Внутри таверна ничем не отличалась от обычных питейных: стойка, столы, стулья, герб Мирафелла и какие-то другие украшения, прилепленные к стене. В задней стене виднелась дверь, которая, по-видимому, вела к небольшим комнатушкам.
Брауни кивнул хозяину таверны и, подойдя к стойке, положил перед ним два пятачка.
Нам две комнаты.
Надолго, Брауни?
Не думаю, он выразительно посмотрел на меня. Есть чем горло промочить?
Как обычно? Хозяин подмигнул Брауни.
Не-ет, это оставь до вечера. Мы всю ночь ехали. Чего-нибудь бы потеплее.
Хозяин таверны усадил нас за стол, а сам прошёл к стойке. Взяв две глиняные кружки, он открыл ведро, из которого тут же хлынул пар. Кроме нас в таверне больше никого не было, возможно, из-за слишком раннего часа. Я наклонилась к Брауни и прошептала:
Можешь спросить его об одной девушке?
Брауни прищурился:
Уговор был о другом. Я в твоих поисках не участвую.
Просто спроси, настойчиво повторила я и добавила. Как знать, может и твоё проклятие снимется куда быстрее
Он скривился и ничего не ответил. Хозяин поставил перед нами два тёплых напитка, а сам присел напротив. От кружки шёл ароматный пар и я обхватила её двумя руками, грея замёрзшие ладони. Сделав несколько небольших глотков, я прищурилась от удовольствия: это была ячменная вода с мёдом. Точно такую же нам с Вэй иногда готовил Маджифуоко, особенно когда мы болели.
Брауни отпил из своей кружки и как бы ненароком спросил у хозяина таверны, не слыхал ли он о девушке по имени Арнелия. Мужчина задумался, пытаясь припомнить имя и выпрашивая подробности у Брауни. Он не обращал на меня никакого внимания, пока я не заговорила, описывая девушку.
А вы зачем вообще её ищите? С подозрением спросил хозяин таверны, пытаясь заглянуть мне под капюшон. Брауни, если она из этих, то ты сам знаешь
Знаю, и она не из этих, сказал он, понизив голос.
А-а, протянул мужчина, понимаю. Сестра?
Я кивнула и сделала ещё пару глотков. Мужчина постучал пальцами по столу, и проговорил:
Есть у меня одна идейка. Вы пока проходите, всё равно час ещё ранний.
Не спугни её, сказал Брауни. А то у меня нет желания скакать ещё триста вёрст.
Обижаешь, хозяин таверны встал, похлопав Брауни по плечу, и прошёл к новым посетителям, которые постепенно начали заполнять зал.
Брауни поставил локти на стол, и протёр лицо руками:
Скажи мне, Лианора, она и правда твоя сестра?
Нет, я смотрела на кружку, от которой шёл пар. А ещё меня зовут Лили.
Вот как, хмыкнул он. Зачем же ты ищешь эту девушку?
Заключённая с Бериалом сделка не позволяла мне всё ему рассказать, и я попыталась подобрать слова, так, чтобы не нарушить её.
Она поможет мне стать сильнее, я посмотрела на него из-под края капюшона.
Зачем?
Когда ты сильный, у тебя есть всё, что только душа пожелает. Тебя все любят, и тебе больше не надо бояться за себя и за тех, кого любишь Это ли не счастье?
Брауни хмыкнул и, наконец, отвёл от меня взгляд, сделав ещё пару глотков. Меня задела его усмешка и я с досадой спросила:
По-твоему я не права?
Всем хочется казаться лучше, чем они есть на самом деле. Он пожал плечами, будто стряхивая с себя что-то неприятное, но штука в том, что никто не полюбит тебя просто так даже с силой. Счастье это ловкость ума и рук. Посмотри на них.
Он кивнул на людей за соседним столом. Даже на расстоянии я могла почувствовать затхлый запах давно не стираной одежды. На их лица замерла безжизненная гримаса усталости и равнодушия ко всему происходящему. Они сидели не шелохнувшись, медленно потягивая дымящуюся жижу из своих тарелок. В полусумраке таверны мне даже показалось, что их руки покрывает застарелая тёмная корка грязи.
Как думаешь, кто они?
Босяки.
Я тоже босяк, но будь у меня, скажем Двести золотых и галеон, чтобы ты тогда сказала?
Его слова и какой-то недобрый блеск в глазах заставили меня насторожиться.
К чему ты ведёшь, Брауни?
Он залпом осушил свою кружку и поставил её на стол, вытерев рот рукавом.
Немного прозорливости тебе бы точно не помешало. Брауни поднялся со своего места, я прикорну на пару часиков, а потом ты снимаешь с меня это проклятье.
Он ушёл, оставив меня одну с кислой миной. На душе был какой-то неприятный осадок, будто бы меня шлёпнули мокрой тряпкой по лицу. Проклятья это просто суеверия. Только обычный народ в этом не переубедить. Я отпила ещё немного, прокручивая в голове мысль о том, как возвращаюсь в театр и Вэй бросается ко мне, снося с ног. С помощью магии мы выбираемся из театра и вместе с Маджифуоко переезжаем в какое-нибудь тихое местечко. Может быть, даже в Крэйфиш, или, если повезёт даже на родину Маджи. Почему нет?
Я улыбнулась этой мысли. Как будут рады Вэй и Маджи, увидя меня с новыми силами! Пока мы завтракали с Брауни, уже успело совсем расцвести. Народу в таверне значительно прибавилось. Здесь были и простые солдаты, зашедшие промочить глотку, и крестьяне, и даже торговцы.
Хозяин таверны дружелюбно болтал с приходящими и уходящими людьми. Близость к моей заветной цели совсем отбила у меня сон, и я решила остаться в таверне и разузнать что-нибудь об Арнелии.
Забившись в самый угол таверны, куда почти не падал свет, я прислушалась к гомону вокруг. Большинство разговоров были совсем неинтересными и пустыми. Люди говорили о погоде, о движении на Лотке и о товарах. В мою сторону частенько бросали заинтересованные взгляды и каждый раз, я, сама того не замечая, тянулась к спрятанному в поясной сумке кинжалу.
Спустя время ко мне подошёл хозяин таверны и шепнул на ухо:
Шла бы ты отсюда, девочка. Здесь народ всякий ходит, нехорошо как-то.
Кинув быстрый взгляд на окружающих, которые пожирали нас взглядами, я медленно кивнула. Мужчина проводил меня до комнаты и посоветовал запереться, а для верности подвинуть кровать к самому входу, чтобы, даже если дверь и откроют, попасть внутрь не смогли бы. Уходя, он добавил:
Сестрёнку мы твою быстро найдём, не переживай, только это В Золотых Воротах, хе-хе, любят золото. Такое вот масло масляное, хе-хе.
Отдав ему свои последние сбережения, я сделала всё, как мне посоветовал хозяин, и улеглась на старый, проеденный мышами матрас. После бессонной ночи тело болело, поэтому даже прохудившийся мешок, застеленный тряпкой, показался мне не хуже королевской перины.
Я закрыла глаза и прислушалась к нарастающему шуму: Ворота пробуждались, а вместе с этим поднимался гул разговоров, разносящийся по широким просторам башни, ржание лошадей и военный горн. Вскоре эти звуки смешались с проносящимися передо мной картинками: театр, Варравар, представление, Маджи, толпа и Вэй. Вэй стоит посреди толпы. Они протягивают к ней руки, тысячу рук. Она улыбается. Голубоватый свет. Всё разлетается, и я вижу Вэй в огне. Печальные Братья окружают её, сжимают в кольцо, так же как и огонь. Кто окажется быстрее? Вэй, беги! Вэй
Вэй! Я вскочила с кровати. Меня трясло, словно от лихорадки, а сердце стучало, словно тысячи корабельных молотков. Я оперлась на стену, согнувшись пополам. Мне было плохо, воздуха не хватало, и голова шла кругом.
В дверь забарабанили:
Лианора! Лили, ты в порядке?
Кто, чёрт побери, такая Лианора и почему кто-то ломится ко мне? Я прислушалась к голосу, который показался мне знакомым, но это не был ни Маджифуоко, ни Варравар. Это не были артисты нашего театра. Голос за дверью звучал всё настойчивее, а удары становились всё сильнее. Я сделала несколько глубоких вдохов, за дверью послышалась перебранка:
Если сломаешь мне дверь, будешь платить неустойку.
К чёрту твою дверь! Тяжёлый стук, будто ногой. Лили, это Брауни, открывай!
Хлипкая дверь тряслась, будто бы готовая вот-вот сломаться. Брауни! Я, наконец, пришла в себя и сползла со своей лежанки. Отодвинуть кровать оказалось не так просто, как я думала, на что у меня ушло немало времени и последние остатки сил. Голоса за дверью стихли, и теперь мужчины прислушивались к шуму за дверью.