Я помогу, сказал Артур, прерывая этот бессмысленный спор.
Ла-адно, протянула Кипятильник. Зачем только сюда тащили, лучше бы сразу к шахам Теперь ещё бегать туда обратно
Я унесу сразу два, предложил Артур, совершенно не будучи уверенным, что ему это удастся.
Кипятильник тоже бросила не него исполненный сомнениями взгляд и пожала плечами, что, видимо, должно было означать что-то вроде «ну, попытайся, если хочешь». Себе она выбрала больший из трёх мешков, галантно оставив Артуру пару поменьше, и он честно попытался закинуть на спину сразу оба, но разумеется, ничего не вышло. Ещё пара попыток тоже закончилась абсолютным и однозначным провалом.
Больше всего раздражал тот факт, что все остальные просто стояли вокруг и наблюдали за его попытками. Макс, Фархат, Ида и Солнышко молча глазели, как мешки соскальзывают с его спины, даже Кипятильник со своим мешком застыла в дверях, наблюдая за его бесплотными попытками. У Артура сложилось впечатление, словно он проходил какую-то проверку, сдавал неведомый экзамен, по результатам которого решится его дальнейшая судьба. Мысль была абсурдной, но всё же ему казалось, что если он не сдержит собственное обещание и не сможет утащить пару мешков сразу, то ему не разрешат остаться здесь, выгонят прочь из Затопи, закроют даже путь в само это мёртвое место.
И это начинало злить. Не то чтобы жизнь здесь была пределом его мечтаний, но какого чёрта!
Так дотащу, он обеими руками ухватился за перетянутые горловины мешков. Далеко идти?
Далеко, безжалостно подтвердила Кипятильник.
Тогда идём, свирепо выдохнул Артур. Раньше начнём раньше доберёмся!
Вот это сила духа! восхищённо хлопнула в ладоши Ида.
Кипятильник пожала плечами и вышла на улицу, Артур зашагал за ней, волоча за собой мешки. Идти было в самом деле неудобно, но он сцеплял зубы и упрямо продолжал идти вперёд, стараясь не сбить дыхание. Мышцы ног слегка побаливали, напоминая о его ночной беготне. Руки напрягались всё сильнее, Артур уже чувствовал, как гудят от напряжения трицепсы, и почти предвкушал, как они будут дрожать и болеть к вечеру и завтра с утра, но только молча хмурился и шагал, шагал вперёд, видя пред собой только спину Кипятильника с третьим мешком.
Она не оглядывалась на Артура, не проверяла, не отстал ли он, успевает ли идти в её темпе хотя, возможно, ей достаточно было слышать его пыхтение, чтобы не сомневаться в этом. Она уверенно двигалась в сторону моря, сокращая путь везде, где удавалось проходила наискосок опустевшие садики с разломанными заборами, срезала прямо сквозь дома, лишившихся всех дверей и внутренних перегородок. В её поведении Артур чувствовал странную молчаливую поддержку: Кипятильник не тратила времени на разговоры, подбадривания или любования запустевшими пейзажами Затопи, она просто старалась добраться до места как можно быстрее, чтобы Артур мог избавиться то своего неудобного груза.
В целом Затопь спускалась к морю, но неравномерно, кое-где взбрыкивая внезапными холмами, кое-где спотыкаясь неожиданными обрывами. На один из таких Кипятильник и вывела Артура. На открытой площадке размером с баскетбольный корт в землю были вкопаны пара десятков высоких жердей; с одной стороны её обступили дома, другой она раскрывалась навстречу шелестящему где-то дальше и ниже морю. Здесь было ветрено и шумно от снующих над головой чаек.
На самом деле, идти пришлось не так далеко, как успел испугаться Артур, примерно такой путь он проделывал ежедневно от дома до школы правда, рюкзак за спиной был куда сподручнее, чем два волочащихся по земле тяжёлых тюка. Он с наслаждением бросил их рядом с мешком Кипятильника, который она сгрузила к одной из вкопанных в землю жердей.
Передохни пока, предложила Кипятильник. Я натяну прогоны.
Артур не стал ни спорить, ни интересоваться, что такое прогоны, просто опустился на землю, привалившись к злосчастным мешкам спиной. Дыхание всё-таки сбилось, и ему потребовалось некоторое время на то, чтобы восстановить его. Кипятильник за это время успела развязать свой мешок, вытащить оттуда длинную верёвку и начать деловито натягивать её между жердей, закрепляя на верхушках какими-то хитрыми узлами. Артур отстранённо наблюдал за её действиями, какой-то частью сознания так же отстранённо восхищаясь ловкостью, с которой верёвка оплетала иссохшиеся палки.
Ему сильно хотелось есть и пить. Почему он не попросил хотя бы воды, прежде чем кинулся помогать Кипятильнику в её непонятных делах? Так сильно хотел показать свою полезность, чтобы остальные не засомневались вслед за Фархатом, не прогнали его прочь?
Кипятильник подтащила к последней жерди широкий чурбачок, который использовала как ступеньку, и ловко завязала конец верёвки. Узел получился такой идеально точный, что верёвка на нём и закончилась; если бы Кипятильник ошиблась хоть в одной мелочи, ей бы не хватило. Артур мысленно вяло поаплодировал её мастерству.
Ты там как, отошёл? позвала Кипятильник и спиной вперёд спрыгнула с чурбачка.
Её нога подломилась, и она завалилась на бок, смешно взмахнув руками в попытках поймать равновесие. Артур рефлекторно сорвался с места, но подхватить её, конечно, не успел, слишком велико было расстояние. Кипятильник грохнулась на левую сторону, вскрикнув от боли, но к тому моменту, когда Артур в несколько огромных прыжков преодолел разделяющее их расстояние, она уже села, сжимая правой рукой ушибленное плечо и что-то почти беззвучно шипя сквозь зубы.
Идиотка, услышал Артур. Не могла нормально слезть?!
Ты как? спросил он. Что случилось?
Да ногу подвернула, судя по голосу Кипятильника, ей всё ещё было больно, но она постаралась выдавить улыбку. Ерунда, ничего серьёзного.
Покажи щиколотку, скомандовал Артур. Может быть вывих.
Рассказывать он мне про травмы будет, фыркнула Кипятильник, но левую ногу всё-таки вытянула вперёд.
Я однажды вывихнул ногу на футболе, поделился Артур, пытаясь на глаз оценить серьёзность её травмы. Потом полгода нормально ходить не мог.
Если бы я полгода не могла нормально ходить, я бы уже сдохла, Кипятильник покрутила ногой из стороны в сторону и снова сжала зубы. Да нормально всё.
Артур сунул руки в карманы джинсов и с превеликой радостью нащупал в правом носовой платок. Не слишком свежий и чистый, пожалуй, но вполне пригодный для простенькой шины.
Сейчас, погоди, скомандовал он Кипятильнику и сдёрнул с её ноги шлёпанец.
Расправив платок, он пропустил его под стопой, перекрестил на подъёме и завязал над пяткой, как когда-то давно учила мама, когда он упал с лестницы и разревелся ещё задолго до футбола и злополучного вывиха.
Так должно быть полегче, он осторожно вернул шлёпанец на ногу Кипятильника. Вообще, тебе бы повязку тугую сделать на несколько часов, чтобы точно всё в порядке было
Кипятильник разглядывала свою ногу так, будто видела её в первый раз.
А ты, может, и правда пригодишься! с радостным удивлением заключила она.
Глава 4, в которой Артур, наконец, ест
Кипятильник наотрез отказалась возвращаться в дом и спасать свою подвёрнутую ногу, так что Артуру пришлось подчиниться и только стараться как можно скорее закончить работу. Из злосчастных тюков, которые ему пришлось таскать, Кипятильник вывалила на землю старые рыбацкие сети с крупными ячейками, перепутанные и спрессованные практически до состояния осадочной горной породы. Несмотря на опасение Артура, что истлевшие верёвки рассыплются в прах от первого прикосновения, в реальности сети оказались крепче, чем на вид. Но распутать их оказалось действительно непросто, и развесить по натянутым верёвкам «прогонам», как называла их Кипятильник ничуть не легче. Впрочем, с её помощью получалось не в пример ловчее; наверное, сказывался опыт, но под пальцами Кипятильника спутанные верёвки словно сами расправлялись и раскладывались в нужные стороны.