Джек взял двадцатку и начал отсчитывать сдачу. Ева отмахнулась от него.
Уезжаешь из города? спросил Джек, пряча чаевые в карман.
Мне кажется, все почему-то стремятся избавиться от меня.
Это не то место, где привыкли к незнакомцам.
Может быть. Ева постучала портсигаром по руке и вытащила еще одну сигарету. Или, может быть, я просто приближаюсь к чему-то похожему на правду.
Джек покачал головой.
Мне жаль твою дочь, но я не думаю, что твои поиски закончатся в Нихле.
Хочу в этом удостовериться. Она достала из сумочки маленький блокнот и серебряную ручку. Ты не знаешь, где я могу найти Кайла Саммерса?
У него есть предприятия по всему городу. И много квартир.
И у него квартира на Мейберри-стрит? Ева улыбнулась, увидев удивление на лице Джека. Где именно на Мейберри? Я проверила это длинная улица с множеством домов.
Я понятия не имею. Мы с Кайлом не очень-то дружим.
А что насчет любовницы?
Джек пожал плечами.
Может, ты знаешь, где она работает?
Двое мужчин в конце бара одновременно грохнули своими стаканами.
Джек! позвал один из них. Прекрати флиртовать с дамой и налей нам еще по одной.
Бармен сказал:
У меня клиенты, Ева.
Любовница, Джек. Скажи мне ее имя, и я уйду.
Ты самая решительная женщина, которую я когда-либо встречал. Ещё секунду он всматривался в Еву, его взгляд постепенно становился жестче. И если я помогу тебе?..
То я все еще в той же комнате в мотеле. Можем пообщаться.
Джек коротко кивнул. Он ушел, чтобы заняться двумя мужчинами в другом конце бара. Вернувшись, он бросил:
«The Cat`s Meow», меблированные комнаты на Мэйн-стрит. Ее зовут Флора. Она занимается домашним хозяйством. Джек склонил голову набок. Все же поосторожней с этим. Ты можешь там что-нибудь подхватить. Местные жители называют этот дом «Дворец Киски».
Я обязательно приму меры предосторожности.
Джек покачал головой.
У меня такое чувство, что еще неизвестно, кто именно должен их предпринять.
Глава тринадцатая
Констанс Фостер
Нихла, Нью-Мехико наши дни
Я собираюсь рассказать тебе историю о привидениях. Женщина перегнулась через стойку и прищурилась, ее глаза покраснели и расфокусировались. О Нихле и ее любовной связи с тьмой.
Бармен пододвинул мне рюмку текилы с другого конца прилавка.
Эми забивает тебе голову всякой чепухой? Он вытер лужу пива перед ней и покачал головой в притворном раздражении и рубанул рукой воздух. Смотри, она не даст тебе спать всю ночь своими страшилками!
Я положила десятку на стойку.
А мне нравится.
Эми показала бармену язык.
Наконец-то кто-то будет слушать!
Мужчина вздохнул и отошел к другой стороне стойки. В обшитой деревом комнате царила духота. Единственным произведением искусства, о котором можно хоть что-то сказать, была картина с изображением русалки над баром. Van Halen ревел из скрытых динамиков. Кроме меня и Эми в «Хижине Джека» находилось еще три человека, и бармен переключил свое внимание на беззвучный телевизор на стене, наблюдая за дерьмовым шоу, которое оказалось новостями.
Женщина проговорила:
Шесть девушек за пять лет. Похитили, затем насиловали, пытали, изувечили и бросили. Некоторых держали в течение нескольких дней, некоторых недель. Представь себя одной из этих бедных девушек. Там, в полном одиночестве, в его власти Эми покачала головой. И теперь это началось снова.
Шесть девушек? Я залпом осушила свою рюмку. Невероятно.
Она опустила руку на стойку, в свежую лужицу пива, и поморщилась.
Ты нездешняя.
Как ты узнала?
Шесть девушек в девяностых пробормотала Эми. И на´ тебе, все началось снова.
Она была неряшливой пьяницей. Светлые волосы, кончики которых были выкрашены в голубой цвет пасхального яйца, падали ей на лицо, закрывая один глаз. Ее тушь размазалась, а льняной топ превратился в месиво складок и одно пивное пятно в форме Италии. Однако выпивка не замедлила ее. Она придвинула свой стул поближе к моему и громко прошептала мне на ухо:
Две девушки только за последние четыре месяца.
Эми хлопнула ладонью по барной стойке. Она покачнулась назад, и ее блузка задралась, обнажив татуировку ангела на животе. Ей могло быть девятнадцать, а могло и тридцать, черт возьми, насколько я могла понять. Сколько бы ей ни было лет, это были тяжелые годы.
Две мертвые женщины. Изнасиловали, пытали, спрятали подальше. Она указала на телевизор. Почему мы не слышим об этом в новостях?
Ты считаешь, мы должны? Это же восемь мертвых девушек.
Пьяный кивок.
Нет свидетелей, никто не пойман. Как ты думаешь, почему это так? Я скажу тебе почему. Потому что никому нет дела до этих женщин. Один день они снуют по Нихле, а на следующий исчезают. Они появляются через несколько дней или недель в пластиковых пакетах, разделанные на четвертинки, как цыплята. Эми прикрыла рот рукой, широко раскрыв глаза. Бедняжки. Как я вообще можно чувствовать себя здесь в безопасности?
Я невольно ощутила дрожь. Старые убийства это одно, а свежие совсем другое.
Все это произошло в Нихле?
Да. В гребаной Нихле. Эми сделала большой глоток пива. Еще один шот! Она огляделась и заговорщицки шепнула: И полиция нихрена не делает. Может, я здесь и не родилась, но спроси меня, и я
Бармен резко обернулся, выплеснул остатки пива Эми в мойку и заменил его водой.
Пора трезветь, Эми. Ты достаешь эту бедную леди, и, кажется, тебе звонит твой парень.
Эта пара обменялась взглядами.
Удар ниже пояса, Рон! Эми отодвинулась подальше от меня. Мой парень мудак. Рон знает, что я его бросила. Рон считает это забавным. Не так ли, придурок?
Бармен налил еще одну порцию текилы и поставил ее передо мной.
За счет заведения. За страдания от историй Эми.
Все в порядке.
Эми просияла, глядя на меня.
Видишь. Она сделала глоток воды и поморщилась, как будто пила бензин. Ронни здесь присматривает за мной. Постоянно. Он знает
Бармен наклонился и что-то прошептал Эми на ухо. Ее лицо побледнело, она кивнула и встала. В последний раз бросив на меня взгляд, она вышла из бара, не заплатив.
Рон смотрел ей вслед, качая головой.
Извини. Он вытер влажным полотенцем стойку, на полированном дереве которой Эми оставила следы в виде полумесяцев. Она немного не в себе, когда выпьет. Придумывает истории, чтобы привлечь внимание.
А это правда? Две девушки за четыре месяца?
Бармен, казалось, взвешивал свои слова, прежде чем что-то произнести.
У нас здесь проходит много транзитных пассажиров. Люди на пути в Альбукерке, или в Мексику, или в другие районы на западе.
Это не ответ на вопрос.
Ты будешь это пить? указал он на бесплатную текилу.
Может быть. Я взяла рюмку и покрутила ее в руках. Две девушки?
Торговля наркотиками приносит много нежелательных людей.
Хм.
Я опрокинула текилу в горло, наслаждаясь обжигающим вкусом. Первая едва ли подействовала на мои нервы, но с этой я почувствовала, как на меня опустилась пелена спокойствия. Я приехала в Нихлу в поисках продуктов и чистящих средств, а довольствовалась выпивкой и компанией.
И не говори.
Бармен пожевал нижнюю губу. Он был невысоким и приземистым, с густыми черными усами, которые напомнили мне волосатую гусеницу.
Где ты остановилась?
Зачем тебе это знать?
Интересно, нужно ли мне отвезти тебя туда.
Я отодвинула рюмку подальше от себя.
Я в порядке.
И все же. В отеле?
Нет. На Мэд-Дог-роуд.
Ты внучка Оливера?
Я улыбнулась мысли о том, чтобы быть чьей-то внучкой.
Нет. У меня есть маленький домик в конце улицы.
А Он оглядел меня внимательнее. Красный дом. Подружка Джета? Никогда бы не подумал, что у Джета есть подружки. Или друзья, если уж на то пошло.
Ничего такого. Я владею этим домом. И Джетом тоже.
Рон нахмурился. Его взгляд блуждал по другим людям в баре, а когда он снова посмотрел на меня, его поведение изменилось. Его спина выпрямилась, и он бросил тряпку в раковину.