То был час, когда последние дневные работники расходились по домам, ночная стража заступала в дозор и городские ворота закладывались засовами. Час потустороннего сияния, которое скоро сменится непроглядным ночным мраком.
Ну ладно, пойдем, наконец произнес Наставник, и они двое зашагали к Храмовому кварталу, ступая по мягкому неземному свету.
8
Двери каморрских храмов закрывались лишь по истечении часа Лжесвета, и сейчас Безглазый священник старался с толком потратить все оставшееся время, чтобы наполнить медную чашу для пожертвований, стоявшую перед ним на ступенях обветшалого храма Переландро.
Сироты! восклицал он зычным голосом, более уместным на бранном поле. Не все ли мы осиротеваем рано или поздно? Увы, увы всем, оторванным от материнской груди еще в пору младенчества!
Там же на ступенях, с одной и другой стороны от медной чаши, сидели два худых мальчика в белых балахонах с капюшоном вероятно, сироты. Они пристально следили за мужчинами и женщинами, спешащими по своим делам через квартал богов, и отблески призрачного Лжесвета горели в черных провалах их глаз.
Увы, увы всем, брошенным жестокой судьбой в мир, где они никому не нужны! продолжал священник. Рабами, вот кем они становятся! Рабами, а то и хуже игрушками для утоления низменных страстей нечестивцев и безбожников, обрекающих несчастных на постыдное, жалкое существование, в сравнении с коим даже рабская участь кажется великим благом!
Локк, никогда прежде не видевший театральных представлений и не слышавший опытных ораторов, так и замер с разинутым ртом. Речи священника дышали жгучим презрением, которое заставило бы и камень обратиться в кипящую воду, дышали страстным укором, от которого к глазам мальчика подступали горячие слезы стыда, хотя он сам был сиротой. Он бы слушал и слушал, как этот громогласный человек кричит на него.
Слава отца Цеппи, Безглазого священника, была столь велика, что даже маленький Локк Ламора уже слышал о нем раньше об этом вот крепком пожилом мужчине, с грудью шириной с писчую конторку и грубым морщинистым лицом, с бородой, похожей на жесткую волосяную мочалку. Плотная белая повязка, закрывающая глаза и лоб; белая полотняная ряса, ниспадающая до голых лодыжек; черные железные кандалы на запястьях. Толстые цепи тянулись от кандалов вверх по ступеням, в глубину храма. Когда отец Цеппи вздымал руки, цепи натягивались почти до предела, а значит, сейчас он находился у самой границы пространства своей свободы.
По слухам, вот уже тринадцать лет отец Цеппи ни разу не ступал дальше крыльца своего храма. В знак всецелой преданности Переландро богу милосердия, Покровителю сирых и обездоленных он приковал себя к стене храмового святилища железными цепями без замков и заплатил лекарю за то, чтобы тот прилюдно его ослепил.
Покровитель сирых и обездоленных неусыпно смотрит за детьми, потерявшими отца и мать, поверьте мне! И всякий, кто не по долгу родства, но по зову сердца оказывает помощь и поддержку несчастным сиротам, благословен в его очах
Хотя священник был в наглазной повязке, да и вообще слепым (если верить молве), Локк мог поклясться, что он повернул голову к ним с Наставником, когда они двинулись через площадь к храму.
От чистой благости души своей они кормят и защищают детей Каморра не из расчетливой корысти, но из бескорыстной доброты! Воистину благословенны покровители бедных, несчастных сирот Каморра! патетическим шепотом закончил отец Цеппи.
Воровской наставник стал подниматься по храмовым ступеням, стараясь топать посильнее, дабы возвестить о своем прибытии.
Кто-то приближается! встрепенулся Безглазый священник. Двое, если мне не изменяет слух.
Я привел мальчика, о котором мы говорили, отец, сообщил Наставник достаточно громко, чтобы слышали случайные прохожие. Я как мог подготовил его к гм испытаниям ученичества и посвящения.
Священник шагнул к Локку, волоча за собой гремящие цепи. Мальчики в капюшонах, сторожащие чашу для пожертвований, едва удостоили Локка беглым взглядом и не произнесли ни слова.
Привел, значит? Рука отца Цеппи с пугающей точностью взметнулась вперед, и заскорузлые пальцы по-паучьи проворно пробежали по лбу, носу, щекам и подбородку Локка. Мальчик маленький, похоже. Совсем еще ребенок. Хотя и не без характера, насколько можно судить по исхудалым чертам этого несчастного сиротки.
Его зовут Локк Ламора, сказал Воровской наставник. Надеюсь, в ордене Переландро он найдет полезное применение своей гм деятельнейшей предприимчивости.
Хорошо бы он был еще честным, прямодушным, совестливым и дисциплинированным, пророкотал священник. Впрочем, я не сомневаюсь, что за время, проведенное под вашей опекой, малыш перенял от вас все эти замечательные качества. Он трижды хлопнул в ладоши. Дети мои! На сегодня с работой покончено. Возьмите сосуд с пожертвованиями добрых горожан Каморра, и давайте отведем в храм будущего члена нашего ордена.
Воровской наставник потрепал Локка по плечу и энергично подтолкнул к Безглазому священнику. Когда мальчики в балахонах проносили мимо позвякивающую медную чашу, старик бросил в нее маленький кожаный кошель, после чего театрально раскинул руки и поклонился со змеиной грацией. Обернувшись напоследок, Локк увидел, как Наставник быстро удаляется прочь, широко размахивая кривопалыми руками и вольно покачивая плечами походкой человека, избавившегося наконец от тяжелой обузы.
9
Святилище храма Переландро оказалось затхлым каменным помещением, с лужами на полу и ветхими гобеленами на стенах, проеденными плесенным грибком до дыр. Освещалось оно лишь бледным Лжесветом да слабым мерцанием матового алхимического шара, ненадежно установленного в скобе прямо над вделанной в стену железной пластиной, к которой крепились цепи Безглазого священника. В дальнем углу Локк разглядел занавешенный дверной проем.
Кало, Галдо! сказал отец Цеппи. Будьте добреньки, позаботьтесь о дверях, а?
Мальчики поставили медную чашу на пол и подошли к одному из гобеленов. Совместными усилиями они отодвинули его в сторону и потянули за ржавые рычаги, скрывавшиеся за ним. В стенах святилища заскрежетал какой-то огромный механизм, и двойные двери храма, распахнутые наружу, начали медленно закрываться, скребя по каменным плитам. Когда створки наконец сомкнулись, алхимический шар внезапно вспыхнул ярким светом.
А теперь, промолвил священник, опускаясь на колени между грудами своих цепей, подойди ко мне, Локк Ламора. Проверим, есть ли у тебя способности, необходимые для служения в этом храме.
Стоя на коленях, он был почти одного роста с Локком. По призывному знаку священника мальчик приблизился и выжидательно остановился. Отец Цеппи наморщил нос:
Чую, твой бывший хозяин по-прежнему не брезглив к скверному запаху своих подопечных. Впрочем, не важно: телесные запахи дело поправимое. А сейчас дай-ка мне руки, вот так Цеппи мягким, но решительным движением поднес ладошки Локка к своему лицу и положил на белую шелковую повязку. Так теперь закрой глаза и сосредоточься хорошенько сосредоточься. Пусть все твои добродетельные мысли всплывут из глубин ума, пусть тепло твоей благородной души истечет из твоих невинных рук. Да, да вот так
Со смешанным чувством испуга и любопытства Локк наблюдал, как по морщинистому лицу отца Цеппи расплывается выражение восторга и рот приоткрывается в счастливом предвкушении.
Да, да хриплым от волнения голосом прошептал священник. У тебя и впрямь есть способности особый дар я чувствую его Мне кажется, сейчас ах, сейчас свершится чудо!