В следующий миг Цеппи резко запрокинул голову, и Локк испуганно отпрыгнул назад. Гремя цепями, священник вскинул руки к лицу и картинным жестом сорвал повязку. Мальчик отшатнулся, ожидая увидеть страшные пустые глазницы, однако, к несказанному своему удивлению, увидел самые обычные глаза. Цеппи страдальчески зажмурился от света алхимического шара и потер веки костяшками пальцев.
О-хо-хо-хо! прогремел он затем, простирая руки к Локку. Я исцелен! Я! Снова! Вижу!
Уже второй раз за вечер маленький Ламора застыл на месте с разинутым ртом, не зная, что и сказать. Мальчишки в балахонах сдавленно захихикали у него за спиной, и Локк подозрительно сдвинул брови.
Так вы не слепой вовсе, медленно проговорил он.
А ты малый смекалистый! вскричал священник, вскакивая на ноги с такой резвостью, что в коленях у него что-то влажно хрустнуло. Он взмахнул закованными в кандалы руками, точно птица, собирающаяся взлететь. Кало! Галдо! Снимите с меня эти чертовы железяки, и давайте скорее перечтем благословенные дары дня минувшего!
Мальчишки подбежали к нему и что-то сделали с кандалами (что именно Локк не понял), после чего оковы разомкнулись и с резким лязгом упали на пол. Цеппи осторожно потер запястья, мертвенно-белые, как мясо свежей рыбы.
Да вы и не священник вовсе! поразился Локк.
О нет, возразил Цеппи, продолжая растирать постепенно розовеющие запястья. Я именно что священник, просто служу не Переландро. И послушники мои служат не Переландро. И ты будешь служить не Переландро. Поприветствуй Кало и Галдо Санца, Локк Ламора.
Мальчики откинули капюшоны, и Локк увидел, что они близнецы, годом-двумя старше его и гораздо здоровее на вид. Смуглолицые и черноволосые, как чистокровные каморрцы, но с длинными, чуть крючковатыми носами, для каморрцев нехарактерными. Насмешливо улыбаясь, братья взялись за руки и одновременно поклонились Локку в пояс.
Э-э привет, неуверенно произнес Локк. И кто из вас кто?
Сегодня я Галдо, ответил один из них.
А завтра я буду Галдо, сказал другой.
Или, может, мы оба захотим быть Кало, добавил первый.
Со временем, вмешался в разговор отец Цеппи, ты научишься различать этих негодников по количеству вмятин, оставленных моим башмаком на их задницах: один из них всегда умудряется опережать другого. Он встал за спиной Локка и положил ему на плечи тяжелые широкие ладони. Знакомьтесь, балбесы, это Локк Ламора. Как вы поняли, я только что купил его у вашего прежнего благодетеля, хозяина Сумеречного холма.
Мы тебя помним, сообщил предполагаемый Галдо.
Ты из Горелища, подхватил предполагаемый Кало.
Отец Цеппи купил нас вскорости после того, как ты вступил в братство ухмыляясь, сказали они хором.
Хватит валять дурака! царственным тоном перебил священник. Вы двое только что вызвались приготовить ужин. Груши и жареная колбаса. Вашему новому брату двойная порция. Живо за дело! А мы с Локком займемся пожертвованиями.
Хихикая и размахивая руками, близнецы бросились к занавешенному дверному проему и скрылись в нем. Локк услышал, как они топочут, спускаясь по какой-то лестнице. Потом отец Цеппи знаком велел мальчику сесть подле чаши с деньгами.
Сядь, дружок. Давай поговорим о наших делах. Священник уселся, скрестив ноги, на сырой пол и задумчиво воззрился на Локка. Твой бывший хозяин сказал, что ты неплохо знаешь счет. Это правда?
Да, хозяин.
Не называй меня «хозяин». Терпеть не могу, аж зубы сводит и яйца скукоживаются. Называй просто «отец Цеппи». А теперь давай посмотрим, как ты переворачиваешь чашу и пересчитываешь все монеты.
Локк попытался опрокинуть медный сосуд набок и сразу понял, почему Кало и Галдо пришлось тащить его вдвоем. Подавшись вперед, Цеппи подтолкнул чашу снизу, и ее содержимое высыпалось на пол рядом с Локком.
Чем чаша тяжелее, тем умыкнуть труднее, усмехнулся мужчина.
Как вы можете как вы можете притворяться священником? спросил Локк, раскладывая целые и ломаные медяки по разным кучкам. Неужто совсем не боитесь богов? Гнева Переландро?
Боюсь, конечно. Цеппи прочесал пальцами лопатистую косматую бороду. Очень даже боюсь. Но я и в самом деле священник, только служу не Переландро. Я посвященный служитель Безымянного Тринадцатого бога Хранителя воров, Многохитрого Стража, Великого Благодетеля, Отца уловок и плутней.
Но ведь богов всего двенадцать.
Просто диву даешься, сколь широко распространено сие прискорбное заблуждение. Представь, что у Двенадцати богов есть младший брат паршивая овца в семье, так сказать. Этакий негодник, покровительствующий ворам, как ты да я. Хотя Двенадцать старших не позволяют упоминать вслух имя Тринадцатого, все они сыздавна относятся снисходительно к забавной разновидности беззакония, которой он ведает. Вот почему старых притворщиков вроде меня, незаконно занявшего храм почтенного бога Переландро, не поражает молния и не разрывает на части толпа.
И вы священник этого Тринадцатого?
Именно так. Священник воров и сам вор. Такими же священниками однажды станут Кало с Галдо да и ты, возможно, если стоишь хотя бы тех нескольких жалких медяков, что я за тебя заплатил.
Но если Локк вытащил из груды монет кошелек Воровского наставника (ржаво-красный кожаный мешочек) и протянул священнику. Если вы заплатили за меня, почему мой бывший хозяин оставил вам такое щедрое пожертвование?
О, будь уверен, я заплатил за тебя, хотя и сущую мелочь. А это не пожертвование. Цеппи развязал мешочек и вытряхнул на ладонь содержимое акулий зуб длиной с большой палец Локка. Видал такой когда-нибудь?
Нет. А что это?
Метка смерти. Зуб волчьей акулы личный знак капы Барсави, повелителя твоего бывшего хозяина. И нашего с тобой повелителя, коли на то пошло. Означает же метка смерти, что ты настолько туполобый, бестолковый и упрямый мальчишка, что твой бывший хозяин пошел к капе и получил у него разрешение тебя убить.
Цеппи ухмыльнулся с таким видом, будто рассказал всего лишь непристойный анекдот, и ничего больше. Локк невольно содрогнулся.
Не повод ли это остановиться и подумать, дружок? Посмотри внимательно на этот зуб, посмотри хорошенько. Он означает, что за право тебя убить уже заплачено. В придачу к тебе я купил у твоего бывшего хозяина и твою метку смерти. А стало быть, даже если сам герцог Никованте завтра усыновит тебя и объявит своим наследником, я все равно смогу размозжить тебе башку, а самого приколотить к столбу и никто во всем городе даже пальцем не шевельнет, чтобы мне помешать.
Цеппи проворно сунул акулий зуб обратно в красный мешочек, а мешочек повесил Локку на шею.
Будешь носить его, пока я не разрешу снять или не воспользуюсь правом, которое он мне дает, вот так! Он чиркнул в воздухе двумя пальцами, наставленными на горло Локка. Носи его на теле под рубахой как напоминание о том, что сегодня ты, считай, чудом избежал смерти. Будь твой бывший хозяин чуть менее жаден и чуть более мстителен, ты бы уже плавал в заливе с перерезанной глоткой.
Но чего он на меня взъелся-то?
Цеппи придал своим глазам такое выражение, что Локк мгновенно устыдился своего возмущенного тона и неловко поерзал на месте, крутя в пальцах мешочек с меткой смерти.
Послушай, дружок, давай не будем недооценивать умственных способностей друг друга. Лишь трех человек на всем белом свете тебе никогда не удастся обмануть: ростовщика, шлюху и родную мать. Ты у нас сирота, и теперь я тебе заместо матери. А значит, меня на кривой не объедешь. Голос Цеппи зазвучал очень серьезно. Ты прекрасно знаешь, почему твой бывший хозяин был тобой недоволен.
Он сказал, что я ну, недальновидный.