Артур никак не мог перестать крутиться на месте, разглядывая необычный дом. Взгляд выхватывал всё новые и новые детали: сундук с окованными уголками, словно вырванный из книжек про пиратов, висящую на стене низку рыбацких поплавков, похожую на огромные грубые бусы, и проржавевшие чуть ли не насквозь подковы рядом, выстроившиеся на полке стаканы из обрезанных пивных бутылок, гора обточенного водой деревянного пла́вника под лестницей на второй этаж
В очаге ещё теплились угли, и Артур тут же представил, как уютно, наверное, собраться здесь после захода солнца, сесть кругом у огня, печь насаженный на прутики хлеб В памяти сразу всплыл тот летний вечер, когда они с мамой уехали за город, назвали свой пикник «походом» или даже «путешествием», хотя от шоссе удалились всего ничего, и вечером, под первыми звёздами, жгли костёр и жарили хлеб. В темнеющем небе звенели комары, и тост Артура подгорел с краю, мама много улыбалась, и никто не знал, что
Усилием воли Артур отогнал воспоминание прочь, спрятал обратно в дальний уголок памяти. Оно было приятным, но слишком болезненным. К тому же сейчас для него было не место и не время.
Что ж, он выполнил своё обещание и помог донести мешки и только теперь задумался о том, с чего вдруг в принципе взялся помогать каким-то посторонним людям. Как бы то ни было, теперь самое время попрощаться и отправиться прочь в первую очередь, поискать укромный уголок, в котором можно сходить в туалет. И строго говоря, он по-прежнему понятия не имел, что делать дальше и куда идти
На втором этаже хлопнула дверь, по лестнице простучали дробные шаги, и перед Артуром предстал ещё один обитатель Затопи. Точнее, предстала.
Отыскали, да? радостно поинтересовалась она у Кипятильника и Солнышка, а потом заметила Артура и широко улыбнулась: О! Кто это у нас тут?
Это Артур, представила его Кипятильник.
Мы нашли его на старом складе, добавил Солнышко.
В доме было гораздо светлее, чем в сумерках тёмного «старого склада», и тяжёлый мешок не норовил сползти со спины, так что Артуру удалось, наконец, рассмотреть своих новых знакомых всех троих. Солнышко оказался, пожалуй, чуть старше, чем могло показаться на первый взгляд лет десяти, а может, даже двенадцати. У Кипятильника были хищные раскосые глаза, неряшливо собранные в пучок русые волосы, и едва заметные веснушки. Руки она не вынимала из карманов широких штанов цвета хаки, а из-под серой майки торчали лямки бюстгальтера и виднелись бледные полоски незагоревшей кожи. Естественные оттенки и какая-то грубость линий сразу вызвали у Артура ассоциацию с мелками Контэ, широкими мазками ложащимися на фактурный картон.
Третья, чьего имени Артур ещё не знал, в отличие от кипятильника была одета куда более сложно и замороченно: в широкое ярко-зелёное платье-рубаху поверх коротких тёмно-серых штанов, на руках постукивал добрый десяток браслетов, пальцы были унизаны кольцами, на шее болталось несколько разномастных подвесок. В луче падающего сквозь окно яркого солнечного света она блистала и переливалась, самая сочная и разноцветная в однообразии Затопи. Отчего-то Артура посетила уверенность, что именно такой человек собирает мобили из вилок и ключей. Она была, пожалуй, примерно одного возраста с Кипятильником и, соответственно, Артуром но пониже ростом. Её длинные светлые волосы вились мелкими кудряшками точно как, вспомнил Артур, когда-то давно у мамы, когда она распускала заплетённые на ночь косички. Девушка казалась доброжелательной, приветливой и милой, и всё же, всё же
Я хочу в туалет, обессиленно сообщил Артур вместо приветствия.
Вон в ту дверь и во двор, махнула рукой она и уже вслед Артуру прокричала: Меня зовут Ида!
Стекляшка, её зовут Стекляшка! тоненьким голосом поправил Солнышко.
Артур был согласен звать её хоть Королевой Галактики или Сияющей Сахарной Ватой, Несущейся Сквозь Время и Пространство, сейчас его это мало беспокоило. За указанной дверью обнаружился маленький двор, окружённый забором из разномастных досок, обломков рекламных щитов и прочего мусора, а во дворе характерная будочка, назначение которой не вызывало сомнений. Со смесью наслаждения и странного стыда Артур наконец исполнил свою главную мечту последнего получаса.
Возвращался в дом он, преисполненный неловкости. Прекрасное начало знакомства, нечего сказать!
С другой стороны, подумал он, какая разница. Он всё равно не собирается задерживаться здесь, с этими людьми. Надо только поблагодарить, пожелать удачи и свалить подальше
Одновременно с его входом в дом, вторая дверь, ведущая на улицу, тоже открылась, и в неё вошла ещё одна девушка снова девушка! да что у них тут за девчачья компания такая? и едва взглянув на неё, Артур сразу отчётливо понял несколько важных вещей.
Во-первых, он влюбился. С первого взгляда, глупо и по уши. Она была красивее всех, кого ему довелось видеть в своей жизни или в глянцевых журналах и на экране телевизора, красивее любой безумной фантазии.
А во-вторых, у его любви не было ни малейшего шанса. Вошедшая в дом девушка была его старше и повыше, почти на голову. Может, если тебе тридцать, а твоей возлюбленной тридцать два, разница не так велика, но когда тебе пятнадцать, а ей, может, аж целых восемнадцать, между вами пропасть. А если твоя возлюбленная ещё и в буквальном смысле смотрит на тебя сверху вниз, то эта пропасть утыкана ядовитыми кольями и охраняется дикими тиграми.
О, Макс, ты уже вернулась? обернулась к двери Стекляшка-Ида.
Солнышко тут же кинулся к вошедшей и обнял её, прижался к боку, блаженно прикрыв глаза.
В ней не было ни нарочитой простоты и грубости Кипятильника, ни сложной нарядности Стекляшки-Иды. Одета она была в простой комбинезон и белую футболку без рисунка, у неё были длинные гладкие чёрные волосы, заправленные за уши. Она словно излучала свежесть и лёгкость, как утренний туман, как прозрачный холодный воздух на закате. Её образ укладывался в несколько точных акварельных мазков, намёков, обещаний
И она улыбалась. Совсем чуть-чуть, едва заметно, не разжимая тонких губ, но эта лёгкая умиротворённая улыбка показалась Артуру прекраснее всех оскалов в тридцать два зуба, которые он видел прежде.
Он нервно сглотнул и выдавил:
Привет.
О, и ты вернулся? Стекляшка-Ида резко обернулась на пятках, её платье-рубаха надулось колоколом. И как, всё получилось?
Да, Артур почувствовал, что краснеет, и поспешил перехватить инициативу, пока не полетели ещё какие-нибудь неудобные вопросы, представился: Я Артур. Меня нашли Кипятильник и Солнышко. На старом складе.
Прозвучало так, будто он был какой-то вещью, и он мысленно выругался. «Идиот, идиот, идиот!» застучало в голове.
Я Максин, можно просто Макс, представилась волшебная девушка и улыбнулась. Вообще, меня зовут Макс Полтора Обморока, но это слишком длинно, так что редко кто-то проговаривает полностью.
Макс Полтора Обморока? не удержался и переспросил Артур. Имя «Макс» прежде встречалось ему только мужским, да и прозвище звучало слишком уж по-дурацки, даже хуже, чем «Кипятильник». Да и как вообще может быть половина обморока?
Какое ни есть имя, а моё, лукаво улыбнулась Макс, и у Артура едва сердце не остановилось от этого волшебного зрелища.
Конечно-конечно, поспешил согласиться он, словно без его одобрения она бы не обошлась.
«Идиот, идиот!»
Ты здесь недавно? Что делаешь в Затопи? полюбопытствовала Макс, внимательно оглядывая его с ног до головы.
Артуру отчего-то сразу стало неловко за свою застиранную футболку и порванные на коленках джинсы. Хотел бы он предстать перед её взглядом в чём-то более презентабельном, не испачканный пылью старого склада, не растрёпанный спросонья!