Дом принадлежал моей матери. Она недавно скончалась.
Твоей матери?
Еве Фостер.
Женщина поджала губы, скупо нахмурившись, и вернулась к просмотру моих покупок, завершив работу в тишине. Я не слишком понимала, что такого сказала, чтобы заставить ее враждебно молчать, но я уже привыкла к тому, что настроение у жителей Нихлы меняется по щелчку пальцев.
Когда она назвала мне общую сумму, я, скрепя сердце, отсчитала четыре двадцатки и отдала их ей.
Тебе здесь нужна какая-нибудь помощь? спросила я. Она казалась достаточно дружелюбной моя планка в эти дни была низкой, а мне нужны были деньги.
Женщина оглядела пустой магазин.
Мы не нанимаем, дорогуша. Никто в Нихле не возьмет тебя на работу.
По крайней мере, она сказала прямо.
Потому что я приезжая или потому что я женщина?
Она снова улыбнулась, но на этот раз выражение ее лица было печальным.
Потому что Нихла умирает. А в умирающих городах не нанимают на работу.
Глава пятнадцатая
Ева Фостер
Нихла, Нью-Мехико 1997 год
«The Cats Meow» представляло собой развалившееся здание, зажатое между винным магазином, предлагающим скидки, и закусочной. Парадная дверь встречала посетителей выщербленными и поцарапанными ступеньками и табличкой с подписью «Не слоняться/С собаками запрещено/Пьяницам вход воспрещен». Ева использовала подол своей блузки, чтобы повернуть ручку. Крутая лестница вела в грязное фойе, выкрашенное в институционально-зеленый цвет. В углу стоял маленький потрепанный письменный стол, к поверхности которого металлической цепочкой был прикован телефон. С обеих сторон в зал вели сырые и тусклые коридоры. Под всепоглощающим запахом лизола чувствовалась резкая вонь от мочи и рвоты.
Обнаружив на столе звонок, Ева быстро нажала на него три раза подряд. Когда никто не появился, она крикнула:
Есть кто-нибудь?
Несколько мгновений спустя из первой двери слева по коридору вышел мужчина. Он был невысоким и подтянутым, с коллажем татуировок, идущих по всей длине обеих рук. На бейджике с именем на его отглаженной белой рубашке значилось «Рауль». Он оглядел Еву с ног до головы, его глаза были полны вопросов.
Вам нужна комната? спросил он голосом с сильным акцентом.
Я ищу кое-кого.
Он поднял толстую руку.
Ни в коем случае, леди. Если у вас проблемы с viejo, то это ваша проблема, не моя.
Дело не в муже. Он уже мертв.
Он раздраженно вздернул подбородок:
Что тогда?
Я ищу Флору Фуэнтес. Когда его глаза превратились в недоверчивые щелочки, Ева добавила: Я нашла кое-что, что, как мне кажется, принадлежит ей.
Флоры здесь нет.
Может, вы подскажете мне, где она живет?
Снаружи раздался автомобильный гудок. Мужчина отреагировал на звук взглядом, выражение его лица при этом было жестким.
Если у вас есть что-то для Флоры оставьте это мне. Я прослежу, чтобы она это получила.
Боюсь, я не могу этого сделать.
Тогда ничем не могу вам помочь.
Он повернулся, чтобы вернуться в свою комнату.
Подождите! Ева большими шагами сократила расстояние между ними. Она протянула ему пятидесятидолларовую купюру. Пожалуйста. Мне нужно увидеть Флору.
Мужчина изучал руку Евы, рассматривая деньги так, словно это была гремучая змея. В конце концов он покачал головой.
Я не вмешиваюсь в чужие дела. У вас проблемы с Флорой сами ее ищите.
Когда она работает? Может быть, я смогу зайти снова, когда она будет здесь?
Мужчина покачал головой. Он потянулся к двери в свою комнату и открыл ее, прежде чем обернуться и посмотреть на Еву. Он что-то пробормотал себе под нос по-испански. Ева не все поняла, но услышала «perra blanca rica». Богатая белая стерва.
Она покажет ему, какой стервой может быть.
* * *
Он не стал тебе помогать, да? Джек легонько провел пальцем по соску Евы. Они лежали на постели в отеле. Вечер давно перешел в ночь, и Ева, посасывая сигарету, смотрела на палец Джека, чувствуя странное умиротворение. Невысокий парень? Много татуировок?
Ева кивнула.
Это Рауль. Управляющий «Дворца Киски». То есть «The Cat`s Meow». Он прошел языком по ее ключице. Неплохой парень.
Джек взял ладонь Евы и провел ею по своему паху. Член был твердым. Она одернула руку и покачала головой.
Эй!
Ева села и, потянув за собой простыню, прикрыла грудь.
Помоги мне найти Флору. Я хочу знать, где она живет. Я хочу поговорить с ней.
Ты спишь со мной, просто чтобы я помогал тебе?
Ева улыбнулась.
Я сплю с тобой, потому что это достаточно приятно. И я веду себя хорошо, поэтому ты мне поможешь.
Ты действительно бессердечная стерва.
Ева положила сигарету на поднос рядом с кроватью.
Меня называли и похуже.
Джек улыбнулся ей сверху вниз, в его глазах была затуманенная смесь тоски и замешательства. Она задавалась вопросом, не совершила ли она серьезную ошибку, переспав с этим барменом. Он был симпатичным и подтянутым, но эмоциональная привязанность означала эгоизм, а эгоизм означал проблемы. Ей нужно было немедленно пресечь все, прямо в зародыше. Ей нужно было сохранить это в рамках сделки.
Она слегка соскользнула вниз, так что оказалась прижатой к нему, и провела рукой по низу его живота, пока не нашла то, что искала. Она прошлась по всей длине, ведя ногтями по нежной коже. Джек вздрогнул. Ева легонько погладила его.
Мне нужно найти свою дочь. Ты же это понимаешь.
Почему ты так уверена, что она в Нихле?
Я знаю, что это так. След обрывается здесь.
Она приблизила губы к его уху.
Так ты поможешь мне найти Флору?
Джек закрыл глаза. Ева усилила хватку. Дыхание мужчины участилось. Ева остановилась, и его глаза распахнулись.
Что?
Ты поможешь мне, Джек?
Он приподнял бедра. Ева снова легонько прикоснулась к нему. Дразнить не значит обещать.
Джек?
Да. Он перевернулся и оказался сверху. Да. Хорошо, да.
Когда они закончили, Ева обнаружила, что ее глаза закрываются. Сон соблазнял ее, обещая избавление от этого неустанного стремления найти свою дочь, дабы показать Келси, что в конечном счете она не может победить и что Ева всегда будет сильнее и умнее.
А если бы кто-то причинил боль ее дочери? Что ж, тогда этому кому-то придется чертовски дорого заплатить.
Ты, должно быть, действительно любишь ее, раздался голос Джека незваным гостем в ее сладком забвении.
Кого?
Свою дочь.
Ева нахмурилась, уткнулась в подушку и перевернулась, уставившись в потолок.
Правда в том, что любить Келси все равно что любить кактус. Ее трудно любить и еще труднее удержать.
Она сбежала из дома?
Это игра. Ее версия пряток. Я запретила ей уходить, но она все равно ушла. Ева вздохнула. Типичная Келси. Конечно, я проследила за ней. Только вот в Нихле она просто пуф! исчезла.
Что ты будешь делать, когда найдешь ее?
Я не знаю.
«Что я вообще могу сделать?» подумала Ева про себя.
Джек сказал:
Детям нужно знать о последствиях.
Правда?
Они должны знать, кто тут главный.
Евы слабо улыбнулась.
Когда она заявила мне, что уходит, я вычеркнула ее из завещания. А ей предстояло много всего унаследовать.
Она знала, что ты это сделала?
Само собой. Иначе это не было бы сдерживающим фактором.
Она, должно быть, думает, что ты одна из тех мягких родителей, которые постоянно уступает.
Ева рассмеялась.
Я определенно не такая.
Джек придвинулся ближе и прижался к боку Евы, откинул волосы с ее лица.
Ты из какой-то богатой семьи? Прикатила сюда на шикарной машине и разбрасываешься взятками.
Это не взятки. Это стимул.
Как бы ты это ни называла. Ты выросла с трастовым фондом?
Ева напряглась.
Едва ли.
Джек прижался губами к ее лбу.
Удивительно, у Снежной королевы есть чувства.
Это было утверждение, сказанное без осуждения или жалости, и в тот момент Ева одновременно ненавидела и обожала его. Несколько минут они лежали в тишине, которую нарушал только случайный шум машины на дороге внизу.