Я отвернулся. Прав он, черт побери. А Проша разглагольствовал:
Поэтому нам надо собрать отчет о том, в каком месте мы оказались.
Гербарий, что ли, собирать будем? скучающе протянул Алексей.
Чучело набьем змееныша, прищурясь на дым от костра, сказал Петр Иваныч.
И чучело не помешает, согласился нехотя Проша и уточнил: Одно. Образцы растений, обитателей моря. И карту, карту местности, звездного неба
Детская затея, конечно. Ну, зачем все это. Гербарии, образцы. Но Он, может, диссертацию потом защитит на этих мотыльках и бабочках, черепках от птеродактилей. Нет, он же физик. Может, книжку напишет. Сидит сейчас перед нами будущий Обручев, а мы над ним ржем.
Я не нахожу Ригель, и Плеяд нет, вставил Алексей. А небо ясное между тем. Сегодня полночи не мог уснуть.
А их и не должно быть здесь, насколько я помню, это молодые звезды, неожиданно для себя сказал я, помню, это меня тогда, в школе, особенно поразило, когда наша Прецессия Ивановна выдала, что динозавры жили под другим небом.
Проша прямо-таки расцвел:
Алексей, буду просить тебя набросать карту звездного неба.
Будет сделано, чувствовалось, Алешка был доволен, об этом он мог говорить бесконечно.
Однажды он как-то рассказал, что иначе штурманить мечтал на морском флоте по звездам ходить. А записался в аэроклуб потому, что аэроклуб при мореходке организовали и в него на год раньше записывали. «Думал, буду и летчиком, и моряком. Ага, держи карман шире», смеялся Алешка, когда рассказывал об этом.
Глава 11. Что говорит наука
Темнело, как оказалось, здесь быстро. Будто колпаком, совсем не плексигласовым, накрывало, и все, джунгли начинали затихать. Помню моя тетка по маминой линии, так клетку с щеглами платком накрывала. Надоели, говорила. Только что щеглы трещали и шелухой плевались, а заглянешь под платок они все по полочкам расселись, сунув головы под мышку. Однако тишина у нас держалась лишь несколько минут часть лесной живности к этому времени как раз «вынимала голову из-под мышки», и вскоре крик поднимался по-новой.
Нам тоже не спалось. Но мы-то сидели молча, прибитые фактом, что вот она другая жизнь и все тут. Араукарии, гинкго, хвощи и папоротники, под ногами рыщут кусающиеся мелкие твари на двух лапах, над головой те, что побольше, маячат Средней величины еды мы так пока и не обнаружили, да и не было времени ее искать. Кроме того, нужна ли она? Как ее сохранить в этой жаре непонятно, опыт с заготовкой анаконды, или как ее назвать, не радовал. Папирос нет, хлеба нет, людей, помимо нас нет. Одни ящеры. И войны нет. Что, с одной стороны, хорошо, всегда хорошо, когда войны нет. Но с другой стороны, ты знаешь, что она есть, а ты здесь сидишь у костра и мух лениво отгоняешь. Возвращаться надо. Но без Прошиной машины нам нечего об этом и мечтать.
Вечером, еще засветло, он, пощелкав тумблерами, прислонив ухо к генератору, пожужжав верньерами и помахав стрелками приборов на своей приборной панели, выдал:
Думаю, если точно рассчитать, то в наше время вернуться возможность остается, Проша нацарапал что-то в полевом блокноте огрызком карандаша.
Закончил эту радостную речь и склонился к костру, который у нас вместо светильника. Спать было неохота, а в темноте сидеть тоскливо, да и звери, считается, огня боятся. Но толку от такого освещения было маловато, то разгорался, то еле тлел, сырое все вокруг, водянистое. Из-за жары мы сидели, как в бане на полке. Только веника не хватало.
Отлично! среагировал на слово «рассчитать» Алешка. Помогать надо?
Мне вообще кажется, что возможность логарифмической линейкой пощелкать любого штурмана из уныния выведет.
Да ладно, я сам, ответил Прохор. Понимаешь, без ошибки не обойтись, но постараемся сделать ее минимальной. Чтобы практически в тот же момент вернуться, откуда нас сюда выбросило. Ну, или чуть позже.
Или чуть раньше, вставил потрошивший птеродактиля Климов.
Проша прищурился на дым, мотнул головой:
Нет, раньше не получится. Временной парадокс преодолевать придется.
Временной парадокс?.. Я дотянулся до сваленных в кучу дров, подкинул в прогорающий костер и сказал:
Рассказывай, Проша, что за парадокс и какая нам от него польза?
Пользы, наверное, никакой. А парадокс Алексей, во сколько точно мы сюда перепрыгнули?
В четыре часа ноль две минуты. Секунды не запомнил, не до того было.
Вот представьте, возвращаемся мы назад раньше. Например, в четыре ноль одну. Окажется, что совсем рядом два одинаковых самолета летят. В них два одинаковых экипажа. Только один с ужином от повара эскадрильи Николая Семеныча, а другой с ужином из птеродактилей. Но их два! И нас всех по два. Даже тебя, Михаил, два экземпляра. Но такого ведь не было? Не было. Парадокс: сюда летели, не было, а если вернемся, то уже было.
Весело, протянул Костя, представляю, что начнется, когда оба Ланкастера на базу прилетят и на посадку пойдут. Под трибунал парами и пойдем. Интересно, а у первых нас в том варианте есть шанс выполнить задание?
Понятно, раньше вернуться невозможно, Галюченко туманными предположениями с курса не собьешь.
Подожди, как же невозможно? ухватил суть Алексей. Вот мы сидим, индюка местного лопаем, ну или, если с уважением, то орла. Пока летели, здесь у динозавров, нас не было. Мы ведь все родились в цивилизованном двадцатом веке, он запнулся, взглянул на Галюченко, родившегося немного раньше начала века нашего, но поправляться не стал: А теперь мы здесь есть. Получается, когда вернемся, окажется, что мы существовали в далеком прошлом.
Прав Алексей, продолжил лекцию Проша. Опыты я не ставил, но, если судить по расчетам, и то, и другое вполне осуществимо. Только огромная разница в требующейся энергии. Два самолета рядом это очень сильный конфликт прошлого с настоящим. Преодолеть реально, но, наверное, источник мощностью с ДнепроГЭС задействовать надо.
Я ездил на ДнепроГЭС. Грандиозная плотина, только где она сейчас? вздохнул Костя.
Взорвана, помрачнел Алексей. Сам видел. До того, как в бомбардировочную перевели, на разведчике летал в том районе. Два раза над самой плотиной проходили, смотрели, не восстанавливают ли немцы.
Вот ведь, а я и не задумывался, где Алешка штурманил до того, как к нам в эскадрилью попал. Похоже, не одна моя летная книжка нашу компанию на Ланкастер посадила.
Ладно, выполним задание, фрицев добьем. Мир настанет восстановим. Сами смастерили, сами и починим.
Восстановим, поддержал экипаж.
А без планов на нормальную жизнь как воевать?
Помолчали, но вопрос-то с машиной времени ответа не получил. Радист толкнул Прошу в бок:
Ты продолжай, Проша, объясняй, почему сюда попасть ГЭС не понадобилась?
По рассчетам, конфликт совсем маленький. Побывали мы здесь, не побывали, для нашей действительности, которая сейчас в далеком будущем, разницы никакой. Все наши следы сотрутся, птеродактили, которых мы лопаем, вымрут. За миллионы-то лет. Так что хватило одних батарей, даже генератор не раскрутился аппаратуру ведь из самолета сбросить не вышло, набегающего потока воздуха не было.
Ничего себе набегающего потока не было! удивился я. Скорость под 450 километров в час, бомболюк открыт заклинило ведь, да там так дуло! И не хватило?!
На этом я осекся. Да мало ли как дуло, на пропеллер генератора, может, и не попало ничего. А может, и не мог он крутиться в транспортном положении пока парашют не раскрылся, чтобы самолет не зацепить в поле действия машины этой, я ведь не знал секретность, мать ее! Спросил, уже спокойнее:
А обратно батарей хватит?
Конструкция такая, Проша педантично начал с моего первого вопроса. Пожалуй, что не хватит батарей. Но можно запустить установку, как в прошлый раз. Взлететь и сбросить. Во время падения набегающий воздух раскрутит пропеллер, сидящий на валу генератора, а генератор даст ток. В установку ни одна пуля не попала. Генератор должен отработать, как и было задумано. Только в тот раз нам самим не нужно было попасть в зону действия, а теперь это как раз и требуется.