В лаборатории, на удивление, было достаточно спокойно и тихо: за столами дремали, после ночной смены, лаборанты, досиживая последние часы до конца этой самой смены. Но что-то, все-таки, здесь было не так. Женя не сразу понял, что именно: в дальнем углу пустовало бессменное место господина епископа. Дрыхнет наверное, скотина, с завистью подумал Женя и пошел дальше.
Прежде, чем приступить к работе, стоило отметиться у Боровицкого и, заодно, узнать новости за последние двенадцать часов. Женя подошел к кабинету начальства и вежливо постучал.
Ответа не последовало. Женя постучал настойчивее и прислушался: кроме ругани из силовой части, ничего не слышно. Кажется, Привалов там решал, кого именно прибить из своих подчиненных. Позади хлопнула дверь. Женя повернулся: из комнаты наблюдения вышел Боровицкий. Брови сошлись на переносице, губы сжаты в тонкую линию. Начальство, определенно, было не в духе. И оно было невыспавшимся.
Доброе утро, Женя сочувственно смотрел на темные мешки под глазами Боровицкого: тот уже недели две не покидал пределов комплекса. Ректор МГУ осунулся, побледнел, но держался молодцом, для своего возраста.
Доброе? искренно удивился Боровицкий, отстранив Женю и открывая свой кабинет. Каким образом тебе удается находить что-то доброе в утрах. Да и в днях, добавил он, подумав.
В кабинете царил бардак. На столе кучей свалены какие-то бумаги, прямо на них возлежала клавиатура. Компьютер, как всегда, включен. Возле искусственного окна, которое сейчас транслировало живописный пляжный пейзаж, стояли, в ряд, три старинных телефона: красный, белый и синий. Трубки белого и синего были сняты и беспардонно болтались на проводах.
Боровицкий прошел к столу и стал сосредоточенно рыться в бумагах, ворча под нос нечленораздельное.
Жень, я тебя сегодня к инженерам отправлю, в помощь. Ребята уже второй день без отдыха работают, отупели, бедные. Ты уж там, свежими мозгами, наведи порядки: времени в обрез.
Свежими мозгами? усмехнулся Женя. Последние недели его жизнь, кроме работы, складывалась из сна и перекусов.
Боровицкий поднял на него красные, с лопнувшими капиллярами, глаза.
Надо, дружище, надо. Все уже с ног валятся. Надо поднапрячься и вытащить Его уже, наконец, на свет Божий.
Строго говоря, мы Его, как раз, с Божьего света и вытаскиваем, уточнил Женя, поворачиваясь к двери.
Да, и еще!
Женя остановился в дверях.
После смены, зайди ко мне, пожалуйста.
Только не говори, что ты опять ко мне пристанешь со своим "на Врата посмотреть". быстро ответил Женя. Тошно на них смотреть, противно.
Не по этому поводу. Зайдешь тогда поговорим.
Женя кивнул и вышел.
Инженеры встретили его хмурыми взглядами. Эти талантливые люди, с не одним высшим образованием, сейчас больше напоминали простых механиков: в грязных комбинезонах, с черными руками и с недельной щетиной на лице.
Здравствуйте, Евгений Александрович, хмуро приветствовал его Привалов, вытирая руки о грязную тряпку, старший из образованных "механиков". Похоже, что фраза "доброе утро" теперь в комплексе правда была не в ходу.
Не дожидаясь ответа, Привалов отвернулся и лихо закинул тряпку на распределительный щит. Его коллеги покосились на Женю и вернулись к своим схемам, разложенным прямо на полу. Привалов чем-то громыхал в дальнем углу комнаты. Женя вздохнул: день предстоял трудным.
Внизу опять что-то грохнуло, в люке вспыхнуло желтым. Там кто-то вскрикнул, а потом истерически засмеялся. Привалов дернул плечом и уставился в схему распределительной системы. Из люка вылез толстый Вадим.
Опять лопнуло, хоть конем ляг! Вадим смотрел на Привалова, не отрываясь.
Когда-то Вадим доказал существование гамма-полей при термоядерном синтезе, чем заслужил мировое признание и бессмертие среди ученого мира. Сейчас же он напоминал больше слесаря, чем ученого. Люди более низкой квалификации никогда бы не смогли создать то, что создавалась в стенах этого комплекса.
Что именно лопнуло? уточнил Женя.
Вадим уставился на Женю, словно видел его впервые в жизни.
Дык это Да! Подача компонента "Бэ" в камеры плазмы не выдерживает подачи энергии с реактора. "А" и "Цэ" без проблем проходят, а как до плазмы доходит все летит к
Постой, прервал его Женя. На душу лег тяжелый камень. Как не выдерживает? Сто раз ведь проверяли.
Вадим развел чумазыми руками.
Дык мощность большая с реактора идет. У них ж там кукушка совсем уехала: много не мало, говорят.
Дай-ка посмотрю.
Женя отстранил талантливого ученого, испачкавшись об его комбинезон и полез в люк. Он успел заметить уважительный взгляд механиков: Женя никогда не беспокоился из-за того, что его авторитет руководителя упадет после того, как он будет работать бок о бок с подчиненными. И от этого его авторитет только рос.
Рядом с могучими агрегатами сам себе кажешься крошечным и ничтожным. Огромные трансформаторы гудели, переламывая магнитными полями терраватты энергии. Где-то вдалеке взвизгивали плазменные камеры, с жадностью проглатывали энергопакеты и бомбардировали их бозонами, превращая в укрощенную и покорившуюся человеку плазму. Дальше, еще глубже, за железобетонными стенами, ускорители отправляли ее на распределительную матрицу, готовую запитать Врата и разорвать саму ткань мироздания.
Мощные желтые лампы на далеком потолке не могли охватить все помещение, напоминающее ангар и гигантские аппараты казались причудливыми титанами древности, мерно похрапывающими во тьме. Сравнительно небольшие суперкомпьютеры, в один диодный голос, сообщали, что синтез плазмы остановлен. Здесь пахло горелым железом и камнем.
Женя уверенно пошел к плазменным камерам сооружениям серебристого цвета сферической формы. За спиной он слышал сопение Привалова и Вадима. Инженеры плелись следом, не говоря ни слова.
Рядом с вереницей серебристых сфер плевался искрами трансформатор. Датчики на пультах сообщали, что все плохо и человечество зря смотрит на Врата, затаив дыхание. Женя вздохнул и посмотрел на интерактивную схему. Для синтеза плазмы, способной передать в столь сжатые сроки колоссальное число энергии, необходимой для запуска системы, надо пять компонентов: собственно энергия, инертные газы, разогнанные бозоны, огромное давление и замедленные магнитные поля, чью природу пол жизни изучал Женя. С полями проблем не было, но вот бозоны разрывали только что родившуюся плазму на части, вместого того, чтобы подпитывать ее.
Рвет, скотина, хмыкнул позади Вадим.
Угу, добавил Привалов и яростно почесался.
Женя продолжал изучать схему, переключая выводимую на экран информацию. Кажется какой-то болван из Комиссии по проекту или, и того хуже, из Совета Церкви решил перестраховаться и подавать в комплекс энергию, больше расчетной. Трансформатор вновь сверкнул искрами. Женя покосился на него и повернулся к инженерам.
Значит так. Как ни странно, мы быстрее все перенастроим, чем убедим подавать нам расчетную энергию. Нужно увеличить число бозонов, замедлить ускорители, разогнать поля и перенастроить все трансформаторы.