Странная реакция у этого парня на целую кружку самогона. Не передёрнуло даже. А рожа недовольная просто жуть! Будто у него есть «Ламборгини» и этот спорткар только что поцарапал на «Запорожце» пенсионер.
Гадость какая. Лучше бы реально самогон притащили. Через час приду, проверю, что вы в кроватях, погрозил нам пальцем Гнётов и направился к двери.
Никто не сдвинулся с места, пока дверь не закрылась. Сам я совершенно ничего не мог понять, почему этот непонятный элемент сначала испортил нам настроение, угрожал, был на грани нашего разоблачения в вопросе спиртного, а потом просто ушёл после всего одной кружки самогона.
Может, ему самогон не понравился? предположил Тёмыч. Отец говорит, что у Никодимыча вечно тухляк получается. Пить невозможно.
Странно, что и запаха нет от этого народного продукта. Самогон издаёт специфический аромат, если только Никодимович не открыл новый секрет приготовления.
Сейчас проверим, сказал я и налил себе немного в кружку.
Не пей из этой кружки. Заразишься ещё дебилизмом от Гнётова, предостерёг меня Макс.
Ну чего там? спросил он, когда я испил прозрачной жидкости.
Тёмыч, не знаю, как самогон, но берёзовый сок Никодимыч делать умеет, улыбнулся я, и весь взвод облегчённо выдохнул.
Пришлось нам без горячительных напитков отметить рождение моего тёзки и сына нашего друга. А сок и, правда, отменный получился!
Прошло пару недель с момента моего полёт без фонаря на больших высотах. В причинах данного инцидента особо не разбирались, поскольку и самолёт цел, и у меня проблем не было со здоровьем.
Поработали специалисты по безопасности полётов из самого управления Белогорского училища, сделали выводы, и вернулись к своим обычным делам. Основной причиной, как обычно бывает во многих подобных случаях, был объявлен износ конструкции.
Как выразился командир по итогам расследования нашего инцидента, главное все живы и здоровы, объяснил в большом классе эскадрильи Ребров на очередном контроле готовности. Теперь о завтрашних полётах. Наши повзрослевшие птенчики приступают к нанесению ударов по полигону с МиГ-21.
А вот это уже будет интересно. Как объявил нам на постановке комэска, работать будем неуправляемыми авиационными ракетами С-5 или НАРами.
Мишенную обстановку изучали уже на спортгородке со Швабриным, который для нас выложил на земле схему полигона.
Выходим на боевой, включаем прицел и пикируем на мишень. Предварительно запоминаем её месторасположение, поскольку поле большое. Всем надо поработать. Вот двести двадцать первая мишень, указал Фёдорович на выложенный из маленьких камней силуэт машины.
Автомобиль будет хорошо видно? спросил я.
В простых метеоусловиях всё будешь хорошо видеть. Главное не торопись, прицеливайся. Если что-то не так работаем тактически и уходим на повторный. Что ещё нужно сделать, помимо работы с органами управления вооружением?
С двигателем проблемы могут быть. Рычаг управления двигателем на «Малый газ». Только это при работе с С-24. У нас С-5, так что ничего страшного, сказал я, имитируя движение левой рукой.
Верно. Перед пуском за три-пять секунд поставил малый газ, а после через три-пять секунд обороты увеличиваем. Не забываем про кнопку «Запуск в воздухе» и доклад об этом в эфир, а то будем потом подпрыгивать на разборе.
А если помпаж, Иван Фёдорович? спросил Костян.
Бардин, ну всё тогда. Выходим из кабинета, со всей серьёзностью сказал Швабрин. Ручки дёргаешь и ждёшь приземления на парашюте.
Правда? забеспокоился Макс, на что я покачал головой, похлопав его по плечу.
Нет, конечно. Рычаг управления двигателем на «Стоп» и далее, согласно инструкции. Что ещё по полигону не уяснили?
А вот это что? указал Тёмыч на предмет, на краю схемы полигона.
Это камень, Артём. Вот именно его на полигоне не будет, улыбнулся Швабрин вместе со всеми.
Вечером я слегка задержался на тренировке в бассейне, поэтому возвращался уже к вечерней поверке. Обычно в это время она у нас проводилась в лежачем режиме, если только кто-то из инструкторов не пришёл.
Забрал. Сегодня игра идёт. Нормальная пуля, услышал я знакомый карточный термин, когда поднимался по лестнице в казарму.
Вообще сегодня бесполезно с тобой, Вася, играть прозвучал знакомый мне голос Червеня. Давай отыграюсь?
Разговоры шли с третьего этажа, на котором никто не жил. Он был вечно на ремонте.
Поднявшись наверх, я обнаружил несколько человек, сидящих за столом прямо по центру расположения под единственной работающей лампочкой на этом этаже. Среди них были и Басолбасов, и Червень, у которого, судя по выражению лица, игра сегодня не шла. За столом сидели ещё несколько парней с других курсов.
Родя, присоединишься? сказал Басолбасов.
Спасибо. Вы с деньгами аккуратнее. За это и отчислить могут, сказал я, разворачиваясь к выходу. Хоть бы дверь закрыли, а то слышно хорошо.
Ай, Серый, ну без тебя как-нибудь разберемся, святоша ты наш. Давай раскладывай, Вася.
Азартные игры не приветствовались в армии. Тем более, когда на деньги. В моё время много парней на этом деле закончили свою службу. Кредиты, долги, проблемы в семье малая часть проблем от таких игр. Надеюсь, что это не тот случай.
На следующий день ощущалось приближение чего-то нового и неизведанного. Хоть мы и применяли вооружение с Л-29 ранее, но вот применять реактивные снаряды с настоящего истребителя совсем другое чувство. Это и скорость другая и манёвр интереснее. Да и вообще должно быть очень круто!
Подойдя с Федоровичем к нашему борту, мы приняли доклад от нашего техника Петьки.
Боевая зарядка два блока УБ-16-57УМП по шестнадцать С-5К в каждом, доложил он.
Хорошо, сказал Швабрин, пожимая ему руку. А гондолу под фюзеляж подвесили?
Контейнер с пулемётом А-12,7А, боекомплект шестьдесят патронов подвешен.
Хорошо. Пошли осматривать, позвал меня Фёдорович к блокам.
А как же фотоплёнка в фотоконтрольном приборе? спросил я.
Согласен. Проверена, в наличии, доложил Петька.
Молодец, Родин. Думал, не заметишь отсутствия доклада. Пошли.
Поздоровавшись с техниками, мы приступили к нашему стандартному осмотру самолёта перед вылетом.
Первое, что мы с тобой сделали приняли доклад. Теперь пошли проверять, сказал Швабрин, пригибаясь под левой консолью.
Мы ещё забыли кабину проверить, Фёдорович, отметил я.
Справедливо. В кабине никого, пойдём глянем тогда на приборы.
Тумблеры автоматов защиты сети и системы вооружения стояли в выключенном положении.
Теперь посмотрим, соответствует ли у нас вариант вооружения нашему заданию, сказал Федорович.
Подойдя к блокам с реактивными снарядами, мы осмотрели их на предмет внешних повреждений. Количество С-5 соответствовало заявленному. Гондола с пулемётом была закреплена на своём месте. Количество патронов в ней не пересчитаешь.
Серега, а чего на тебя Гнётов с первой эскадрильи постоянно ходит, настукивает замполиту? спросил у меня Фёдорович, когда я приготовился надеть на голову шлемофон.
В трусах меня увидел, когда я в туалет выскочил с высотки.
А-а-а, знатный случай! Ребров до сих пор вспоминает, как ты перед психологом дефилировал, улыбнулся Швабрин. Ладно, «кастрюльку» на голову и в кабину.
Заняли свои места, пристегнулись, включили радиостанцию, и я подал команду «От двигателя».
Пру Зорька! Руки на колени! крикнул по внутренней связи Иван Фёдорович. Давайте, товарищ Родин, всё, как полагается. Будешь хотя бы капитаном, тогда и начнёшь сачковать, понял?
С моей общей выслугой за две жизни, мне уже в подполковниках надо ходить. А я всё курсант! Вечно молодой!
Только не таким, как этот Гнётов.