У самой машины она выпустила его, и Феликс, по-прежнему под прицелом пистолета, забрался в салон первым. Спутнице пришлось приложить больше усилий, чтобы занять свое место, и дэймос уже начал было присматриваться, как воспользоваться ее слабостью, однако водитель громила в пиджаке, едва не лопающемся на плечах, неспешно повернулся, наставляя в его лоб второй ствол, выразительно щелкнув курком. И молодой танатос предпочел пока выжидать, не предпринимая активных действий.
Первое что он сделал, посмотрел на ноги женщины, севшей в машину. Они действительно оказались сильно уменьшены многолетним бинтованием, но по меркам местных выглядели идеально, втиснутые в крошечные туфельки, вышитые соснами и во́ронами.
Девять сантиметров? спросил он учтиво.
Семь, ответила она с неуловимой улыбкой.
«Золотые лотосы», продолжил Феликс не совсем приличную для незнакомых людей беседу[6].
Именно так. Женщина посмотрела в сторону водителя, и машина медленно двинулась по улице.
Ее лицо было идеально красиво. Белейшая кожа, которой невозможно добиться ни рисовой пудрой, ни кровопусканием. Безупречный овал лица с вишневыми губами. Тонкие дуги черных бровей над проницательными, узкими, как два черных полумесяца глазами.
Прическа вершина парикмахерского искусства. С помощью шпилек и заколок волосы уложены в сложнейшее плетение волнами «дракон, резвящийся в облаках».
Куда мы едем? «Вэйдж» неспешно полз по узкой улице, беззвучно спугивая прохожих, и те торопились уступить дорогу машине.
Вы так торопитесь, что оставляете после себя сплошные разрушения, промолвила бэйцзинка холодновато. Я решила вас подвезти, чтобы вы избежали больших катастроф.
Благодарю, откликнулся Феликс. Чем обязан такой заботе?
Поддерживая разговор, он бросал быстрые, пронизывающие взгляды на женщину. Она сидела достаточно далеко, но если успеть протянуть руку и схватить
Собеседница повернулась к нему, словно прочитав все тайные мысли сновидящего.
Вы путаете плюс и минус, господин Феликс, промолвила бэйцзинка почти дружелюбно. Впрочем, как все танатосы. И как все танатосы игнорируете запертые, не без причины, двери и пробиваете их насквозь.
Помолчав, она продолжила:
Вы мешаете мне вашим неуместным, неумным энтузиазмом.
Черные, узко разрезанные глаза продолжали изучать его со спокойным интересом.
Это ты убил обскурума Лихонга, сказала женщина, и в ее надменном голосе, кроме утверждения, прозвучала нотка любопытства.
Я, подтвердил Феликс без малейшего сомнения.
Нестор не только уничтожил дэймоса, но и выдрал кусок сна, так что не осталось ни единого следа. Проверить все подробности убийства не удастся.
Ты очень силен, отметила сновидящая. Но безрассуден. И недальновиден. Устранил всего лишь исполнителя, но оставил господина. Надеешься занять место слуги?
Феликс молча смотрел на бэйцзинку. Вполне возможно она всего лишь провоцировала его. Ждала, когда он допустит ошибку.
Такие, как я, не служат.
А что же делают такие, как ты? черные глаза откровенно смеялись.
Однако дуло пистолета, по-прежнему направленное в его сторону, не вызывало желания присоединиться к поединку остроумия.
Как ты выследила меня?
Она не ответила, и вдруг сделала удивительную вещь, протянула руку и легко коснулась щеки Феликса кончиками пальцев.
У нас общие враги, феристис Феликс.
Он не показал ни удивления, ни замешательства, услышав это.
Ланиинг повезло, сказала она тихо. Мы так думали. Она вышла замуж за человека из Полиса. Значит, она в безопасности. Но ошиблись. Даже это ее не спасло.
Дэймос перехватил тонкое запястье.
Вы знали мою мать?
Знала, ответила женщина, не делая попыток освободиться. Мы встречались.
Где и когда?
Нас осталось не так много, чтобы удавалось избежать встреч или хотя бы слухов о судьбе друг друга.
Машина уже давно вырвалась из паутины дворов и улочек. И теперь неслась по широкому проспекту к площади Небесного безмолвия в потоке таких же автомобилей. Сегодня проезды не перегородили, значит, парадов не намечается.
Феликс больше не спрашивал ни о чем. Если уж таинственная красавица решилась на похищение, пусть сама и объясняет, что именно ей от него надо. Женщина тоже молчала, прилипнув взглядом к его лицу.
Сейчас весьма уместно будет сказать, что я очень похож на мать, не сдержался дэймос от легкого сарказма.
Ты похож на отца, парировала та невозмутимо. Но кровь Бэйцзина сильна в тебе.
«Вэйдж» свернул к тихому скверу, вдоль которого тянулась решетка парка.
«Она не ламия, подумал Феликс. Те наглые и жадные. Слишком смела для вкрадчивой крадущей. Может, гурия?». В том, что бэйцзинка сновидящая он не сомневался ни секунды. Слишком много знает.
Впрочем, искусителей он еще не встречал, сравнить было не с чем. Дэймос никак не мог понять, с кем имеет дело, и это начинало раздражать.
Сплошная решетка парка оборвалась современными воротами. Они медленно распахнулись, как два сетчатых крыла, пропуская машину, и захлопнулись, едва автомобиль въехал внутрь.
Роскошный дом, почти дворец, стоял в глубине сада.
Автомобиль затормозил перед тремя ступенями, ведущими на первую открытую террасу.
Четырехгранные колонны, выточенные из дерева, поддерживали крутой скат крыши. Буйство тончайшей резьбы шло по конькам и на стыках кровли. В кружеве перил переплетались драконы и фениксы.
Феликс выбрался из салона, забыв о том, что все еще находится под прицелом. Обошел машину, не отводя взгляда от прекрасного дома, и подал руку женщине, аккуратно ставящей на землю крошечные ноги. Она не отвергла его внимание, поднялась, опираясь на локоть дэймоса, и повела его к дому.
Охрана следовала за ними по пятам. Но не мешала.
На террасе слышался перезвон бронзовых ветряных колокольчиков. Мелодия, которая не может надоесть. Через галереи, украшенные богатой росписью, они шли в жилые покои. Каждая комната выглядела законченным произведением искусства. Высокие вазы с дымчато-синими пейзажами стояли на полу, и свет, искусно направленный на них, высвечивал сосны, водопады и облака.
Запахи сандала и лотоса тянулись в воздухе будоражащими длинными шлейфами. Одна из ароматниц драконы, свивающиеся вокруг заветной жемчужины стояла на лакированном столе в глубине очередной комнаты. Сквозь искусные прорези в бронзе вылетали дымные кольца, которые тоже обращались в драконов и долго преследовали дэймоса и красавицу.
Через окна, закрытые кружевом решеток, падали лучи рассеянного света, на полу лежал переплетенный узор теней Шагая по нему, танатос ощущал, как тонкие полосы тепла и прохлады, чередуясь, падают на лицо. В какой-то миг ему показалось, что за одной из таких деревянных сеток стоит кто-то и смотрит на него. Но едва он повернулся, понял, что ошибся. Это лишь показалось.
Феликс жадно смотрел по сторонам. Его всегда тянуло к роскоши. Но это была не жажда обладания недоступным, он просто знал, что все это должно быть его.
Полутемные комнаты с панорамными окнами, выходящими в сад, раскрывались одна за одной, как шкатулки с сокровищами.
Возле скульптуры, выточенной из бивня, он застыл, пораженный тонкостью работы. В вихре волны взмывала вереница лодок и каждая тянула сеть, в которой запутывались рыбы.
Нравится? спросила бэйцзинка, проницательно глядя на него.
Да. Это прекрасно.
Тогда ты оценишь вот эту гравюру
Она как будто специально вела его, показывая все новые и новые красивые, изысканные вещи. И наблюдала за реакцией.
А когда его впечатления начали зашкаливать, остановилась в большом зале.
Низкий столик уже был сервирован. Две чашки с зеленым чаем. Судя по цвету и аромату белый улунг. Тут же стояли мелкие безделушки: на подносе резной футляр для курительных палочек, несколько нефритовых печатей в виде зверей, пепельница