продолжал вливать нужные знания в юные головы те, которые когда-то вливали в его голову и использовали примерно те же самые слова и построения информации. Ирис надеялась, что, когда она станет старше, ей никогда не придётся исполнять задачи временного или постоянного учителя; и также она надеялась, что никогда не станет чьей-либо наставницей.
Крыльцо, залитое солнцем, вытянулось во всю ширину храма. Так же, как и сто ступеней без перил и с двумя переходными площадками. Внушительные колонны врастали в фасад двухэтажного, вытянутого здания. А плоская крыша была очерчена ребристым парапетом. Недалеко и справа словно сородич возвышалось цилиндрическое здание хранилища: пять этажей из такого же белого мрамора, с таким же ребристым парапетом на крыше, и с такими же высокими дверями из серебра, а, начиная с высоты второго этажа, по кругу шли узкие окна с серебряными рамами.
Щурясь, Ирис вышла на крыльцо и, прикрывая левый глаз, сделала из ладони козырёк.
Низкорослое, плотное поселение, численностью в двести пятьдесят один человек располагалось в низине и утопало в ярком свете. Серые цвета, один, изредка два этажа и трава на двускатных крышах взгляд Ирис пробежался по множеству домов, напоминающие каменные коробки, без ограждений и сплетённые между собой лабиринтом троп-дорог. На них были рассеяны столбы из тёмного металла с пустыми чашами для сфесве. Всюду произрастала разнообразная зелень, встречались каменные скамьи с плетёными сиденьями, а редким деревьям освобождалось место для свободного роста.
Различные металлы рам, дверей и столбов поблёскивали от солнца будто переговаривались между собой; а зелень и трава крыш в приветствии искрились остатками утренней росы. В окружении домов как проплешина находилась мощёная, круглая площадь в центре поселения. Над площадью парил прозрачный кристалл в форме ромба высотой в пять метров и он завораживал даже на расстоянии.
На юге, западе и севере поселение было окружено чащей дубов с густым подлеском, а на востоке начиналась холмистая долина. Над волнистой линией горизонта, подёрнутой дымкой бесконечности, поднималось солнце, а между холмов текла река, которая брала начало из леса на севере, где притаилась маленькая гора.
За спиной щёлкнула дверь, и раздался голос:
Ирис.
Опуская руку, она развернулась и увидела наставника. Он опёрся на колонну, вросшую в фасад.
Руки вдоль тела, ладони прижались к бёдрам н сгибая ног, Ирис поклонилась корпусом и головой как одной линией в отточенном, но плавном движении:
Доброе утро, сказала она.
Выпрямившись, Ирис увидела, что Флокс не шелохнулся. Приветственный поклон по отношению к детям был не обязателен. Но Ирис уже восемнадцать лет и поклон требовался. Рядом никого не было и Ирис не удивилась, что наставник пренебрёг этим правилом. Она подумала, что раз никого нет то и она могла бы пренебречь этим правилом. Как она, несмотря на неприятное, скребущее ощущение в груди, прежде уже делала множество раз (и даже будучи ребёнком).
Флокс взглянул на закрытые двери, и сказал:
Ты снова слушала урок просвещения?
Немного. Прости, что задержалась.
Ты же знаешь, что они всегда говорят одно и тоже, хоть и немного разными словами. Я понимаю, что у тебя было не так, но это ведь не плохо.
Верно, сказала Ирис и опустила взгляд. И, смотря на серые прожилки мраморного, литого пола, она добавила: Я это знаю.
Да и тем более, тебе
Я знаю, перебила она как можно мягче, но давая понять, что эту тему развивать не хочет.
Повисла пауза. Ирис пожалела о своих словах и напряглась. Она подняла взгляд, увидела на лице Флокса подобие понимания и удивилась. Он кивнул, отвёл взгляд и смотрел вглубь поселения. А Ирис с опаской смотрела на спокойное лицо наставника и не знала разозлила его или нет.
Идём, сказал Флокс. Он спиной оттолкнулся от колонны и направился к лестнице. Пора начинать урок.
Помедлив, Ирис посмотрела в сторону долины и опустила взгляд на поселение. Там едва можно было разглядеть отличное от жилых здание. Как одноэтажный дом-гриб, а чёрная конусная крыша не имела травы. В голове затрепыхался огонёк идеи. Но Ирис тут же бросила в него горстку песка из страха и игнорирования.
В храме было запрещено использовать магию всем, кроме Жрецов, а им только некоторую. Нога сошла с сотой ступени и Ирис, ожидая указания, подняла взгляд на затылок наставника.
Команды не было. Сжав край туники и помявшись, Ирис сказала:
Перемещение?
Нет, ответил Флокс.
Нет?
Позже. Тебе полезно прогуляться. Солнце, воздух. Ты ведь не ела?
Зная, что Флокс и так знал ответ, Ирис едва удержала недовольный вздох.
Нет, ответила она. Как и все Жрецы с утра.
Вода?
Конечно.
«Как и все Жрецы с утра.», удержала Ирис в себе, зная, что во второй раз это могло вызвать раздражение.
Но, Флокс посмотрел на ученицу через плечо и пробежался по лицу. Что я говорил о сне? Он отвернулся. Ты же знаешь, как сон важен, особенно для нас.
Я, растерялась Ирис. Не очень хорошо спала
«Конечно, пребывание в Грани не даёт сил, а забирает их.», подумала она.
Всё думаешь о своём предстоящем посвящении? Поэтому опять слушала просвещение?