Мира прошептал Рэйм роняя своё лицо мне в изгиб шеи и плеча, падая на меня и обнимая. Спасибо.
За что? медленно дышала я, пытаясь высушить глаза и обнимая его.
За то, что рассказала. Что любишь меня, не понятно за что. Что ты здесь не потому, что у тебя не было выбора. Спасибо!
Последнее он сказал на вдохе, начал целовать шею, просто невероятно нежно и аккуратно, медленно перебираясь к губам. И тогда я увидела его глаза. Они сияли так ярко, так светло и так счастливо, что с лёгкостью затмевали собой и солнце, и луну, и все звёзды разом. И всё было очень нежным. И лёгкие поцелуи, и касания пальцев груди, живота, бёдер даже вжатие паха в моё бедро умудрялось быть трепетным. Рэйм снова, помимо поглаживаний начал шалить, хотя опять же нежно. И снова нашёл очень чувствительную точку между самым низом живота и тем, что всегда готово принять и соединиться с моим мужем. Но он не торопился, а я, балансируя на грани между собой разумной и собой утонувшей в удовольствии, думала о том, на сколько же это теперь кажется правильным и прекрасным. И я решила, поделиться своими мыслями с мужем, когда он уже перекатился на меня, устроился поудобней, но ещё не проник.
Даже удивительно, на сколько я оказалась глупой, сказала, глядя ему в тёмные, жаждущие, но внимательные глаза, заставляя остановиться и ждать, что же я решила такое сообщить в самый интересный момент. Притом, что всегда считала себя очень умной и даже мудрой, но сначала я бежала от твоего внимания и поцелуев, пока ты не поцеловал. Потом оттягивала и опасалась брачного обряда, пока он не произошёл. А потом боялась стать полноценной женщиной, пока не поняла, что ты был прав с самого начала и это единственно верное развитие наших жизней. Словно я всю жизнь прожила не дыша. Мне говорили «вдохни погибнешь», а я не знала как, и боялась. Но я вдохнула. Вчера ночью впервые и теперь не могу и не хочу прекращать. Я хочу дышать тобой, дышать с тобой. Хочу, чтобы ты это знал, задохнулась я на середине последней фразы от мгновенного отклика на мой посыл ногами и заканчивала говорить уже теряясь в памяти и отрывисто выговаривая слова. Уяснил на всю жизнь и не смел забывать.
Глава 5. Приноравливаемая
Моя Мира! Моя Миратэя! Теперь точно уясню на всю жизнь. Теперь я буду слышать эти слова, каждый раз, как буду ласкать и любить тебя. А шкуру эту здесь оставлю сушиться до следующего купания. Нравиться мне здесь, полянка словно стала нашим вторым домом.